Ее взгляд стал сосредоточенным, она кивала, слушая собеседника, и быстро записывала. Райм понял, что информация проходит важная, и его сердце тоже забилось быстрее. У Сакс перестала писать ручка, и она, отшвырнув ее на пол, извлекла новую так же стремительно, как выхватывала из кобуры пистолет на соревнованиях по стрельбе.

Спустя десять минут беседа завершилась.

– Райм, ты только послушай! – Сакс подсела к нему на стоящий рядом плетеный стул. – Я говорила с Флинтлоком.

– Это как раз то, что надо было сделать.

Теперь уже мало кто помнил, случайно или нет пристало к Джозефу Флинтику прозвище, соответствующее названию старинного кремневого ружья. Он служил детективом в убойном отделе, когда Райм еще был начинающим желторотиком. Постаревший и ворчливый, Флинтлок хранил в памяти детали почти каждого убийства, совершенного в Нью-Йорке на протяжении всей его продолжительной карьеры полицейского, многое он помнил и из того, что происходило в окрестностях мегаполиса. Иные в его возрасте по воскресным дням навещают правнуков, а он все никак не наработается. Так что Райм ничуточки не удивился тому, что старого детектива удалось застать на месте.

– Я рассказала Флинтлоку о наших соображениях, и он с ходу припомнил два убийства с похожими обстоятельствами. Одно связано с кражей редких монет примерно на пятьдесят кусков. В другом жертву изнасиловали.

– Изнасиловали? – Это придавало делу более многозначный тревожный аспект.

– Вот именно. В обоих случаях позвонил неизвестный свидетель и сообщил о преступлении, а также дал наводку, позволяющую идентифицировать преступника. Ну, вроде замечаний по поводу цвета и номера машины в деле твоего двоюродного брата.

– Звонили, конечно же, мужчины.

– Верно. Городские власти каждый раз предлагали вознаграждение, но свидетели так и не объявились.

– А вещественные доказательства?

– Флинтлок уже не помнит во всех подробностях, но, по его словам, хватало и следов, и косвенных улик. Точно так же, как в деле твоего брата, на месте преступления и в жилище подозреваемых нашли по пять-шесть однотипных предметов и следов, ассоциирующихся по идентифицирующим признакам. И в обоих случаях следы крови жертвы были обнаружены дома у подозреваемых и на принадлежащих им вещах.

– Держу пари, в деле с изнасилованием отсутствует положительный результат анализа «СПС»[4].

– Точно, результатов анализа нет.

– А неизвестные свидетели сообщали неполные номера автомобилей подозреваемых.

Сакс сверилась со своими записями.

– Угадал. Как тебе удалось?

– Легко. Нашему преступнику нужно время, чтобы успеть подбросить улики. Зная же полный номер, полиция сразу могла бы выехать к дому подставы. Убийца все досконально продумал. А подозреваемые все отрицали?

– Ну да. Ни тот ни другой не признали себя виновными. Сделали ставку на то, что присяжные им поверят, и проиграли.

– Нет, нет и нет, все это слишком притянуто за уши, – недовольно поморщился Райм. – Надо бы посмотреть…

– Я уже попросила кое-кого забрать для меня из архива эти два дела.

Райм усмехнулся. Сакс опять опередила его на целый ход. Ему припомнилась их первая встреча несколько лет назад. Сакс тогда служила обычным патрульным копом, до предела разочарованная и готовая расстаться с карьерой в полиции. Райм находился на грани того, чтобы расстаться с чем-то еще большим. С тех пор в их жизни многое изменилось.

Райм произнес в микрофон, установленный на ножке его кресла:

– Команда, вызовите Селлитто.

Криминалиста охватил азарт, то неповторимое радостное волнение, что всегда возникало у него в предвкушении предстоящей погони за преступником по оставленному им следу. Он опять с нетерпением ждал, когда оживет телефон, однако на этот раз даже не вспомнил про Англию.

– Привет, Линк. – Бруклинский говорок Селлитто заполнил помещение. – Какого…

– Послушай, есть одна проблема.

