Вонг очень скоро понял, что поединок этот — уже не игра, а настоящий бой, и отвечал соответственно, не собираясь жалеть противника. Но удары не достигали цели, а Ярату внезапно удалось перехватить руку Вонга и молниеносным движением бросить поединщика через спину. Даен повалился на землю, но при попытке подняться Ярат сильнее вывернул его руку, а колено саоми уперлось в спину у позвоночника.

— Ты такой же предатель, как и я, — прошипел саоми. — У тебя есть свои люди, наверняка хорошо обученные. Ты видишь, что происходит в стране, но спрятался здесь, в уютном приморском городке, и не пытаешься ничего изменить.

Он отпустил Вонга и выпрямился.

— Один-один, мы квиты, — произнес Вонг. — А теперь, мальчишка, будет третий раунд, и на этот раз посмотрим, кто кого. Тебе легче управляться голыми руками? Что ж, я готов. Или, может, кинжалы?

— Давай, — оскалился Ярат.

Но третьего раунда не получилось. Едва Вонг поднялся на ноги, мастер Элиф строго окрикнул их:

— Даен! Ярат! Все, хватит на сегодня.

Противники переглянулись, Вонг скривился и пошел в дом.

После обеда мастер Элиф объявил свое решение:

— Ярат, ты остаешься у нас. Тебе нужно еще многому научиться, а кроме того спланировать свои последующие действия. Я сведу тебя с надежными людьми, но сперва мне самому нужно с ними поговорить. Я скажу им, что ты собираешься поднять восстание против императора, что это — не только месть саоми за свой народ, но и попытка предотвратить уничтожение волошцев, которых уже сейчас притесняют, а также арантов, большая часть которых скоро останется и без домов, и без средств к существованию. Ты согласен с моими словами, Ярат?

Саоми кивнул. Несмотря на принятое решение, Ярату казалось, что на самом деле все решено без него, а он так и плывет по течению, только поток становится стремительней и быстрее.

— Хорошо. Я встречусь с ними. Потом мне надо будет вернуться к волошцам. Обсудить все с Аренном, связаться с Саймором…

— Согласен. Но ты поедешь туда не раньше, чем через месяц. Во-первых, обучение, во-вторых… здесь пока спокойно, можно без спешки все обдумать. В конце-концов, месяц — не так уж много.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Ярат. — И если вы собираетесь меня обучать, лучше начать как можно быстрее.

— Я? — удивился мастер. — Нет, твоим обучением займется Даен Вонг.

Странно, но Даен согласился. На следующее утро он вышел к Ярату снова с двумя мечами.

— А можно что-нибудь полегче? — осторожно поинтересовался саоми.

Вонг презрительно скривился, но попросил Серхат принести "что-нибудь полегче". Женщина выполнила просьбу, и скоро Ярат получил арантский меч, куда более легкий и удобный. Саоми довольно улыбнулся, поймав солнечный луч на лезвие.

— Откуда это?

— У отца в тайнике и не такое найдется, — весело подмигнула Серхат и отошла в сторонку, чтобы не мешать тренировке.

На этот раз Ярат почувствовал, что силы равны. Злости не было, ясная погода поднимала настроение настолько, что предстоящий бой воспринимался как увлекательное соревнование — не более.

Мастер Элиф недолго наблюдал за тренировкой. Противники разлетелись в разные стороны, но вместо того, чтобы снова ринуться вперед, Ярат отложил оружие и поднял более тяжелый меч, которым бился вчера.

— Я так понимаю, разминка окончена, и теперь начинается урок, — заметила Серхат.

Ярат улыбнулся. Да, теперь он будет учиться и, судя по усмешке Вонга, учиться придется многому.

Мы вернулись в поселок ближе к ночи, встреченные полными разочарования взглядами — оставшиеся надеялись, что повозкам удастся уехать на север и скрыться от преследования. Лошадей отвели на общую конюшню, спрятали возы под навес. А мы с Айланом и Нэли остались в доме Арена, потому что жилище старой Риханны вместе с общим домом заняли солдаты. Серо-фиолетовые под командованием капитана Соена обосновались в поселке и не спешили уходить. Объясняли это приказом высшего начальства, а так как подданные империи обязаны были предоставлять кров и пищу солдатам армии правителя, то выгнать их из поселка волошцы не могли.

