Пребывание мистера Пиквика у гостеприимного Уордля в Дингли-Делле внезапно было прервано погонею за Джинглем и мисс Рейчел. Едва он вернулся, как получил письмо от Тапмена, заставившее его проститься с семьей Уордлей и направиться по следам одураченного кавалера. Пиквикисты, наняв в Магльтоне экипаж, возвратились в Рочестер и в тот же день пешком направились в Кобем (гл. 10, XI).

Кобем — село, расположенное в четырех-пяти милях к западу от Струда и Рочестера (ч. 44); в Кобеме находится старинный огромный парк, с которым Диккенс познакомился в раннем детстве, в годы пребывания в Четеме (ч. 1). Взрослый Диккенс не раз навещал кобемский парк, останавливаясь на ночь в той самой «Кожаной Фляге», где лечил свои сердечные раны мистер Тапмен (гл. 10, XI). «Кожаная Фляга» существует до сих пор, привлекая к себе почитателей Диккенса. Комната, в которой мистер Пиквик застал Тапмена, украшена рисунками и автографами, имеющими отношение к«Пиквику». В последние годы жизни Диккенса, когда он купил себе дом недалеко от Рочестера, кобемский парк был излюбленным местом его прогулок.

В Кобеме друзья переночевали, а наутро пешком отправились в Грейвзенд, парламентский и муниципальный город (ч. 33), растянувшийся по правому берегу Темзы в нескольких милях прямо на север от Кобема и на северо-запад от Рочестера. Таким образом, они срезала угол Кобем — Рочестер — Грейвзенд, сэкономили время и в тот же день к полудню, заняв наружные места в пассажирской карете (ч. 58), прибыли в Лондон вместе с кобемской находкой (гл. 10, XI).

В Лондоне члены Общества корреспондентов пробыли дня три-четыре, готовясь к путешествию в Итенсуилл. Это — переломный момент в романе. На следующий день по прибытии мистер Пиквик сделал доклад о своем кобемском открытии на общем собрании клуба, после чего отношения членов-корреспондентов с клубом прерываются. В эти же дни мистер Пиквик приглашает к себе на службу Сэма Уэллера, в связи с каковым приглашением разыгрывается инцидент с миссис Бардль, и все повествование принимает новый характер (гл. 11, XII). Уже принятое мистером Пиквиком решение посетить Итенсуилл во время парламентских выборов, чтобы «изучить во всех подробностях общественный акт, столь интересный для каждого англичанина» (гл. 10, XI), осуществляется теперь совместно с Сэмом Уэллером. Запасшись местами, по своему обыкновению, в пассажирской карете, вся компания отправляется в Итенсуилл, куда и прибывает к вечеру того же дня (гл. 12, XIII).

Название Итенсуилл, как было указано, вымышленное, что считает нужным подчеркнуть сам издатель «Пиквикского клуба». Он не мог найти этого названия ни на географических картах, ни в таблицах A и B, то есть в списках городов, согласно реформе 1832 г. лишенных права посылать представителей в парламент (ч. 24). Единственный намек, который издателю удалось найти в заметках мистера Пиквика, указал только, что путешественники выехали в нориджской карете. Это указание является одним из аргументов в пользу того, что под Итенсуиллом следует подразумевать маленький городок Садбери, в графстве Саффолк, на границе северо-восточных по отношению к Лондону графств Эссекс и Саффолк и по дороге, ведшей из Лондона в Норидж, сити (ч. 33) и главный город графства Норфолк.