– Знаешь, у меня тут своих заморочек по горло. – Бывший напарник Райма, лейтенант Лон Селлитто пребывал не в лучшем настроении. Многолетняя работа руководимой им большой оперативной группы на днях пошла под откос. В прошлом году они арестовали и привлекли к суду по обвинению в рэкете и убийствах свирепого главаря русской мафии, базирующейся на Брайтон-Бич, Владимира Дьенко. Райм тоже был в курсе этого расследования, поскольку его привлекали к участию в криминалистической экспертизе. И вот в минувшую пятницу детективы с негодованием узнали, что дело против Дьенко и трех его подручных прекращено после того, как все свидетели один за другим отказались давать показания в суде либо просто исчезли. Селлитто вместе с агентами ФБР трудился даже в выходные, пытаясь разыскать новых свидетелей и осведомителей.

– Я тебя долго не задержу. – Райм вкратце пересказал то, что ему и Сакс удалось выяснить относительно ареста двоюродного брата, а также об обстоятельствах дел, связанных с изнасилованием и кражей монет.

– Еще два дела? Ничего себе. А что говорит твой родственник?

– Я с ним еще не общался. Но он все отрицает. В этом надо разобраться.

– А какого черта тут еще разбираться?

– Я не думаю, что Артур сделал это.

– Он твой брат. Естественно, ты не думаешь, что он сделал это. Или у тебя есть доказательства?

– Пока нет. Потому и звоню тебе. Дай мне людей.

– Я по самую задницу увяз в деле Дьенко с Брайтон-Бич, а ты вместо того, чтобы помочь, гоняешь чаи со своими долбаными бриттами!

– Лон, это может оказаться чем-то очень серьезным, поверь. От тех двух дел так и разит подтасованными уликами и лжесвидетельством. И я уверен, что это не исключение. Лон, ты ведь любишь красивые фразы – так неужели твою душу не возбудят слова «а настоящий убийца остался на свободе»?

– Можешь умничать сколько хочешь. Мне некогда.

– Я не умничаю, Лон. Я стараюсь пробудить в тебе лучшие человеческие и профессиональные качества.

– Да думай что угодно. Мне надо спасать город от русских. В Сити-Холле и в Федеральном доме после решения суда все впали в ступор.

– Шлю им свои глубочайшие соболезнования. Однако брось это дело и возьмись-ка за наше.

– Я занимаюсь не отдельными убийцами, а организованной преступностью.

Понятно, что ОБОП полицейского управления Нью-Йорка расследовал особо важные преступления, и все же ответ Селлитто вызвал у Райма лишь саркастическую усмешку.

– Ты можешь заниматься убийствами, когда захочешь! С каких это пор официальное распределение обязанностей в управлении стало иметь для тебя такое значение?

– Ладно, дам тебе совет, – проворчал детектив. – Есть такой капитан Джо Мэллой. Кстати, он сейчас у себя в кабинете. Знаешь его?

– Нет.

– Я знаю, – вставила Сакс. – Крутой мужик.

– Привет, Амелия. Как тебе сегодняшнее похолодание?

Сакс засмеялась. Райм же угрюмо заметил:

– Очень забавно. Ну, так что этот капитан, черт возьми, собой представляет?

– Правильный капитан. Железный. Шутить не любит. Тебе он понравится.

– Много клоунов развелось в последнее время, – насупившись, пробормотал Райм.

– Мэллой не клоун. Он фанатик. При попытке ограбления пять или шесть лет назад у него убили жену.

– Я не знала об этом, – нахмурилась Сакс.

– Ну вот, и теперь он все время проводит на службе. Ему прочат место начальника управления. А то и в доме через улицу. То есть в Сити-Холле. Звони Мэллою, может, у него найдутся для тебя свободные люди.

– Я хочу, чтобы для меня освободился ты!

– Не катит, Линк. Мне быка надо пасти. Задолбал меня этот геморрой. Но ты звони, если что, и…

– Ладно, Лон… Команда, отбой!

– Стоило ли бросать трубку, Райм? – осуждающе заметила Сакс.

Тот лишь хмыкнул и дал команду соединить его с Мэллоем. Если бы в ответ сейчас прозвучало предложение оставить сообщение, Райм, несомненно, пришел бы в ярость.

– Мэллой слушает.

Райм назвал себя.

Короткая пауза. Затем: