По-видимому, уже во времена своей жизни на Лент-стрит Диккенс познакомился с такими представителями английской адвокатуры своего времени, каким был мистер Соломон Пелл. Такого рода «ходатаи», по словам Диккенса, селились обычно по периферии «тюремных границ», или «Канонов» (Rules), на расстоянии не больше мили от Обелиска в Сент-Джордж-Филдс («полях Святого Георгия») (гл. 39, XLIII). Сент-Джордж-Филдс, некогда бывшие действительно полями, во времена «Пиквика» — мрачные и убогие кварталы, расположенные по западной границе Боро и восточной — Лембета. У Диккенса была возможность близко познакомиться с ними, когда он пробегал здесь на фабрику и с фабрики и когда он здесь же, в capрейских театрах, искал развлечения и поучения. Упомянутый Обелиск возвышался в ту пору[81] почти в центре названных «Канонов», у западного конца Боро-роуд (во времена Диккенса — средина Нью-роуд), на восточном конце которой находилась тюрьма Королевской Скамьи. Эта тюрьма существовала с середины XVIII века, была разрушена, как и Ньюгет (ч. 53), во время восстания 1780 г., вновь отстроена и закрыта в середине XIX века. В ней перебывали не только упрямые должники: известный Джон Уилкс, добивавшийся и добившийся права печатать парламентские отчеты, побывал здесь; знаменитый писатель Т. Смоллетт также должен был отсидеть здесь три месяца по литературному делу и многие другие. — «Каноны Королевской Скамьи» (свои «Каноны» очень незначительного протяжения имелись и у Флитской тюрьмы) были учреждением весьма своеобразным. Они представляли собой территорию около трех миль охватом, в пределах которой за плату позволялось жить должникам, приговоренным к заключению в тюрьме Королевской Скамьи. Эта «воля» для постоянного жительства покупалась при долге в сумму до 100 фунтов за 10 гиней; при большем долге прибавлялось 5 гиней за каждые следующие 100 фунтов. Но «волю» можно было купить и на короткий срок: три дня стоили 4 шиллинга и 2 пенса за первый день, по 3 шиллинга и 10 пенсов — за следующие дни. Упоминавшийся нами У. Хон жил в «Канонах Королевской Скамьи» как раз в те годы, когда издавал свои цитированные нами книги (1826—1829 гг.). Своеобразный и в жизни (богатый человек, авантюрист, повар, солдат) и в литературе (мистификатор, публицист, поэт, историк), У. Кум (W. Combe, 1741—1823) провел в этой тюрьме и ее «границах» сорок три последних года жизни, в течение которых написал свои 86 произведений, в том числе наиболее известное «Путешествие доктора Синтаксиса в поисках живописного», в некоторых отношениях, как считают, предвосхитившее «Пиквика» (ср. Дибелиус). — В «Николасе Никльби» Диккенс характеризует «Каноны Королевской Скамьи» следующим образом: «“Границы” являются своего рода привилегированным районом, примыкающим к тюрьме и включающим примерно двенадцать улиц; должникам, имеющим возможность добыть деньги для уплаты тюремному начальству больших взносов, на которые их кредиторы не могут посягнуть, разрешается проживать там благодаря мудрой предусмотрительности тех самых просвещенных законов, какие оставляют должника, не имеющего возможности добыть никаких денег, умирать с голоду в тюрьме, без пищи, одежды, жилища и тепла, а ведь все это предоставляется злодеям, совершившим самые ужасные преступления, позорящие человечество. Много есть приятных фикций, сопровождающих проведение закона в жизнь, но самой приятной и, в сущности, самой юмористической является та, что полагает всех людей равными перед беспристрастным его оком, а благие плоды всех законов равно достижимыми для всех людей, независимо от содержимого их карманов»[82] (гл. 46; ср. также описание лавок старьевщиков вокруг тюрьмы Королевской Скамьи в «Очерках Боза» — «Картинки с натуры», гл. 21[83], и изображение самой тюрьмы в «Дэвиде Копперфилде» — гл. 11 сл.).

