– Что это еще за шунт, ради всего святого? – спросила стюардесса.

– Мозг каждого человека плавает в жидкости, – пояснил врач. – У некоторых нормальный отток этой жидкости нарушен, она задерживается в мозге и вызывает то, что называется гидроцефалией. Чтобы это исправить, мы вставляем пластиковую трубку в боковой желудочек мозга. Эта трубочка и называется шунтом. Порой шунт засоряется, создается избыточное давление на мозг. Этому человеку требуется немедленная операция!

– Вы должны объяснить это пилоту. Пойдемте со мной. – Она повела доктора по проходу мимо пассажиров первого класса.

Призрак проснулся, когда они торопливо прошли мимо него на обратном пути из кабины пилотов. Он заметил напряженное выражение на лице стюардессы и сразу же понял – что-то случилось. Он схватил стюардессу за руку и включил свою добродушную улыбку безобидного моряка.

– У нас проблемы?

– Пассажиру стало плохо. Вероятно, нам придется совершить посадку в Лондоне, в аэропорту Хитроу.

– Но на это же уйдет много часов. Я должен быть в Тель-Авиве. У меня важное дело…

– На борту есть телефон. Я уверена, что вы не захотите, чтобы ваш собрат-пассажир умер только ради того, чтобы вы смогли приехать на встречу вовремя. – Стюардесса пошла дальше, подошла к микрофону и объявила о смене курса.

Призрак снял телефон, висевший на передней стенке салона. Он использовал одну из своих кредитных карточек на имя Гарри Микса и вернулся с телефоном на свое место.

Он набрал номер отеля «Америкэн» в Тель-Авиве и попросил соединить его с номером Ахмада Джарара. Через минуту он услышал голос араба.

– Благодарение Богу, ты уже на месте, – без предисловия начал Призрак.

– Да, мой друг, я только что приехал. Я прилетел первым же рейсом, на который смог достать билет.

– Мне нужна помощь. Наш рейс сделает остановку в Хитроу, потому что одному из пассажиров стало плохо… Наш ПК прибывает в аэропорт Бен-Гурион в одиннадцать утра рейсом 2356, компании «Эль Аль». Он путешествует с тремя бухгалтерами. По крайней мере один из них – очень красивая женщина. Их следует встретить, но сопровождение предоставлять не нужно. Сценарий будет зависеть от того, как скоро я смогу прибыть на место. Наш ЦУС будет в твоем отеле. – Этим кодом они пользовались и раньше. «ПК» прозвучит как президент компании для любого, кто подслушает этот разговор, но для Призрака и его команды убийц это означало цель или прикрытый объект для уничтожения. «Бухгалтерами» назывались личные помощники. В шпионских кругах это обычно были мужчины или женщины с «дипломатами», работавшие с мишенью или на нее. «Встретить, но не сопровождать» означало следовать за ними, но не задерживать. «Сценарий будет зависеть» означало, что они будут действовать в соответствии с дальнейшими событиями. «ЦУС» было сокращением для центра управления и связи. Ахмад ответил, что со всем справится. Тогда Призрак дал ему краткое описание Райана и Люсинды, упомянув, что Райан, красавец-блондин, будет скорее всего на костылях, а у девушки темные волосы. Он сказал, что не знает, как выглядят остальные бухгалтеры.

– Они готовы вести дела? – спросил Ахмад.

– Определенно, – ответил Призрак, давая понять, что эти люди опасны, и это следует учитывать. Когда они закончили разговор, Призрак почувствовал, как самолет поворачивает налево к Хитроу. Вероятно, он попадет в Тель-Авив на четыре часа позже, чем планировал. Но его лишь окрыляла внезапно возникшая проблема. Призрак любил импровизировать. Он обожал охоту. Но больше всего на свете ему нравилось убивать.

Аэропорт Бен-Гурион расположен в Лоде, за пределами Тель-Авива и в полутора часах езды от Иерусалима. Это маленький, но современный аэропорт. С очень строгой службой безопасности.

Самолеты не подруливали к выходам, а оставались на дорогом покрытии поля. Там пассажиры спускались по трапу и пересаживались в большие автобусы, чтобы доехать до терминала. Коул объяснил, что такая система высадки пассажиров предназначена для большей безопасности.

