– Он просто задница. Стив уволил его, потому что он всех обвинил на утреннем совещании в том, что мы «убили» его репортажи по ложным причинам.

– А вы видели эти репортажи?

– Нет, но Стив сказал, что источникам Харриса нельзя верить. На нас бы подали в суд, если бы мы выпустили это в эфир.

– Значит, вы не знаете, где он?

– Ничего о нем не слышала. Подождите минутку. Мне кажется, у него есть брат в Рае. Карсон, Карсон Харрис. Он, вероятно, указан в телефонном справочнике.

– Спасибо. Еще увидимся. – И Райан повесил трубку.

Стив Израел встретил свою помощницу у лифта, и они вместе вошли в кабину.

– Помнишь Коула Харриса? – спросила она.

– Еще бы, – отозвался Стив.

– Я только что говорила по телефону с Райаном Боултом. Он пытается его найти.

Уоллис Литман только позавчера говорил со Стивом о Райане Боулте. Уоллис сказал, что Боулт больше не работает в избирательной кампании Хейза Ричардса и что никто на Ю-би-си не должен ему помогать.

– Ты дала ему номер Коула?

– У меня его не было, но я вспомнила, что у него есть брат по имени Карсон. Я сказала Райану, что тот может знать, где Коул.

Лифт остановился на первом этаже. И тут Стив щелкнул пальцами.

– Проклятье, – произнес он. – Я кое-что забыл. Иди, потом увидимся.

Стив вернулся в свой офис в «Ободе» и позвонил Уоллису Литману. Он рассказал ему о том, что только что узнал.

Чарли Романо по прозвищу «Шестипалый» заставил Тринадцать Недель лично встретиться с Мики и объяснить, как это он облажался с заказом на Райана Боулта.

Тринадцать Недель встретился с Мики Ало в его собственном доме в Нью-Джерси всего за несколько дней до смерти Джозефа. Тринадцать Недель сидел в резном деревянном кресле в прихожей, его нос все еще был заклеен. Он надеялся, что Мики не сорвется с катушек и не выкинет что-нибудь сумасшедшее. Тринадцать Недель сидел лицом к написанному маслом портрету красивой девушки, немного похожей на ту, что огрела его по голове пепельницей. Он подошел поближе и стал рассматривать картину.

– Это моя сестра Люсинда, – произнес Мики, выходя из кабинета. – Ты Джонни Фурье?

Тринадцать Недель склонил голову, словно предстал перед Всевышним.

– Дон Ало, я приношу свои извинения, что не справился…

– Это Райан так обошелся с твоим лицом? – спросил Мики, удивленный тем, что Боулт смог нанести такое увечье профессиональному убийце.

– Ну… Да, он на самом деле шустрый. – Про себя Тринадцать Недель честил себя на чем свет стоит за то, что провалил первое же задание Мики Ало. – Дон Ало, я молюсь, чтобы вы дали мне возможность попытаться еще раз. Я хотел бы исправить эту кошмарную ошибку, – произнес он. Его слова звучали, как речь придворного при феодальном лорде, но он отчаянно желал выразить свое уважение к семейству Ало и свой стыд за провал. – Дон Ало, если вы, сэр, удостоите меня чести попытаться еще раз, я закончу работу и уберу Боулта с дороги. Я не прошу платить мне, лишь бы мне позволили искупить свою вину.

Мики вспомнил те несколько раз, когда они с Райаном еще детьми дрались. Тогда его удивила быстрота Райана. Он также не забыл, как смотрел в колледже игру по телевизору. Райан поймал четыре подачи, и весь день потом Мики не мог забыть его скорость и быстрые движения. Именно эта мысль позволила ему спокойнее обойтись с костоломом, смиренно стоящим перед ним. Наконец Мики кивнул головой.

– Возможно, я дам тебе второй шанс. Оставь свой номер телефона и держись поблизости.

Когда Тринадцать Недель выходил из дома, у него тряслись колени. Он стоял на широком крыльце особняка Ало, ожидая, пока приземистый сицилиец с прилизанными волосами подгонит его машину, которую перед этим поставил на стоянку. Джонни перекрестился.

– Bella fortuna,[34] – пробормотал по-итальянски костолом-ирландец. Только оказавшись на крыльце, он вспомнил о портрете и о том, что забыл рассказать Мики, что его сестра была с Райаном Боултом. Потом он подумал: «Не лезь в это, Джонни… У тебя и так полно неприятностей».

Пять дней спустя ему позвонили. Человек, которого он не знал, велел ему связаться с Мики из телефона-автомата. Тринадцать Недель бегом бросился к телефону-автомату через улицу и позвонил Мики, который ждал его звонка в другом телефоне-автомате в Трентоне.

– Телефон надежный? – спросил гангстер.

– Да, сэр.

– Ты ведь знаешь, кто говорит? Не называй меня по имени.

– Да, сэр.

– Сто шестьдесят семь, бульвар Гамильтона, Рай, Нью-Йорк. Он едет туда. Забери пленки и закончи, наконец, работу. – И в трубке раздались гудки.

Тринадцать Недель понимал, что если ему удастся с этим справиться, то он снова вернет себе расположение Мики. Он стремглав бросился обратно через улицу, достал из чемодана «беретту» и две коробки патронов, выбежал из дома, прыгнул за руль взятого напрокат «лебарона». Сердце молотом стучало в груди.

– Пришло время расплаты, – прошептал он, срывая машину с места.

Райан нашел номер Карсона в телефонном справочнике Рая и позвонил ему. Жена Карсона сказала, что ее зять живет здесь и вернется в пять часов. Вместо того, чтобы перезвонить позже, Райан решил немедленно отправиться туда. Он записал адрес. Сто шестьдесят семь, бульвар Гамильтона.

Они с Люсиндой уселись в микроавтобус и двинулись по направлению к Раю. За рулем сидела Люсинда.

Райан откинул голову назад и отдыхал, пока она вела машину. В ногу стреляло. Спустя час они подъехали к дому Харрисов на бульваре Гамильтона. На часах было пять тридцать. Дом Харрисов оказался одним из выстроившихся в ряд двухэтажных строений с деревянной отделкой в квартале, обсаженном деревьями.

Люсинда остановила микроавтобус в темной подъездной аллее и обошла машину, чтобы помочь Райану выйти. Он схватил свои костыли, и они оба медленно пошли к дому. Ни у кого из них не было причин обратить внимания на «лебарон», припаркованный на другой стороне улицы.

Когда они подошли к крыльцу-веранде, Райан увидел, что входная дверь приоткрыта. Он позвонил, и из дома донесся женский голос:

– Входите, дверь открыта.

Райан посмотрел на Люсинду. Та пожала плечами. Он открыл дверь, перебрался через порог со своими костылями и вошел в переднюю комнату.

Они оказались в маленькой гостиной, обставленной в традициях первых американцев с деревянными креслами в колониальном стиле. Над камином, над портретом седовласого мужчины в форме солдат Союза висели перекрещенные сабли. Медная пластинка на раме гласила: «Полковник Рутерфорд Б. Харрис».

– Миссис Харрис? – окликнул Райан.

– Я на кухне, – отозвался женский голос. У Райана почему-то закололо шею. Голос женщины звучал дружелюбно, но у него вдруг появилось дурное предчувствие.

– Уходи отсюда, – шепнул Райан Люсинде, подталкивая ее рукой.

– Почему? Что случилось?

– Вызови полицию! – Он бросил ей сотовый телефон. – Иди!

Люсинда повернулась и вышла из дома.

– Миссис Харрис, это Райан Боулт. Я звонил вам, – снова заговорил он.

– У меня заняты руки, – откликнулась женщина. – Я на кухне.

Теперь Райан смог уловить некоторую напряженность в ее голосе. Он оглядел комнату в поисках оружия для защиты, потом вынул сабли из крепления над портретом. Ни одна из них не была достаточно острой, но Райан выбрал ту, что острее и прикрепил ее сзади к своему ремню. Он заковылял на кухню по темному коридору, затем через маленькую столовую. Клинок бился о его правую ногу.

Кухня тоже оказалась миниатюрной, выкрашенной белой краской со шкафчиками с синей отделкой.

Пухленькая тридцатилетняя женщина с каштановыми волосами до плеч стояла возле раковины, опустив туда обе руки. Выражение ужаса было на ее лице. Внезапно дверь кладовки справа от Райана распахнулась, и перед ним предстал мужчина, с которым он боролся в отеле «Савой». Крупнокалиберный автоматический пистолет смотрел прямо в грудь Райану.