Тонджу нагнал их, когда вся группа вышла из ангара и зашагала по ярко освещенной солнцем открытой палубе платформы.

— Вы, конечно, знаете, что к платформе уже спешат воинские части, — сказал Дирк профессиональному убийце, надеясь про себя, что говорит правду, — Запуск будет остановлен, а вы и ваши люди схвачены или, что тоже возможно, убиты.

Тонджу взглянул на стартовые часы и, снова обернувшись к Дирку, широко улыбнулся, блеснув на солнце пожелтевшими зубами.

— Они не успеют. А даже если и успеют, это уже не будет иметь значение. Американские военные — слабаки, они ни за что не атакуют платформу из страха поубивать находящихся на борту невинных рабочих. Остановить стартовый отсчет уже невозможно. Подготовка к пуску будет продолжаться, ракета улетит и покончит с вами и вашими соотечественниками, которые уже изрядно всем надоели своей суетливостью.

— Вам ни за что не уйти живым!

— Да и вам, боюсь, тоже.

По пути через палубу платформы к стартовой ферме Дирк и Далгрен молчали, чувствуя себя преступниками, которых ведут на виселицу. Приблизившись к пусковой вышке никто — ни пленники, ни боевики, — не смог удержаться, чтобы не задрать голову и не окинуть взглядом сверкающую белизной громаду ракеты. Пленников подвели к самому основанию стоящей вертикально ракеты. В нескольких футах над головами она соприкасалась с пусковой вышкой. Дирка и Далгрена заставили встать спиной к опорам фермы и приказали стоять неподвижно, а один из боевиков зазубренным ножом начал нарезать веревку на куски.

Тонджу встал в сторонке, небрежно вытащил из кобуры свой «Глок», нацелил его Дирку в горло и держал его под прицелом, пока один из боевиков не завел руки молодого человека за спину в обхват опоры мачты и не связал там тщательно в запястьях и локтях. Затем тот же боевик связал между собой его лодыжки и уже вместе притянул их к опоре. После этого он перешел к Далгрену и проделал с ним ту же операцию.

— Наслаждайтесь запуском, джентльмены! — прошипел Тонджу и, развернувшись, зашагал прочь.

— Обязательно. Мы ведь знаем, что такому паразиту, как ты, недолго осталось дышать, — в сердцах выругался Дирк.

Они с Далгреном молча наблюдали, как Тонджу и его люди неторопливо трусят по платформе к носовому пилону и исчезают на лестнице. Еще через несколько минут они увидели, как катер уходит прочь от «Одиссея» и несется к «Когурё», до которого теперь было около двух миль. Со своих мест молодым людям отлично видны были стартовые часы: 00:26:00, двадцать шесть минут. Дирк поднял голову и стал с болезненным интересом рассматривать сопла гигантских реактивных двигателей, повисшие в нескольких футах над его головой. В первые секунды запуска на них, подобно огненному урагану, обрушится 1,6 миллиона фунтов газа и пламени, и тела их превратятся в пепел. По крайней мере, смерть будет быстрая, подумал он.

— Похоже, это последний раз, когда тебе удалось уговорить меня вломиться на вечеринку без приглашения, — сказал Далгрен, пытаясь снять напряжение.

— Извини. Похоже, мы были недостаточно формально одеты, — невесело ответил Дирк. В попытке освободиться он пробовал дергать и выкручивать удерживающие его веревки, но в результате лишь чуть шевелил запястьями.

— Ты случайно не можешь ослабить веревки? — с надеждой спросил он у Далгрена.

— Боюсь, что нет. Тот парень, что нас связывал, явно чемпион по завязыванию узлов, — отозвался Далгрен, в свою очередь попытавшись сделать что-нибудь со своими путами.

Послышался громкий лязгающий звук на другом конце платформы, за ним последовало глухое громыхание где-то под ногами. Сзади раздался рев льющейся жидкости; по встроенным в стартовую ферму трубам она поднималась наверх и где-то над головами переливалась в баки ракеты. Трубы вокруг них стонали и потрескивали, как будто протестовали против закачки в «Зенит» охлажденного до сверхнизких температур кислорода и керосина.

— Ракету заправляют, — заметил Дирк. — Это слишком опасно проделывать с экипажем на борту, поэтому они ждут до последнего момента — когда на платформе уже никого не остается.

— Знаешь, это так утешает! Надеюсь только, что парень у насоса не прозевает и не перельет горючки через край.