Каз, Коул, Райан и Люсинда вышли из самолета, и на них обрушилась влажная жара. Температура была выше ста градусов по Фаренгейту с большой влажностью. Одежда немедленно прилипла к телу, стоило им только сделать несколько шагов вниз по трапу по направлению к автобусам. Коул хорошо знал страну. Он освещал немало событий, происходивших здесь. Харрис решил, что они остановятся в Тель-Авиве в отеле «Карлтон». Международный бар в этой гостинице всегда привлекал представителей прессы. Там он разыщет кого-нибудь из агентства Рейтер и постарается раздобыть нужную информацию. Ему необходимо было выяснить все, что только возможно, о семье Гавриэля Баха… Жива ли еще его вдова? Где его дети? Где могут быть личные вещи покойного? Коул понимал, что у них слишком мало сведений, чтобы начать. Они оказались в десяти тысячах миль от дома, искали нелегальные записи, отданные ныне покойному прокурору Израиля двадцать пять лет тому назад. Даже если эти пленки еще существовали, в них могло не оказаться ничего нужного. И все-таки они пошли по этому еле заметному следу через полмира.

Таможенные формальности заняли час. Наконец, они прошли через турникеты мимо израильских солдат в их начищенных ботинках с автоматами «узи» через плечо. По дороге к стоянке такси они миновали низкорослого, костлявого араба в шортах цвета хаки и майке, курившего турецкую сигарету.

Ахмад Джарар увидел четверых американцев и сообразил, что именно их он и искал. Привлекательный мужчина передвигался без костылей, хотя Призрак о них упоминал, но он слегка прихрамывал. А девушка оказалась и в самом деле красавицей.

Он вышел за ними на солнечный свет и проследил, как они уселись в такси. Машина слилась с потоком транспорта и направилась в сторону Тель-Авива. Ахмад помахал рукой, и его взятый напрокат синий автомобиль «мицубиси» с двумя мужчинами внутри подкатил к тротуару. За рулем сидел Фрайдек Мицек, немецкий террорист, чья идеологическая целеустремленность была подпорчена любовью к деньгам. С Призраком он работал не раз, в те старые времена, когда ЦРУ занималось тайными убийствами. Фрайдек был отличным помощником. Описать его не представлялось возможным, настолько средним он был во всем, за исключением его стремления к насилию. А на заднем сиденье устроился Йоси Рот, худощавый еврей красивой наружности с темными кудрями. Когда-то он работал подрывником в «Моссад», но потом перешел в преступный мир с его вольными стрелками.

Они все говорили по-английски. Ахмад указал на машину с американцами:

– Держись поближе… Такси очень легко потерять.

Фрайдек прибавил скорость и последовал за «субару» в Город Зеркал.

Скоростное шоссе незаметно спускалось вниз, направляясь на восток к Тель-Авиву. На юге зубчатая кромка берега обрамляла бухту Яффа, где в 1882 году высадились первые сионисты. Старинные каменные здания словно стражи стояли на берегу, купаясь в навевающей сон жаре. Тель-Авив вырос из предместья Яффы.

Такси ехало все дальше, и скоро они очутились на окраинных, мощеных улицах города. Тель-Авив оказался таким же современным, как Лос-Анджелес и таким же старинным, как Библия. Он отражал самое лучшее и самое плохое, настоящий Город Зеркал.

Машина проехала по Шенкин-стрит и свернула на Элленбай-роуд. Очень скоро они остановились перед отелем. «Карлтон» представлял собой пятиэтажную архитектурную ошибку, разместившуюся, как оказалось позже, в деловом квартале, когда сам город разросся к северу. Журналисты любили эту гостиницу, потому что она находилась в центре, телефоны здесь работали надежно, и вы могли напиться двумя-тремя рюмками в «международном баре», где всем обладателям пропуска с надписью «пресса» сразу наливали двойную порцию.

Райан протянул наличные, и они получили два номера. Через пять минут они уже были наверху в крошечном номере Каза и Коула, чье окно выходило на лавочки на Элленбай-роуд. Старый кондиционер с кашлем и свистом гнал в обшарпанную комнату тепловатый воздух. Коул сидел на кровати, вооружившись телефоном, и пытался разыскать кого-нибудь из местного бюро Рейтер, кто мог бы им помочь. Судя по всему, никто из старых сотрудников здесь больше не работал. Он набрал номера телефонов пятерых журналистов, но они уже уехали из Тель-Авива, и тут вспомнил о фотожурналистке Наоми Зур, американке, к которой он всегда был неравнодушен. Коул несколько месяцев пытался ее завлечь, но она любила израильского полковника. Телефон прозвонил несколько раз, и Коул услышал знакомый хрипловатый женский голос: