Всё-таки целебны

У отставки качества:

С лямкою служебной

Расквитался начисто!

Отгавкал своё, оттявкал,

Отрявкал, теперь — отставка!

Грызитесь из-за прибавки,

А я посижу на травке!

В отставке живу, в отставке

От вас и от вашей лавки,

От вашей трамвайной давки,

От канцелярской гонки —

В сторонке стою, в сторонке!

Чуть не жизнь на вас убухав,

Еле ноги уволок

От интриг, от сплетен, слухов,

От подвохов, дрязг и склок!

От клоаки свалочной

И от клики сволочной

С её привычкой лавочной

Всегда бежать за ветчиной,

Чтобы урвать добавочный

Кусок очередной!

В отставке живу, в отставке!

Кусайте друг друга, шавки!

Ставьте десять раз на дню

Друг на друга западню!

Своему коллеге ловко

Мышьяка подсыпь в стакан!

У коллеги — мышеловка,

У тебя зато — капкан!

Надевайте тёмной ночкой

На коллег удавочки!

А я нюхаю цветочки

Да сижу на лавочке!

Всё оказалось очень просто:

Я заглянул в полуподвал,

И там от Каменного гостя

Я жизнь свою застраховал.

И мне нотариус румяный,

Прощаясь, нежно руку жмёт,

Клянётся мне, что с донной Анной

Не будет никаких хлопот.

Он, с каждым годом богатея,

Ведёт успешные дела,

И даже печень Прометея

Застраховал он от орла.

В различных проявленьях бытия

Усматривал философ связь живую.

Так, например: я мыслю, значит, я,

По мнению Декарта, существую.

Тут логики несокрушимый вал,

Но верить ей не стану раболепно.

Я плохо мыслил, а существовал —

Осмелюсь утверждать — великолепно.

Как знать, на небе пятом иль седьмом,

А может быть, на небе двадцать третьем

Мы будем обладать иным умом

И логику совсем иную встретим.

И может быть, за этим звёздным рвом

Столкнёмся мы с совсем другим порядком,

И мозг, что был природы торжеством,

Слепой кишки окажется придатком.

Опять я убеждаюсь и опять,

Что жалок ум, что интеллект заносчив,

Что мир куда верней воспринимать

На глаз, на вкус, на нюх, на слух, на ощупь.

Я слушал стиха соловьиную медь,

Хотелось уметь этой медью греметь,

Но жизнь меня вкривь потащила и вкось,

А всё-таки жалко, что не удалось.

Зачем же хитрить напоследок с собой?

Будь счастлив своей эмигрантской судьбой,

На позднее чудо надеяться брось,

А всё-таки жалко, что не удалось.

Ну что же, плыви по вселенной, поэт,

Твой адрес теперь между звёзд и планет,

С землёю в разлуке и с музою врозь,

А всё-таки жалко, что не удалось.

Хотелось найти мне такие слова,

Которые так же шумят, как листва,

Чтоб солнце стихи пронизало насквозь,

А всё-таки жалко, что не удалось,

Что замыслы все разлетелись, как дым,

Что стих не согрел я дыханьем своим,

Что зря понадеялся я на авось.

А всё-таки жалко, что не удалось!

Посмотри, как торопится птица,

Видно, время и мне торопиться,

Видно, время и мне подошло

Распрямить для полёта крыло.

Посмотри, как торопится птица,

Видно, мне торопиться пора,

Закружился каштан темнолицый,

Как шаман, посредине двора.

И листва у дороги шоссейной

Все откосы усыпала сплошь,

На костлявых танцоров Гольбейна

Каждый вяз придорожный похож.

…Скоро с этого аэродрома

Ты отправишься, мой самолёт,

В неизбежный, крутой, незнакомый,

Невозвратный, последний полёт.

Где-то вверху, за холмы уходя,

Гром грохотал тяжело.

Шлёпают крупные капли дождя

О ветровое стекло.

Может быть, так же, сквозь дождь, Одиссей

В море смотрел с корабля.

Кинулась сразу махиною всей

Мне под колёса земля.

Крупные капли дождя тяжелы,

Наискось бьют по стеклу.

Сосен стволы выплывают из мглы

И уплывают во мглу.

День, поскорее приди и рассей

Этот ненастный покров.

Может быть, так же кружил Одиссей

Возле чужих островов.

Верно, казалось, что рядом встают

Стены Итаки во тьме.

Моря ночного чудовищный спрут

Ёрзал уже по корме.

С шумом и там подымались и тут

Щупальцы смерти самой.

Но хорошо, что хоть в песнях поют,

Что он вернулся домой.