Он проехал до конца дорожки, перекрестился и начал готовиться к взлету. У него не было ни плана полета, ни радиоконтакта с наземными службами. Его передатчик был настроен на частоту ЦРУ, чтобы он мог лететь по военным каналам, но для Федерального управления авиации этот полет никогда не происходил.

Каз и Коул с тревогой смотрели, как «С-54» прогромыхал по дорожке и наконец поднялся в воздух. Похожий на огурец, самолет едва не коснулся деревьев в дальнем конце поля, но все же выровнялся и пролетел совсем близко от проводов, чудом избежав катастрофы.

Каз понимал, что это невозможно, но когда самолет повернул к западу, ему показалось, что он слышит победный клич Дики.

Мики два часа сидел наверху в кабинете своего отца и обдумывал проблему, рассматривая ее под разными углами и разрабатывая варианты. Его волновал тот факт, что Казоровски ответил на его звонок. Этот бывший федеральный агент был с Люсиндой, а это весомое доказательство того, что там же и Райан. Мики сидел боком в клубном кресле своего отца, перекинув ноги через подлокотник и искал решение. Люсинда может причинить неприятности. Вне всякого сомнения, ей кое-что известно, но она сама даже не подозревает об этом. Сестра жила в доме, пока отец был главой семьи. Она наверняка знает, что Джозеф мечтал о том, чтобы контролировать кандидата в президенты. А если Каз возьмется за фонды президентской кампании? Или доберется до Эй-Джея и запугает эту обезьяну так, что Тигарден начнет говорить? И еще вопрос. Где пленки, на которых запечатлен кричащий и стонущий в самолете Хейз? Если они всплывут, весь план рухнет. С другой стороны, у Мики появилось подозрение, что эти пленки уже вне игры. Если бы они все еще были у Райана, он бы наверняка отослал их на телевидение, или Каз начал бы этим угрожать. Тот факт, что никто не упоминал о пленках, наводил на мысль, что, возможно, Тони Нью-Йорк уничтожил их перед тем, как исчезнуть. Мики пришлось поверить, что Тони мертв.

Наконец Ало пришел к выводу, что ему необходим лучший из лучших. Никаких больше парней с улицы, размахивающих луисвильской битой. Ему нужен тот, кто не промахнется. Мики слышал, как его отец говорил о бывшем агенте ЦРУ, специалисте по политическим убийствам. Его знали только по прозвищу «Призрак». Сильвио Кандрате заключал контракты для Призрака и оформлял все его заказы. Мики нагнулся и посмотрел телефон Сильвио в записной книжке отца. Найдя нужный номер, он закрыл дверь в кабинет и воспользовался защищенной линией, которую установил его отец.

Мики попросил жену отставного бандита передать Сильвио, чтобы тот перезвонил ему, как только вернется домой. Потом Ало снова откинулся в кресле и взял газету с улыбающейся физиономией Хейза на первой полосе. Он вспомнил, как этот скользкий политик потел у него в фургоне, пока Мики покупал его душу. Он снова посмотрел на фотографию, поднеся ее на уровень глаз.

– Я получу собственного президента Соединенных Штатов, – негромко произнес мафиозо. Власть была излюбленным наркотиком для Мики Ало.

Телефон в доме Элизабет зазвонил в два часа тридцать восемь минут утра. Она только что заснула, потому что пара внизу шумно занималась любовью, стуча в стенку, почти до часу ночи. Элизабет перевернулась на бок, взглянула на будильник и подумала, что звонившему лучше было бы сообщить хорошие новости. Она нашарила трубку.

– Это Элизабет Эпплгейт? – спросил женский голос.

– Кто ее спрашивает?

– Вы были когда-то секретарем Райана Боулта?

– Эй, милашка, ты знаешь, который час?

– Райан со мной. Он не в слишком хорошей форме. Вы были его секретаршей?..

– Что с ним случилось? – спросила Элизабет, пытаясь собраться с мыслями.

– Нам нужна ваша помощь. Райан сказал, что вы можете одолжить у брата микроавтобус. Нам надо, чтобы вы за нами приехали.

