– Совершенно верно, – согласился Эй-Джей.

– Скажите вашему другу, что я обо всем позабочусь. – В трубке воцарилась тишина, прежде чем Тигарден успел что-нибудь еще произнести. Когда он повесил трубку, в голову ему вдруг пришла странная мысль. Он каким-то образом оказался участником заговора с целью похищения человека. В самых диких своих фантазиях Эй-Джей не мог представить себе такое стечение обстоятельств, которое привело бы его к подобному поступку.

Эй-Джей всегда думал о себе определенным образом. Мягкий, веселый, хороший друг, он всегда видит в людях только самое лучшее. Его острый ум был его тайным оружием. Альберт Джеймс Тигарден, маленький мальчик, выросший в доме 234 по Бикер-стрит, никогда бы не причинил никому вреда. Это просто не входило в его планы. И вот Альберт Джеймс Тигарден стоит в вестибюле резиденции губернатора, он только что позвонил главе мафии из Джерси, чтобы обсудить похищение Аниты Фаррингтон Ричардс, женщины, которую уважал и которая ему нравилась.

Эй-Джей двинулся к лифту и нажал кнопку. Он уставился на свое искаженное изображение в отполированной медной двери. Он казался толще, шире и ниже ростом, с сияющей желтой кожей. Отражение делало его немного похожим на Мики Ало.

– Поговорим о решающих событиях в твоей жизни, – обратился он к самому себе.

Двери открылись, и Эй-Джей вошел в кабину. Она поглотила его, словно кит Иону, пропустив в свое чрево из красного дерева с медными поручнями. Впервые в своей жизни, именно здесь, Эй-Джей задумался, что же случилось с тем маленьким мальчиком с Бикер-стрит.

Комната была маленькой и темной, в воздухе стояло зловоние от мочи и плесени.

Она сидела со связанными за спиной руками. Плечи ломило от боли, и ей очень хотелось пить. Что-то вроде салфетки или полотенца затыкало ей рот, а сверху его заклеили клейкой лентой. Сначала женщина плакала, но потом нос заложило. Это мешало ей дышать, и она чуть не задохнулась. К счастью, пленница вовремя заметила опасность, пока еще не стало слишком поздно, и заставила себя перестать плакать. Это требовалось, чтобы выжить. «Расслабься, – приказала она самой себе, – дыши медленно». Через несколько мучительных секунд воздух снова стал поступать ей в легкие.

Анита Фаррингтон Ричардс была до смерти напугана, но она решила, что у нее есть единственный шанс на спасение. Не терять головы, оставаться спокойной и надеяться найти способ договориться с похитителями, которых она едва разглядела.

В восемь тридцать жена Хейза Ричардса вышла из резиденции губернатора, положила чемодан в багажник своей машины и поехала через весь Провиденс на Ривер-стрит, где намеревалась встретиться со Сьюзан Солер, адвокатом по бракоразводным делам. Анита договорилась о встрече в девять утра и никому ничего не сказала. Она ехала к Сьюзан в офис, когда у светофора коричневый «камаро» врезался в задний бампер ее автомобиля. Она собралась было обменяться водительскими удостоверениями с виновником аварии, когда темная тень заслонила стекло возле переднего пассажирского сиденья. Прежде чем Анита успела хотя бы вскрикнуть, дверцу с ее стороны распахнули и в мгновение ока двое мужчин зажали ее на переднем сиденье. Она начала кричать, но мужчина слева от нее пригнул ей голову и затолкал кляп ей в рот. Потом он нагнулся и прошептал ей в самое ухо:

– Заткнись или умрешь.

И они рванули с места. Голова Аниты прижималась к бедру водителя. Она слышала шум проезжающих машин и время от времени мужчина на пассажирском сиденье давал указания шоферу.

– Вот здесь направо… проедешь полквартала… Они откроют ворота.

Один раз женщина попыталась распрямить ноги.

– Только пошевелись, и я вышибу тебе мозги, – произнес ее похититель. Потом машина остановилась. Она почувствовала какой-то очень сильный запах, возможно, масло в бочке. Прежде чем женщине позволили выпрямиться, ей на голову натянули что-то вроде капюшона. Потом связали за спиной руки и повели по неровной мостовой. Анита слышала, как открылась металлическая дверь, потом ее провели по каким-то ступенькам, и наконец она оказалась в этой комнате. Капюшон стянули с ее головы, дверь закрылась, оставляя узницу в темноте.