Это было странное время, тревожное. Мы занимались в основном рукоделием — мужчины не разрешали нам покидать дома, и приходилось выдумывать, чем занять себя в эти короткие зимние дни и долгие вечера. Все понимали, что обстановка накаляется с каждым днем, мужчины были осторожны, зная, что ходят по лезвию ножа, и пытались удержать от конфликта и солдат, и своих сородичей. Так как женщины и дети находились в поселке, руки волошских воинов оставались связаны, и враг пользовался этим, отнимая на прокорм непрошенных постояльцев почти все, что успели запасти на зиму и весну местные хозяева.

Мы с Нэли жили теперь в комнате Норы. Там была лишь одна кровать, и Нора, в конце концов, заставила Нэлию согласиться занять ложе, а себе и мне постелила на полу. Казалось, дочери Арена нравится вести себя так, словно она не дома, а в походе — не спать в кровати, одеваться по-мужски, только если в мирное время это считалось неприличным, теперь ограничения были сняты.

Мы сутками скучали в четырех стенах, особенно страдала Нора, никогда ранее не проводившая столько часов за рукоделием. Снаружи солдаты были повсюду — они ходили по улицам, стучались в двери, требуя то воды, то вина. И люди, скрепя сердце, старались не реагировать на их грубость — благо, пока не случалось ни стычек, ни нападений. Вот только все чувствовали, что затишье не будет долгим.

Наверное, капитану Соену надоело ждать, или пришел приказ — один из товарищей Эрвина видел гонца, явившегося с востока. Тем же вечером командир пришел к Арену в дом. Он был не один — с вооруженными охранниками, что застыли за его спиной, едва Соен опустился на скамью.

— Нас известили, что вы прячете беглеца-саоми. Того самого, которого ищет императорская полиция.

— Мы слышали о последнем саоми, сбежавшем от императора, но видеть его нам не приходилось, — ответил Арен.

— Я знаю, что вы врете. И прикажу обыскать дома, если вы не выдадите беглеца.

— Вы только потратите время и силы. Здесь его нет.

— Мы проверим, — капитан вежливо улыбнулся и встал, давая понять, что беседа окончена. Мы с Норой давно уже проковыряли себе глазок, стесав край доски у щели под дверной петлей, и потому видели, как дернулись вооруженные охранники, когда рыжий Арен тоже поднялся.

— Я не позволю вам обыскивать дома!

— Да? Нас больше, мы вооружены. И у меня — грамота императора. Вам же лучше мирно позволить моим людям выполнять их работу.

Нора дернулась, намереваясь открыть дверь, но я успела ее схватить:

— Нет, не надо. Подожди. Если ты выйдешь — можешь только сделать хуже.

Дочь Арена отбросила меня, и я, не удержав равновесия, растянулась на полу. Однако Нора все-таки осталась в комнате.

— Ну что там? — спросила я, когда она отошла от двери.

— Ушли, — прошептала девушка. — Сказали, будет обыск.

— Ну, ладно, — я пожала плечами. — Пускай ищут — все равно никого не найдут.

— Ты разве не понимаешь? — возмущенно воскликнула Нора. — Если они начнут обыскивать, то всем людям придется выйти на улицу, а там будут солдаты. И они не преминут спровоцировать конфликт, обидят кого-нибудь, чтобы заставить остальных вступиться. Тогда их уже ничто не остановит!

— Да? — я растерянно посмотрела сначала на нее, потом на Нэлию. — Тогда… будем надеяться, что обойдется.

— Будем надеяться, — эхом откликнулась Нэли, а Нора усмехнулась:

— Больше нам ничего и не остается.

На следующий день тишина лесного поселка была нарушена. Солдаты редко предоставляли людям самим покинуть жилище на время обыска — грубо вышвыривали их вон. Матери не отпускали детей от себя, мужья, обезоруженные по приказу Соена, настороженно следили за действиями врагов, стараясь не подпустить их к семье. Но кто-то все-таки не уследил. Вскрикнула женщина, грубо схваченная за локоть рослым детиной в серо-фиолетовом, ее муж ринулся на защиту, но внезапно упал. Оперенный болт вонзился в его грудь. Мужчины был еще жив, и жена, рыдая, склонилась над ним, а волошцы замерли под нацеленными на них арбалетами.