ПАМЯТИ СЕРГЕЯ БОНГАРТА Ну вот, погостил и ушёл восвояси, За друга в пути — мой сегодняшний тост! Он с нашей планеты уходит по трассе Поэтов, художников, ангелов, звёзд. Я знаю — ему и сейчас не до смерти. Я знаю, что смотрит он пристально вниз, Туда, где остался стоять на мольберте Последний набросок — прощальный эскиз. Серёжа, мы в Киеве, в тёмной квартире. Когда-то с тобою мы встретились здесь. На старой газете картошка в мундире, А в кружках какая-то горькая смесь. И всюду подрамники, кисти, окурки, И прямо с мольберта глядит с полотна Парнишка в распахнутой лихо тужурке, Склонённый в тоске над стаканом вина. Так вот в чём искусства могучее чудо: С такою тоскою глядит паренёк, Таким одиночеством дует оттуда, Что глянешь — и ты уж не так одинок. Мы выросли в годы таких потрясений, Что целые страны сметали с пути, А ты нам оставил букеты сирени, Которым цвести, и цвести, и цвести. Еще и сегодня убийственно-густо От взрывов стоит над планетою дым, И всё-таки в доме просторном искусства Есть место стихам и картинам твоим. И ты не забудешь на тёмной дороге, Как русские сосны качают верхи, Как русские мальчики спорят о Боге, Рисуют пейзажи, слагают стихи. * * * Рюрику Дудину Где машина мчится за машиной И под мост ныряет, как в провал, Эллина в тунике с дудкой длинной Кто-то на стене нарисовал. Кружатся однообразно сутки, День и ночь машины мчат и мчат, День и ночь играет он на дудке, Как тысячелетия назад. Ничего, что ветры воют дико, Что снега бегут над ним гурьбой, Что с годами синяя туника, Выцветая, стала голубой, Что вблизи встаёт махиной жуткой Небоскрёб во весь гигантский рост… Как тебя с твоей смешною дудкой Занесло сюда, под этот мост? Ты о чём горюешь одиноко, И в уединении своём, Может быть, играешь песню Рока Тем, кто тут мелькает за рулём? Ты глядишь из мрака ниши узкой И напоминаешь мне о том, Что и я с моею дудкой русской Оказался где-то под мостом. * * * Меж небом и землёю в коридоре, Похожие на поседевших птиц, Мои друзья и я в житейском море Качаемся на палубах больниц. А было путешествие отменным, Благоговейно поклонились мы Камням Европы, всё еще священным, Америки увидели холмы. Спеша путем подъёмов и обвалов, Мы чувствуем по холоду в груди, Что никаких других не будет палуб, Что гавани остались позади. * * * Сам я толком не знаю, Что от жизни я жду. На подножку трамвая Я вскочил на ходу. Да, наверное, круто Повернув невзначай, Где-то сбился с маршрута Непутёвый трамвай. И вагон как попало Скрежетал, громыхал С одного перевала На другой перевал. Отовсюду нагрянув, Обступили меня Карусели каштанов И домов толкотня, Блёстки звёздных колючек, Пляс осенней трухи, Мне не выдумать лучших, Чем вот эти стихи. И, пожалуй, что в этом Биография вся: Оставался поэтом, На подножке вися. ПРИТЧА О ВРЕМЕНИ,ИЛИ РАЗГОВОР ПЕРЕД НОВЫМ ГОДОМ — Ты что суетишься? — Да вот, Спешка к празднику, к Новому Году. — А по мне новогодних забот Хоть и вовсе бы не было сроду. Что мне нового год принесёт? Время? С вечною рифмою — бремя?! Новый камень, что в мой огород Зашвырнёт вероломное время? Каждый миг, каждый времени шаг Мне на плечи ложится поклажей, Новый Год — он не просто мне враг, Он командует армией вражьей. Так зачем же, подумай, врагу Мне устраивать пышную встречу? — Я попробую, если смогу, На твои обвиненья отвечу. Знаешь, так уж издревле пошло: Тёща всякая — зло безусловно, И, конечно, такое же зло, Скажем, тёща Надежда Петровна. Ну, а бабушка, наоборот, Теплота, доброта и забота — Тешит сказками, песни поёт И всегда опекает кого-то. Только разум смущается наш, Тут какой-то просчёт, безусловно, Так как бабушка — это она ж, Та же тёща, Надежда Петровна. Да, пугает нас времени нож, Точно ад надвигается Дантов, Только всё ж неизменно хорош В полночь бой новогодних курантов. Пусть кругом всё идет ходуном За столом с новогодним вином, Все мы любим весёлую встряску. Вместо тёщиных каверз мы ждём, Что расскажет нам бабушка сказку. |