Оба подняли головы и с опаской посмотрели на ракету. Они знали, что даже одна капля жидкого кислорода может прожечь кожу насквозь. Ракета дергалась и завывала, заглатывая жидкое топливо; казалось, она вдруг ожила. Над головами молодых людей негромко зажужжали насосы и еще какие-то электромоторы — закачиваемое топливо полилось в бак. Дирк и Далгрен смотрели на сопла ракетных двигателей в пораженном молчании и каждый невольно представлял себе то буйство пламени, что неминуемо обрушится на них через несколько минут. Дирк подумал о Саре и ощутил в груди внезапную острую боль при мысли, что ему не суждено больше ее увидеть. К тому же он вспомнил, что она сейчас в Лос-Анджелесе. Значит, и она тоже может стать жертвой пуска этой ракеты — пуска, который он не сумел предотвратить. Затем Дирк вспомнил отца и сестру и пожалел о том, что они никогда не узнают подлинной причины его исчезновения. Останков для погребения уж точно не будет, подумал он мрачно. Его внимание привлекло негромкое шипение неподалеку, вызванное струйками белого пара, вырывавшимися из предохранительных клапанов по всей окружности «Зенита». Холодный кислород, постепенно нагреваясь на воздухе, частично превращался в пар, и его приходилось выпускать через клапаны наружу. Он собирался над головами молодых людей легким полупрозрачным облачком. В последние минуты жизни судьба будто решила жестоко подшутить над ними — прямо над их головами собрались облака кислородного пара, солнце скрылось и небо потемнело. Но вдруг сердце Дирка екнуло, а потом лихорадочно забилось, — он понял, что упавшая на них тень медленно движется по палубе платформы.

Даже с небесной высоты платформа «Морского старта» и ракета «Зенит» на ней выглядели весьма внушительно. Экипаж «Икара», однако, не ставил себе целью созерцание красот природы. Теперь речь шла уже не просто о бесцельном фланировании в воздушном океане — дирижабль завис прямо над неподвижной платформой.

— Вон «Баджер». Пришвартован рядом с передней опорой, — сказал Джордино, указывая на угол платформы. Там можно было разглядеть болтающуюся в воде красную точку подводного аппарата.

— Ясно, что Дирк и Джек сумели забраться на борт платформы, — отозвался Питт с ноткой тревоги в голосе.

Получив от Саммер с «Глубинного старателя» радиосообщение о нападении на «Нарвал», Питт сразу же развернул дирижабль на юг и полным ходом двинулся назад. Взвыли, набирая обороты, установленные на гондоле сдвоенные двигатели «Порше», и воздушный корабль быстро разогнался до своей максимальной скорости в пятьдесят узлов. На горизонте Питт и Джордино видели столб черного дыма, который поднимался, точно подавая им сигнал, над обгоревшим корпусом «Нарвала», пока изуродованные останки катера не исчезли под водой окончательно. Питт гнал дирижабль к месту гибели катера с максимальной скоростью, на какую только было способно неуклюжее судно. Джордино тем временем навел туда камеру с телеобъективом. Подойдя ближе, они увидели удалявшийся от платформы «Когурё» и мелкие обломки катера Береговой охраны.

— Пожалуй, не стоит проходить слишком близко от этого вспомогательного судна, — предостерег Джордино, после того как, несколько раз пройдя низко над местом гибели «Нарвала», им не удалось обнаружить в воде ни одного уцелевшего.

— Ты думаешь, у них есть ракеты класса «поверхность — воздух»? — спросил Питт.

— «Нарвал» они прикончили ракетой класса «поверхность — поверхность», так что все может быть.

— Я постараюсь держаться так, чтобы между нами все время находилась платформа. Они тогда не осмелятся выстрелить по нам, да и твои страхи по поводу судьбы «Гинденбурга» поулягутся.

На подходе к платформе Питт снизил дирижабль до высоты в пятьсот футов и сбавил обороты завывающих двигателей. Джордино навел камеру «Вескам» на стоящий в стороне «Когурё» и теперь с опаской разглядывал судно — нет ли признаков того, что они собираются пальнуть по дирижаблю. Неожиданно на мониторе появился катер. Питт и Джордино наблюдали, как он подошел к судну и как с него на борт поднялись Тонджу и последние люди его штурмовой группы. Питт заметил, что Джека и его сына среди них нет.