Садбери, славившийся некогда своею фламандской шерстью, во времена Пиквика был парламентским городком, посылавшим одного представителя (с 1843 г. лишился этого права). Диккенс посетил этот городок в 1834 г. качестве репортера во время парламентских выборов, впечатления от которых послужили материалом для тринадцатой [в наст. издании — двенадцатой. Ред.] главы «Пиквикского клуба». В истории коррупции, сопровождавшей выборы в парламент и достигшей максимальных размеров к концу XVIII века, когда так называемые «гнилые местечки» с обеспеченным депутатским местом продавались за огромные деньги, Садбери занял почетное место. Этот город открыто объявил о продаже депутатского места с торгов![54] Изложение Диккенса остается отвлеченно-историческим (ч. 26), и его сатира, направленная главным образом на внешнюю сторону выборной процедуры и на формы подкупа избирателей, сопровождавшего выборы, остается моралистической (ib.). У Диккенса не приведено данных, в силу которых эти выборы можно было бы отнести именно к 1827 г., — они могли проходить и много раньше, и несколько позже. Никакого собственно политического содержания Диккенс в свое описание не вкладывает. Обостренная классовая борьба того времени (ч. 17 сл.), которая не могла не отразиться на избирательной борьбе, у Диккенса не нашла отображения. Несмотря на то, что Саффолк — округ по преимуществу сельскохозяйственный, в нем вырабатывалось немало продуктов мануфактурного производства, и, в частности, в самом Садбери — шелк, циновки из волокон кокосового ореха, кирпичи. Между тем у Диккенса общий колорит избирательной борьбы и процедуры скорее напоминает времена безмятежного господства джентри (ч. 32). На это, кстати, намекает и благодушное замечание мистера Пиквика, который в ответ на наблюдение Сэма, никогда не видавшего, чтобы люди столько ели и пили[55], готов извинить эту форму подкупа «неумеренной добротой джентри». И это подчеркивается тем, что оба кандидата — представители джентри: титулованный (ч. 32) Сэмюел Сламки из Сламки-Холла и нетитулованный Горацио Физкин из Физкин-Лоджа[56].

Почтенный Сламки выступает кандидатом Синих, Физкин — Желтых. Так как дело происходит до образования консервативной и либеральной партий (ч. 24), то под этим противопоставлением следует разуметь противопоставление партий тори (Синие) и вигов (Желтые). Все в городе Итенсуилле делилось между Синими и Желтыми, начиная с городского совета и кончая боковыми нефами (боковыми «кораблями») в церкви, которые также были Синими и Желтыми. О таком же разделении на Синих и Желтых по случайному поводу Диккенс говорит в «Очерках Боза» при описании города Уинглбери (под которым надо разуметь его родной Рочестер) («Рассказы», гл. 8). Не нужно, однако, думать, что эти два цвета были постоянными и общепринятыми символами названных двух партий, — и в разные исторические периоды, и в разных местах в один и тот же период партии выступали под разными цветами и символами, но все-таки указанная Диккенсом символика была самой распространенной. На вопрос же, что символизируют эти два цвета, реального ответа у Диккенса нет. Представители и той и другой партий — смешны, комичны, но в чем смысл их противоборства, остается нераскрытым. Можно, конечно, думать, и с большою степенью вероятности, что идея Диккенса в том и состояла, чтобы показать отсутствие действительного противоречия между идеалами той и другой партии. Всего одной, пусть отвлеченной, фразой он выразил разницу идеалов Синих и Желтых, но эта фраза из числа тех, которые запоминаются сами собой: Физкин изъявил готовность сделать все, что от него потребуют; Сламки — твердое намерение не делать ничего, о чем бы его ни просили. Сознательно или несознательно, но в этой формуле дана идеальная карикатура как на старые лозунги вигов и тори: «сопротивление» (нарушению королем конституционных прав) или «церковь и корона», так и на лозунги эпохи борьбы за парламентскую реформу: «реформа во что бы то ни стало», «билль, билль и только билль», с одной стороны, или «трон в опасности», «британская конституция» — с другой (ч. 23, 24).

Что касается внешнеформальной стороны избирательной процедуры, то о некоторых деталях ее Диккенс просто не упоминает, предполагая, может быть, что его читателю они известны. Некоторые из этих деталей действительно несущественны, например, тот факт, что мы присутствуем не на общих, а на дополнительных выборах, о чем случайно узнаем из прерванной речи мэра. Но об отсутствии некоторых подробностей, в особенности если бы мы захотели найти в изображении Диккенса политическую сатиру, можно пожалеть. Так, одним из основных пунктов реформы 1832 г., а равно и предшествовавшей ей агитации, был пункт о составе избирателей. Поскольку выборы происходят до реформы, то легальной регистрации (ч. 25) избирателей еще не было, но тем интереснее вопрос о социальном и классовом составе итенсуиллского избирательного корпуса. Неполитик и неисторик, Диккенс этого интереса не обнаруживает, зато с самой трогательной подробностью он описывает приемы и ухищрения, к которым прибегают обе партии для того, чтобы заманить избирателей и убедить их подать голос за рекламируемого кандидата или, наоборот, поставить сторонников враждебной партии в такие условия, при которых они были бы лишены возможности участвовать в голосовании.