Четыре года назад Чарльз Кинг Коттон пригласил его примкнуть к республиканскому списку кандидатов. Король не нуждался в ярком вице-президенте. У него самого хватило бы красок даже для заката во Флориде. А требовался ему региональный баланс, и конгрессмен от штата Нью-Йорк вполне подходил на эту роль. На половине первого президентского срока у Коттона обнаружили рак простаты. Падж знал, что харизматический, седовласый президент умирает. Вот как вышло, что самый толстый мальчишка из шестого класса теперь баллотировался, не имея противника, на пост президента Соединенных Штатов от республиканской партии.

– Я не хочу начинать альковную атаку, – повторил Падж Хенни Хендерсону.

– Это ты сейчас так говоришь, но мы должны подбросить немного динамита, Падж. Я не думаю, что из-за Хейза стоит особенно волноваться, но нам придется разобраться с этой его драгоценной брехней. «Заставим Америку работать снова». И вот он уже въезжает в город как Кларк Кент и удачно решает проблему с «дальнобойщиками». И набирает очки у избирателей. Они думают, что Ричардс сможет справиться с кризисом, но у этого парня и в спальне неплохие рекорды.

– Давай подловим Хейза на его обещаниях.

– Там не за что зацепиться. Ты должен позволить мне делать мою работу, Падж.

– Поговорим утром. – Андерсон повесил трубку, потом стал переключать телевизор с канала на канал, пока не остановился на Ю-би-си.

– Мы расскажем о республиканских праймериз и о победе вице-президента Андерсона во всех двадцати штатах, как и ожидалось, – объявил Дейл Хеллинджер. – Но самая интересная новость такова. Хейз Ричардс, словно приливная волна, прокатился по центральным штатам. Мы даже можем назвать это историческим событием. Победа с большим отрывом Хейза Ричардса на демократических праймериз во всех двадцати штатах – это просто удивительно.

Падж хотел воздержаться от упоминаний о шлюхах, которых нашел Хенни. Но к десяти часам, когда в одном штате за другим объявляли о победе губернатора Ричардса, он уже гадал, не станут ли девицы легкого поведения последней линией его обороны.

Анита Ричардс чувствовала себя брошенной и обманутой. Эй-Джей сказал ей, что Хейз не может победить. Она отпила большой глоток водки из хрустального стакана. Еще два часа назад женщина перестала добавлять в водку лед и теперь, опрокидывая стакан в рот, она пролила несколько капель прозрачной жидкости на свое розовое платье. Анита посмотрела вниз на накрашенные ногти на ногах. Изящные пальцы, последнее напоминание о былой Аните Ричардс, соединялись с пухлыми ступнями, переходившим в оплывшие щиколотки. Вдруг пальцы стали расплываться у нее перед глазами.

– Черт, – выругалась она вслух. – Я пьяна. – Потом женщина закрыла глаза, и голова у нее закружилась. Анита открыла их, и комната закачалась перед ней, словно люстра на штормовом ветру.

– Анита в восторге, – вещал с экрана счастливый голос Хейза. – Мы вместе долго и много трудились ради этого дня. Это и ее победа, такая же как и моя.

Анита цеплялась за свою кровать и рассудок с безысходным отчаянием.

Как раз перед закатом Люсинда привела свою резиновую лодку к шлюпочной пристани бухты Авалона. Гавань напомнила ей картину европейского художника. Бухта представляла собой гигантскую подкову с красно-белыми намертво прикрепленными бакенами, расположившимися в воде полукружьями, словно украшения на вечеринке. Ярко окрашенный зеленый пирс и танцзал рубежа веков стояли друг против друга по обеим сторонам бухты. Сейчас был не сезон, поэтому кораблей было мало. Люсинда привязала свою лодку, босиком пошла в ту часть города, что посещали туристы, и попросила полицейского указать ей дорогу к хорошему мясному магазину.

– Магазин Таннихилла на углу Дескансо и Третьей. Это мой любимый. Они открыты до десяти часов. – ответил тот.

– Спасибо, – поблагодарила Люсинда. – А больница на острове есть?

– Прямо у Фоллз-кэнион-роуд. – Мужчина указал на темную улицу, прорезающую холм.

Люсинда решила первым делом отправиться в больницу. Ей необходимо было как можно быстрее найти врача, чтобы тот осмотрел ногу Райана.

