Ярат посмотрел на монетку, потом на меня. Покачал головой.

— Нет, Инга. Спасибо, но не надо.

— Как знаешь.

Монетка оказалась в моем кармане. И правильно, не время сейчас для подарков.

Мы сразу пошли не в гостинцу, а к Саймору. Кузнец оставил работу, отправил Фраена за Айланом и Нэли и потребовал от Ярата немедленно начать рассказ. Пришлось сперва рассказать все Саймору, потом пересказать для Айлана и его сестры. Когда Ярат замолчал, некоторое время все обдумывали его слова, потом Саймор сказал:

— Надо вам побыстрее из города уезжать да спрятаться где-нибудь, у надежных людей. Есть у вас такое местечко на примете?

— Есть, — ответил Айлан и повернулся к Ярату. — Утром Эрвин приехал… Арена сын, волошец, наш хороший друг. У него поручение от отца, но завтра к вечеру можно будет покинуть столицу.

— Завтра — это поздно. Вам надо уехать раньше, — сказал Ярат.

— Нам? — удивился брат Нэлии.

— Да. Я поеду на юг.

— Это не лучшая идея, Ярат, — Саймор задумчиво покрутил светлый ус. — Сейчас зима, лучше подождать оттепели.

— Долго…

— Ничего, подождешь.

— И без меня они, — Ярат кивнул на брата с сестрой, — будут в большей безопасности.

— Ну, это еще неизвестно.

Поблагодарив невестку, разливавшую в чашки горячий малиновый отвар, Саймор облокотился о столешницу и чуть подался вперед, внимательно глядя на Ярата.

— Пока неясно, кто и почему устроил засаду в доме Даена Вонга, и куда делся сам Даен, лучше не совершать опрометчивых поступков и держаться в тени. Я постараюсь узнать что-нибудь, но подумай сам, Ярат, разве ты не допускаешь возможности, что враг заинтересуется остальными учениками, в том числе и Манном, если тот жив. Так что на юге ты вполне можешь сразу попасть в расставленную ловушку.

Ярат прищурился:

— А как же вы? У вас ведь семья, дети, внуки, — он понизил голос, чтобы не услышала покинувшая горницу Агнета. — Что если и сюда придут?

Откинувшись на спинку стула, Саймор долго молчал, задумчиво разглядывая своего собеседника.

— Если ко мне и придут, то в самую последнюю очередь, — сказал он наконец. — Я — человек видный, меня многие знают, и пока враг осмелеет настолько, чтобы явиться в мой дом, я успею обезопасить семью. Поверь, я давно думал об этом и предусмотрел не одну возможность… Сперва будут ловить тебя.

Ярат хотел возразить, но Саймор поднял руку, требуя тишины, а потом обвел взглядом всех сидящих за столом, вгляделся в разноцветные глаза Ярата.

— Пойдем-ка, выйдем. Поговорить надо.

И они вышли, но очень скоро в дверь кто-то постучал. Фраен поднялся со скамьи и пошел открывать. На пороге появился парень — высокий, рыжий, кареглазый, с поблекшими к зиме веснушками на носу. Он кивнул всем собравшимся, тряхнув разлохмаченной шевелюрой. Айлан поднялся ему навстречу, быстро пожал руку, повернулся к нам.

— Эрвин, сын Арена, — представил он незнакомца.

Эрвин оказался приятным человеком — улыбчивым, простым в общении. Пока Саймор и Ярат отсутствовали, он успел передать нам приветы и приглашение от Арена и Норы, а услышав, что нам нужны деньги, чтобы заплатить за лошадь, предложил свою помощь.

— Ничего-ничего, отец не будет против, — уверял он, когда мы с Айланом принялись возражать против такого одолжения. — И торг у нас в этом году прошел удачно, так что не отказывайтесь. К тому же вам не надо будет ехать в столицу, чтобы вернуть долг мне или отцу, — он улыбнулся Айлану и Нэлии, — мы ведь и так часто видимся.

Когда Ярат вернулся, Айлан познакомил их с Эрвином и сообщил о предложении рыжего волошца одолжить денег. Я видела, что Ярату тяжело далось согласие, но уезжать надо быстро, а оставаться должным Кристану, который и так бесплатно выделил нам комнаты в своей гостинице, не хотелось. Мужчины договорились, по какой дороге поедут, потому что Эрвин должен был задержаться в городе еще ненадолго.

Сборы не заняли у нас много времени. Приняв от Эрвина мешочек с монетами, Ярат передал деньги хозяину гостиницы, а потом забрался в фургон. Мы с Нэлией сидели впереди, рядом с Айланом. Брат и сестра помахали волошцу на прощанье, и фургончик неторопливо покатил по дороге прочь из столицы, а я только сейчас вспомнила, что даже не посмотрела на императорский дворец, на главную площадь, где казнили моего Учителя. Вообще не увидела ничего того, чем славится наша столица. Было немного обидно, однако времени на осмотр достопримечательностей не осталось, и мы снова, попрощавшись с гостеприимным Саймором Эльрианом и его семьей, отправились в путь.

— Они покинули столицу? — Самрит Шан, как обычно, выслушивал новости в своем рабочем кабинете. Его пальцы касались широкой столешницы, словно опираясь, на безымянном таинственно мерцал круглый аметист в золотой оправе.

— Да, Учитель, — легкий наклон головы, и вот снова голубоватые льдинки глаз молодого аранта смотрят прямо и совершенно спокойно, но Шан знает точно — Стиг воспринял эту неудачу как личную ошибку, именно он больше всех раздосадован и даже разозлен тем фактом, что преступник-саоми сбежал буквально у него из-под носа.

— Эльриан?

— Да. Они останавливались у его шурина.

В полутемном помещении с массивной мебелью, дорогим зеленым ковром, бронзовыми тиграми — в виде статуэток, на подсвечнике, дверной ручке, — светловолосый арант казался пришельцем из другого мира, в котором была зима — морозная и снежная. Настоящая. Потому что заснеженный парк за окном казался картиной не слишком талантливого художника, наполовину скрытой тяжелой тканью портьер.

— Возможно, тебе придется заглянуть к волошцам, но позже, — аметист в кольце блеснул, ловя отсвет пламени. Самрит Шан вынул из шкафа карту, свернутую трубочкой, разложил ее на столе, придавив норовивший скрутиться край бронзовой статуэткой, изображающей оскалившегося тигра. Жестом подозвал ученика. — У меня есть другое задание для тебя.

Было холодное серое утро. Мы ехали, практически не останавливаясь, но лошадке необходим был отдых, и пришлось свернуть в рощицу у дороги. Нэли пока спала, осторожно, чтобы не разбудить ее, я выбралась из-под одеяла.

Отодвинув полог, вдохнула морозный воздух и принялась застегивать курточку. Сменив Нэлиного брата, Ярат сидел на облучке, сосредоточенно вырезая что-то из подобранной где-то деревяшки. Лезвие слабо поблескивало в сером утреннем свете.

— Что это?

Я сама не узнала свой охрипший со сна голос, прокашлялась. Ярат нехотя показал мне результат своих трудов — кошка сидела на его ладони, заинтересованно подавшись вперед, будто принюхиваясь. Хвостик колечком обнимает мягкие подушечки лапок, но его кончик настороженно приподнят. По бокам кошки — золотисто-коричневые переливы древесины.

— Красиво, — я хотела протянуть руку, потрогать фигурку, но передумала. Вот и подарок для Нэлии… — Ее бы шкуркой немного потереть, чтобы гладенькая была.

Ярат улыбнулся, довольный, что я похвалила его работу, но внезапно услышал что-то и спрятал фигурку в карман курточки. Минуты не прошло, как из-под полога выглянула Нэлия и пожелала всем доброго утра.

Мы оставили Ярата ненадолго, а когда вернулись, Нэли села возле него и завернулась в одеяло. Было холодно, ночью землю подморозило, укрыло инеем, и теперь из застилающих небо скучных серых туч то и дело порывался падать снег.

Нэли улыбнулась, и стало теплее — будто солнышко весеннее выглянуло, освещая и согревая все вокруг. Я погладила по морде лошадку, ткнувшуюся мне носом в плечо… Вдруг Ярат спрыгнул с воза и побежал в сторону дороги, оставив нас недоуменно и немного испуганно смотреть ему вслед.

Вернулся он не один — рядом ехал на белом коне Эрвин, которому наконец удалось нас догнать. Он громко поздоровался, Нэли приветливо ответила ему и засветилась еще ярче.

Кошка была маленькая, и едва оттопыривала карман Яратовой куртки. Я заметила, что у кошки появились глаза — широкие, миндалевидные. Ярат навел тонкую линию их контуров, не прорисовывая зрачков, но деревянная кошка будто ожила. Дальше у кисы появились усики, а потом пришлось снова прятать ее в карман — Ярат не хотел, чтобы кто-то кроме меня видел его поделку.