Анита отчаянно пыталась держаться, не сходить с ума. Ее охватывал леденящий страх, время от времени приводя на грань безумия. И каждый раз она усилием воли приходила в себя. Но ее мысли не могли стоять на месте. Они кружились водоворотом, цеплялись за ничего не значащие детали ее жизни, а потом пускались вскачь в поисках неизвестно чего.

«Господи… О, Господи… О, Господи, – нараспев повторяла женщина про себя. – Что они со мной сделают? Как такое могло случиться?».

Эй-Джей отослал самолет обратно в Мемфис за представителями прессы и сотрудниками аппарата избирательной кампании. Он оставил Хейза в резиденции губернатора и пошел по обсаженной деревьями аллее к себе в офис. Тигарден уселся в свое старое кожаное кресло и постарался вернуть то возбуждение, которое он испытывал всего несколько часов назад, когда они выиграли «супервторник». Но тщетно. Чувство возбуждения сменила страшная апатия.

В десять минут первого ему позвонил Хенни Хендерсон. Он услышал, как его секретарша пропела обычное:

– Мистера Тигардена нет в настоящий момент.

Но Эй-Джей немедленно вскинул голову, когда она произнесла:

– Вы не могли бы повторить этот номер, мистер Хендерсон?

– Я возьму трубку, Джилл, – окликнул ее Эй-Джей.

– О, как раз вошел мистер Тигарден. Теперь я могу вас соединить.

И спустя мгновение в трубке зазвучал голос координатора избирательной кампании Паджа Андерсона.

– Ну, я полагаю, что вы сегодня утром счастливы, – осторожно начал «умник» из лагеря республиканцев.

– Как поживаете, Хенни? Вы звоните, чтобы договориться о матче по гандболу или просто соскучились без меня? – приветствовал Тигарден человека, с которым не разговаривал десять лет. С тех пор, как Хендерсон назвал его нестреляющей пушкой в демократической партии.

– Хейз возник из ниоткуда. Я так понимаю, что теперь, ребята, мы играем против вас, – продолжал Хенни. – Держу пари, что вы заполучили на свою сторону даже твердоголовых из Национального комитета демократической партии.

– Хейз – удивительный кандидат. У него потрясающее видение Америки, Хенни. Он уловил всеобщее недовольство.

– Ну, он уловил не только это.

– Что вы имеете в виду?

– Хейз знаком с женщиной по имени Бонита Мани?

У Эй-Джея свело желудок.

– Как пишется ее фамилия?

– Как слышится. Она утверждает, что Хейз спал с ней. Эта дама руководит туристическим агентством во Флориде. Судя по всему, Хейз проводил там отпуск и явно не только валялся на пляже. Хотите узнать подробности?

– Что ж, давайте послушаем, – ответил Эй-Джей Настроение у него упало.

– Платиновая блондинка, тридцать шесть лет, рост пять футов пять дюймов, грудь как стиральная доска. По ее словам они провели два уик-энда подряд в июне… С седьмого по девятое и с тринадцатого по пятнадцатое.

– Господи, Хенни, успокойтесь. У вас удивительно довольный голос.

– Прежде чем запустить это, я решил просто позвонить Хейзу и дать ему шанс сказать, что этого не было.

– Чертовски мило с вашей стороны. Почему вы просто не порадовали прессу этой новостью?

– Я бы так и сделал, но Падж мне не позволил. Он сказал, что хочет дать Хейзу шанс отрицать все это. Именно поэтому я и звоню. Мы могли бы договориться и о матче по гандболу, но я полагаю, что вы будете слишком заняты, пытаясь закопать это дерьмо, прежде чем начнет вонять вся ваша кампания. И потом вам следует знать, что за мисс Мани выстроился длинный хвост других шлюх.

– Ну и мудак же ты!

– Не я же трахал этих девиц, Эй-Джей. Я просто сообщаю новости. Если бы не приверженность Паджа к честной игре, ты бы завтра прочел обо всем этом в газетах.