Элизабет ничего не слышала о Райане почти месяц. У нее теперь был новый босс, настоящая заноза в заднице, заставлявший ее отмечать время ухода из офиса, хотя он оставлял ее в студии после работы и отказывался платить за сверхурочные. И вот теперь в два часа ночи звонит ее бывший шеф и просит об одолжении. Проблема была в том, что Элизабет ни в чем не могла отказать Райану. Он был одним из тех парней, которому она помогла бы в любом случае.

– Передайте ему трубку.

– Минутку. – Элизабет услышала, как трубку передают другому. А потом в трубке раздался слабый шепот ее старого друга:

– Привет. – Райан говорил с легкой хрипотцой.

– Райан?

– Прости, Лиз… Я бы не стал просить, если бы не… Ты можешь помочь?

Элизабет вдруг страшно встревожилась:

– Райан, что случилось?

– Свернул, когда мне следовало бы нырнуть.

– Не смешивай метафоры, – отчитала она его, стараясь, чтобы ее голос звучал жизнерадостно, но испытывая ужас от звука его голоса. – Ладно, я раздобуду микроавтобус. Где вы?

– Я не знаю. Подожди минутку, – раздался неясный звук, потом трубку снова взяла девушка:

– Тысяча шестьсот, Маунтейн-роуд, Валенсия.

– Это путь с Мэджик-Маунтейн. – До них ехать по крайней мере минут сорок пять.

– Если у вас есть деньги, мы бы могли ими воспользоваться. Я могу выписать вам чек, но я боюсь, что, когда вы станете его обналичивать, это может быть для вас опасным.

– Это еще почему?

– Потому что, когда станут снимать деньги со счета, мой брат увидит и… – Люсинда замолчала, не желая вмешивать Элизабет во всю эту историю. – Забудьте о деньгах, просто поторопитесь.

– Скорая помощь Элизабет Эпплгейт уже в пути. – Она повесила трубку, схватила свой тренировочный костюм и натянула его. Женщина уже шла к дверям, потом вдруг развернулась и отправилась в ванную. Там она причесалась и подкрасилась. – Черт побери, – громко произнесла Элизабет, занимаясь лицом. – Мне он все еще небезразличен.

На дорогу у нее ушло тридцать пять минут, потому что машин не было совсем. Маунтейн-роуд оказалась боковой дорогой прямо перед Мэджик-Маунтейн. Элизабет съехала с шоссе, и когда фары ее машины осветили перекресток, она увидела, что дом тысяча шестьсот – это магазин спортивных товаров. Она въехала на стоянку. Элизабет заметила высокого негра с кожей цвета кофе, стоящего рядом с грузовым фургоном с государственными номерами. Она объехала мужчину и припарковалась. А негр начал открывать задние двери, и сквозь ветровое стекло Элизабет увидела Райана, лежащего на одеяле. Она выбралась из машины, не выключая мотор. Потом женщина увидела Люсинду, вышедшую сбоку от грузовика, и ее сердце упало. Она была красива, с длинными блестящими волосами и тонкими чертами лица.

– Я Люсинда Ало, – представилась красивая девушка.

– Элизабет Эпплгейт, – ответила она и обратила все свое внимание на лежащего на одеяле Райана. Тот казался похудевшим и больным.

– Что с ним случилось?

– Он был ранен пулей в ногу… А потом снова ее повредил. Райан потерял очень много крови, а сейчас он под действием лекарств.

Внутрь фургона впрыгнул Дики.

– Чей это грузовик? – спросила Элизабет у красивого темнокожего мужчины.

– Он принадлежит правительству. Ваши налоги работают на вас, но он не должен был приезжать сюда. Я обязан вернуть его назад и побыстрее, – сказал Дики.

– А вы кто такой?

– Кролик из шляпы. – Он улыбнулся, снимая свой берет. – Открывайте заднюю дверь микроавтобуса. Я думаю, что мы втроем сумеем перенести его в вашу машину.

Элизабет и Люсинда подняли Райана с правой стороны, а Дики осторожно взялся с левой, стараясь не трясти раненую ногу. Они перенесли его в микроавтобус Элизабет, потом Дики взглянул на Райана.

– Я должен ехать. Удачи тебе, приятель.

– Спасибо за полет, – слабо проговорил Райан.

– Благодари Каза. Ни для кого другого я не стал бы этого делать. – И Дики уселся в грузовик. Не оглядываясь, он выехал со стоянки и исчез из их жизни навсегда.