За пределы Сити и Боро действие «Пиквика» выходит очень редко. Начало приключений собрало пиквикистов 13 мая 1827 г. перед отъездом в Рочестер, на площади Чаринг-кросс. В настоящее время это центральная площадь Лондона, не только в смысле ее роли в городском движении, но и в буквальном, топографическом смысле: станция Чаринг-кросс, вблизи площади Чаринг-кросс, — центр кругов, исчисляемых в милях по радиусам, которыми определяются кольца городской территории Лондона. Эта площадь лежит несколько на юго-запад от Сити, так что если идти от западного конца Флит-стрит (у Темпля) по улице Стрэнд (обе эти улицы делают дугу, параллельную изгибу Темзы), мы выйдем на Чаринг-кросс с знаменитым Трафальгарским сквером на северной стороне площади — пунктом назначения большинства демонстраций и политических митингов в Лондоне. Диккенс в «Записках Пиквикского клуба» прямо не говорит об этой площади, но названная мистером Пиквиком кэбмену гостиница «Золотой Крест» находилась именно здесь; при этой гостинице содержалась большая контора пассажирских карет (ч. 58). Мистер Пиквик, выйдя из своего дома на Госуэлл-стрит (ч. 54), прошел к Сент-Мартен-ле-Гранд (ib.), где была стоянка кэбов (ч. 59) и где он нанял кэбмена до «Золотого Креста». У последнего разыгрывается инцидент с возницей, и на сцене появляется мистер Джингль; низкие ворота гостиницы, открывавшие въезд в ее каретный двор (ч. 58), дали повод Джинглю рассказать анекдот о женщине, выехавшей из арки без головы, но с сэндвичем в руке (гл. 2). Во время похождений Пиквика Трафальгарского сквера еще не существовало; названная гостиница вместе со многими другими зданиями была снесена при разбивке сквера и перестройке площади (начало работ относится к 1829 г.).

С Чаринг-кросса пиквикисты с мистером Джинглем покатили в южном направлении по улице Уайтхолл, которая вместе с ее продолжением, Парламент-стрит, была проложена в XVIII веке на месте прежней большой дороги, ведшей в Вестминстер и проходившей через сады дворца Уайтхолл. В конце Парламент-стрит нужно было свернуть на восток, чтобы попасть к Вестминстерскому мосту, а дальше по мосту и через южные предместья Лондона дорога шла в Кент и на Рочестер (ч. 32).

Дворец Уайтхолл в XIII веке был зданием, принадлежавшим монахам-доминиканцам, а с самого конца XIII века стал лондонской резиденцией Йоркского архиепископа и назывался Йоркским домом. В XVI веке им завладевает английский король Генрих VIII; огромные прилегавшие ко дворцу пространства и сады беспорядочно застраиваются новыми дворцовыми зданиями, которые остаются резиденцией английских королей до пожара в конце XVII века; здесь также жил и умер Оливер Кромвель (1654—1658 гг.). Революция перечеркнула планы сооружения колоссального дворца; была отстроена только незначительная часть его, известная под названием Банкетного зала (ч. 46), уцелевшая от пожара и существующая по сей день. Когда рочестерская карета с пиквикистами проезжала мимо этого здания (гл. 2), Джингль, болтая, напомнил им о совершившейся здесь во время английской революции (1649 г.) казни короля Карла I. Карл был выведен на эшафот, воздвигнутый на улице у стены Банкетного зала, для чего в стене был сделан пролом на высоте между верхним и нижним центральными окнами.

Северная сторона Стрэнда образует одну из сторон сравнительно небольшого четырехугольника (меньше квадратного километра), мелко перерезанного множеством улиц и уличек, где сосредоточивается в настоящее время огромное количество театров (свыше 40), среди них —упоминаемые в «Пиквике» — Друри-лейнский (по улице Друри-лейн) и Эдельфи. Первый (открыт в 1663 г.) прославлен в XVIII веке великим актером Гарриком, выступавшим в шекспировских трагических ролях и являвшимся его директором; об этом театре упоминает Сменгль (гл. 40, XLIV), превознося своего друга Майвинза. В средине четырехугольника, ближе к Стрэнду, расположен обширный Ковент-гарденский рынок, где можно было найти цветы и плоды едва ли не со всего мира; сюда отправился переночевать в овощной корзине Джоб Троттер, после того как посетил мистера Перкера на его частной квартире с поручением от Уэллера, имевшим целью освобождение мистера Пиквика из Флитской тюрьмы (гл. 43, XLVII). Для частной квартиры мистера Перкера Диккенс избрал уютное место позади Британского музея, на небольшой площади, Монтегю-плейс, близ Рассел-сквер (гл. 43, XLVII).