Муниципальная больница Авалона представляла собой одноэтажное строение в мексиканском стиле с арочной входной дверью и крышей из красной черепицы. Люсинда открыла сетчатую первую дверь и заглянула в голый, но чистый вестибюль.

– Есть здесь кто-нибудь? – Она услышала стук двери, и молодая женщина в джинсах и футболке появилась перед ней и протянула руку.

– Я доктор Андреа Льюис.

– А я Лорин, – представилась Люсинда, неожиданно решив, что называть свое настоящее имя было бы ошибкой.

– Чем мы можем помочь вам, Лорин?

– У моего приятеля плохо с ногой. Ее зашивал доктор там, на востоке, но, возможно, нужно будет сменить повязку. Я хотела узнать, могу ли я привезти его сюда, чтобы вы смогли на него взглянуть.

– Я не специалист, но буду рада осмотреть его, – с улыбкой ответила доктор Льюис. – Что значит «плохо с ногой»?

– Несколько дней назад с ним произошел несчастный случай. Из нее был вырван кусок мяса и ее пришлось восстанавливать.

– Судя по всему, ему следовало бы лежать в больнице. Где вы остановились?

– В городе, в мотеле, – солгала Люсинда, начиная соображать, что такого рода вопросы могут быть опасными, если кто-то станет их искать.

– Какой мотель?

– Ну… этот… маленький такой…

– Маленький, – без выражения повторила Андреа, ее улыбка увяла.

– Послушайте, мы не женаты, а его родители очень суровые люди. Он боится, что они заставят его вернуться домой, если только найдут, – объяснила Люсинда и немедленно поняла, как глупо это звучит.

– Если хотите, я его осмотрю. Как его зовут?

– Билл. Билл Уильямс. – Она кошмарно опростоволосилась. Люсинда почувствовала, как краснеет. – Возможно, мы сможем заехать утром…

– Я буду здесь, – сказала доктор Льюис.

Люсинда улыбнулась, потом развернулась и заторопилась прочь из больницы. Идя вниз по улице, она чувствовала спиной взгляд врача.

Люсинда купила стейки в магазине Таннихилла, а также замороженные овощи, которые могла быстро приготовить в микроволновке, салат-латук и все необходимое для соуса к зеленому салату. Она приобрела калифорнийское каберне-совиньон из долины Напа, проследила, чтобы продавец все упаковал, и расплатилась пятьюдесятью долларами из денег, данных ей Элизабет. Выходя из магазина, Люсинда заметила телефон-автомат на другой стороне улицы. И вдруг почувствовала, что ей просто необходимо поговорить с матерью. Она подошла к нему, достала мелочь из кармана и набрала номер дома в Нью-Джерси. Люсинда чувствовала, как тяжело стучит ее сердце. Если к телефону подойдет Мики, она просто повесит трубку, решила молодая женщина. Руки у нее тряслись, но ей нужно было услышать материнский голос. Прозвучало пять гудков, и Люсинда собиралась уже было отключиться, когда трубку сняла Пенни.

– Мамочка, это я. Я хотела сказать тебе, что со мной все в порядке и мне очень жаль, если я заставила тебя волноваться.

– Люсинда, где ты? Я хочу, чтобы ты приехала домой.

– Я не могу, мама. Просто не могу. Ты должна мне верить. Но я скучаю по тебе и люблю тебя. И я скоро еще позвоню.

– Приезжай домой, Люсинда, – попросила Пенни хриплым от волнения голосом. – Я скучаю по тебе, солнышко.

– Я не могу, мамочка. Пойми меня, пожалуйста. Сейчас я должна идти, но ты обо мне не волнуйся. Я просто позвонила сказать, что люблю тебя. – Люсинда быстро повесила трубку, не в силах выносить мольбы матери.

Она направила свою резиновую лодочку по легким волнам. После мили пути Люсинда уже смогла увидеть двухмачтовое судно, освещенное топовым прожектором и лунным светом. Она отбросила прочь тревоги, торопясь к Райану, чтобы приготовить ему ужин.

Мики проверял данные записывающего устройства, пока не нашел номер, с которого звонила Люсинда. Он снял микрофон с трубки телефонного аппарата в своем кабинете два дня назад, так что никто не мог слышать его дыхания во время случайных звонков. Мики подслушал разговор между сестрой и матерью. Люсинда не выдала своего местопребывания, но определитель номера сделал это за нее.