И аппарат ответил мне звонком.

– Только не говори, что у тебя нет кофе! – воскликнула я, предположив, что звонит Эдик. К моему разочарованию, по ту сторону провода оказался Макс.

– Привет, Макс, – выдавила я из себя.

Вот так всегда! Перекресток… старой и новой жизни. Макс как будто почувствовал, что все кончено. Он всегда появлялся в самые неподходящие моменты. Максим в шутку возмутился, что у меня потухший голос, но я уверила его: причина моей грусти – недосып! Он напрашивался на свидание. Я не хотела его видеть и рассказала о том, как плохо сплю по ночам в последнее время. Максим посочувствовал моему недугу, затем, устроив допрос по телефону, он пытался выведать, чем я занимаюсь в свободное от работы время. Я очень вяло открещивалась от его вопросов и, пообещав как-нибудь позвонить, бросила трубку. Сказать о том, что наши отношения исчерпали себя, я не смогла.

Я собиралась на свидание с моим новым знакомым. Душа моя пела, а макияж ложился по-особенному хорошо. Из зеркала на меня смотрела счастливыми глазами прекрасная девушка. В животе порхали бабочки, и хотелось танцевать! Песнь моей души прервал звонок в дверь, и в мою жизнь снова ворвался дядя Максим.

– Что за кошки-мышки? – закричал он прямо с порога вместо приветствия.

– Я же сказала, что позвоню, – устало выдохнула я, пытаясь закрыть дверь, но нога Макса оказалась преградой.

– Ты бы не позвонила! – сказал он резко.

– Позвонила бы.

– Я здесь! Давай поговорим!

– Примчался, конь мой ретивый! Я не могу сейчас, мне нужно идти.

– Я тебя отвезу!

– Не надо меня отвозить, – упорствовала я.

– Почему?

– У меня важная встреча.

Голос Макса звенел на весь подъезд. За дверями соседей появились характерные шуршания, означающие, что у нашего громогласного диалога появились слушатели. Пришлось впустить беснующегося дядю Максима в квартиру. Я стремительно прошла в зал и, встав к зеркалу, внесла последние штрихи в макияж.

– С кем у тебя встреча? С мужчиной? – вопрошал прозорливый экс-любовник. – Поэтому ты не хочешь, чтобы я тебя отвозил?

– Давай без вспышек ревности!

– Тогда скажи, куда ты идешь? – настаивал Макс.

– Я не хочу, чтоб ты знал.

– Почему?

– Почему, почему… по кочану, – передразнила я любознательного мужчину.

Наверное, надо было что-нибудь выдумать, соврать, чтобы не портить себе настроение перед свиданием и успокоить нервничающего Максима. Но, с другой стороны, он все равно бы не поверил. Являясь патологическим вруном, неверный супруг нутром чувствовал ложь других.

Мое невнимание взбесило Макса. Он со скоростью света подлетел ко мне, схватил за плечи и, резко повернув к себе, грозно произнес:

– Слушай меня внимательно, если ты хочешь поиграть со мной, то я тебе не советую этого делать.

– Это угроза, я правильно понимаю? – Меня не пугал его пыл, я знала, что он не посмеет навредить мне.

Максим приподнял меня на несколько сантиметров от пола и несколько секунд молча смотрел в глаза. Я не отводила взгляда и даже улыбалась. Я была уверена, что он не сможет сделать со мной ничего плохого, потому что чувствовала его страх… страх меня потерять.

– Понимай как знаешь, – ответил Максим, пряча глаза, и отпустил меня.

Торжественность момента предполагала продолжение разговора. Я ощутила необходимость расставить все акценты в наших несовершенных отношениях и подвести итоговую черту.

– Я хочу полноценной личной жизни, а не осваивать блатхаты твоих приятелей, отели и сауны, – сказала я резко. – Мне не шестнадцать лет. Я молодая женщина. И думаю о будущем!

– У меня семья, и ты прекрасно знаешь, что… Сопли о трудностях бракоразводных процессов меня больше всего огорчали, я не дала ему возможности продолжить нудное блеянье:

– Заметь, я не говорю, что героем моего главного романа должен быть именно ты.

– Так… Понятно. Короче, делай что хочешь! Я пошел. Пока.

«Это было не так уж сложно, даже удивительно», – думала я, разглядывая свое отражение в зеркале. Входная дверь хлопнула. Я чувствовала, что это еще не точка и нам предстоит не раз обсуждать наши хлопотные долгоиграющие отношения. Прокрутив наш с Максом разговор в голове, я расхохоталась: какое-то время назад мой несвободный мужчина настаивал на полноценных отношениях и размышлял о нашем совместном будущем, доводя меня до исступления. И вот я побила запутавшегося в любовных отношениях женатика его же козырем. До свидания, дядя Максим! Здравствуй, Эдуард!

Мысленно я унеслась в фантазии, где главным героем был мой приятель из чудесного осеннего парка. «Наверное, это будет самый потрясающий вечер в моей жизни», – продолжала я мечтать, садясь в такси. Собственно, после этой фразы можно ставить огромный пробел. Не таким уж потрясающим оказался вечер, как мне представлялось раньше. Это было как в плохом кинофильме: мы пили шампанское и жадно поглощали друг друга взглядом. Играла слащавая музыка, произносились ненужные слова. Когда накал страстей достиг апогея, я набросилась на моего принца, как дикая кошка. Похоже, ему понравилась моя экспрессия, и он ответил на мой порыв многообещающим эмоциональным шквалом.

Мы были скованны от своей раскованности! Он хотел казаться настоящим мужчиной, а я – супер-женщиной. Мы немного перестарались. Так бывает. Мне это напомнило тот первый раз с Петей, только это была другая крайность… Но все равно я ни о чем не жалела! Солнечное тепло и ощущение… какое-то особенное, неведомое раннее закралось в мой внутренний мир и осветило его тусклые очертания. После насыщенного времяпрепровождения, точнее, после гимнастических трюков в объятиях Эдуарда, с больными боками я вернулась домой… чтобы перейти на новую ступень превращения в КС!

В квартире было тихо, никто не подавал признаков жизни. Естественно, ведь мать трудится на койках гостиницы, а папа уже давно спит. Я, не включая свет, прошла в зал и села на наш древний диван, который приветствовал меня скрипом.

– Привет, Аленушка. – Глухой голос папы застал меня врасплох.

Я оторопела, потому что впервые за много лет отец назвал меня по имени.

– Привет, папа. Я тебя разбудила?

Родитель включил свет и предстал перед моим взором растрепанным и небрежно одетым. Глазки его виновато бегали, но вид был вполне счастливый. Иван Павлович был похож на маленького щенка, нагадившего в неположенном месте. Что-то подсказывало мне – я вернулась не вовремя.

– Нет… Да…. Не совсем, – засуетился папа и стал нервно одергивать одежду. – Ты зачем пришла?

Я немного растерялась от подобного вопроса и сделала маленький люфт. Иван Павлович смотрел на меня вопросительно, видимо, мечтая услышать причину моего возвращения.

– Я здесь живу, – растерянно произнесла я.

– Ты собиралась ехать к кому-то с ночевкой, – уверенней произнес отче.

Странные вопросы папы и его недовольство по поводу моего присутствия раздражали.

– Я ездила, но передумала ночевать. Что происходит? – занервничала я.

Через мгновение в проеме двери появилась женская особь в папиной рубашке. Растрепанные волосы прикрывали лицо, но я ее знала! Я напрягла память, желая вспомнить загадочную «знакомку», выпорхнувшую из папиной-маминой спальни. Бледное узенькое личико в сочетании с нездорово-белыми волосами – этот жуткий микс я наблюдала… в старших классах школы!

– Голубева! – воскликнула я, узнав в этой щупленькой даме бывшую одноклассницу. – Тебе тут какого рожна надо?

– Заходила спросить, как твои дела, соскучилась! – иронизировала гостья.

– Не ври! Какого черта тебе нужно у нас дома?!

Мы учились с ней вместе в одном классе. Практически не общались – ведь я была в опале. Что произошло с ней после школы, мне было наплевать. Но меньше всего я ожидала встретить ее в нашем доме при сложившихся обстоятельствах.

– Ваня, – позвала она тихим голосочком моего папу.