Нет, эти парни запоминают его внешность. Зачем?

Может, они тоже хотят его убить?

И вновь Артура захлестнула паника. Если так и дальше пойдет, рано или поздно кто-нибудь все равно до него доберется.

Он закрыл глаза, но тут же встрепенулся, решив, что не должен спать. Это слишком опасно. Стоит ему заснуть, и с ним будет кончено; стоит ему только закрыть глаза, и с ним будет кончено; стоит ему хоть на минуту ослабить внимание к обстановке и людям, окружающим его, и с ним будет кончено.

Неопределенность до предела измучила Артура. По словам Джуди, Линкольн нашел доказательства его невиновности. Она не знала, какие именно, и Артур не понимал – то ли двоюродный брат просто хотел подбодрить их с Джуди, то ли у него в самом деле есть убедительное подтверждение необоснованности ареста. До разговора с женой Артур смирился со своей участью, сулящей ему существование в аду и надвигающуюся смерть, а эта новая, неясная надежда сводила его с ума.

«Для твоего же добра, фраер. Все равно сдохнешь, к долбаной фене, через месяц-полтора… Не кипеши, и ты в шоколаде…»

Но теперь, когда смутно забрезжила вероятность освобождения, смирение переродилось в панику. У Артура появилась хрупкая надежда, и вот ее грозились отобрать.

Снова бешено заколотилось сердце.

Артур с силой надавил на кнопку вызова, потом еще и еще.

Никакого ответа. В дверном оконце опять появилась пара глаз. Явно не врач. А кто? Может, один из тех двух зеков, что разглядывали его накануне? Артур не мог сказать с уверенностью. Незнакомец продолжал смотреть на него в упор.

Собрав воедино остатки воли, Артур попытался перебороть ужас, сковавший его тело, будто судорогой от электрического разряда, и опять надавил на кнопку вызова, потом нажал и не отпускал.

По-прежнему никакого ответа.

Глаза в оконце моргнули и исчезли.

– Метаданные.

Голос Родни Шарнека из компьютерной лаборатории нью-йоркского управления полиции через телефонную громкую связь объяснял Линкольну Райму, каким образом «5-22», вероятнее всего, «расколол» подсадную утку в «университетском профессоре».

Сакс стояла рядом, скрестив на груди руки и нервно теребя пальцами рукава своей блузки. Она напомнила Райму, что Кэлвин Геддес из организации «За невмешательство в личную жизнь» в разговоре с ней назвал метаданные «данными о данных».

– Они спрятаны в электронных документах.

– Все верно, – подтвердил Шарнек, услышав ее комментарий. – Похоже, ваш подозреваемый докопался, что мы составили резюме «профессора» днем раньше.

– Вот черт, – пробормотал Райм.

Всего, конечно, не учтешь, но, с другой стороны, иначе нельзя, если имеешь дело с человеком всезнающим. И вот закономерный результат: многообещающий план, реализация которого должна была привести к аресту преступника, пошел псу под хвост. И это уже второй прокол.

Еще хуже то, что они себя выдали так же, как «5-22», когда лоханулся с организацией фиктивного самоубийства. Только теперь он, в свою очередь, понял, как действуют его преследователи, и получил возможность разработать защиту против их тактики.

Знание – сила…

Шарнек продолжил:

– Я попросил знакомого в Карнеги-Меллоне просмотреть адреса всех, кто заходил на их сайт сегодня утром. Так вот, шесть штук местных, но все с интернет-клубных терминалов, то есть конкретных пользователей не установить. Два запроса от посредников в Европе, и я знаю эти прокси-серверы – от них помощи не дождешься.

Ну естественно.

– Далее, у нас есть кое-какая информация с файлов «свободного пространства», добытых Роном в «ССД». Тут не скоро дело делается. Они были… – Шарнек запнулся и, видимо, решил не пускаться в технические подробности, – довольно разбросанны. Но мы потихоньку склеиваем отдельные фрагменты. Так вот, похоже, что кто-то действительно составлял и скачивал досье. Мы установили ним – это типа псевдоним или условный адресат – «Бегунка». Ну вот пока и все.

– Но хоть что-то можешь о нем сказать? Кто он – сотрудник, клиент, хакер?

– Нет, не могу. Я попросил своего приятеля в ФБР прогнать «Побегайчика» по их базе данных на псевдонимы электронные письма. Система выдала почти восемьсот «Бегунков», но ни один из них не находится в Нью-Йорке и окрестностях. Мы продолжаем работать, так что позвоню, если будут новости.

Райм велел Тому внести «Бегунка» в список подозреваемых.

– Надо поспрашивать в «ССД». Может, кому-то знакома эта кликуха.

– А как продвигается дело со списком клиентов на компакт-диске?

– Этим у нас занимается специально выделенный сотрудник, обрабатывает его вручную. Я написал для него программу, но скорость невелика, потому что слишком много переменных – разные потребительские товары, проездные на общественный транспорт, пропуска. Многие компании скачали данные из досье фигурантов, проходивших по различным делам, но статистически ни одна не выделяется настолько, чтобы вызвать подозрения.

– Ну и ладно.

Райм прервал связь.

– Мы сделали что могли, Райм, – сказала Сакс.

Что могли… Райм молча поднял брови, что совершенно ничего не значило.

Загудел телефон, и в рамке идентификатора выскочило одно слово: «Селлитто».

– Команда, ответить! Лон, что-ни…

– Линк…

Случилось что-то недоброе. Голос в динамике звучал глухо и нетвердо.

– Опять убийство?

Селлитто прокашлялся.

– На этот раз один из наших.

Райм тревожно оглянулся на Сакс, подавшуюся вперед.

– Кто? Говори же!

– Джо Мэллой.

– О нет, – прошептала Сакс.

Райм устало закрыл глаза и опустил затылок на подголовник своего кресла.

– Этого следовало ожидать. Он все подстроил, Лон. Спланировал заранее. – Потом спросил негромко: – Жуткое зрелище?

– О чем ты? – не поняла Сакс.

Так же негромко Райм пояснил:

– Он ведь не просто убил Мэллоя. Верно, Лон?

В дрожащем голосе Селлитто звучала пронзительная горечь:

– Да, Линк, не просто.

– Говори же! – нетерпеливо воскликнула Сакс. – Что там было, черт возьми?

Райм обернулся и увидел в ее расширенных глазах ужас, какой ощущал и сам.

– «5-22» устроил весь этот спектакль, потому что хотел получить информацию. А чтобы вырвать ее у Джо, он его пытал.

– О Боже!

– Ты в порядке, Лон?

Видавший виды полицейский тяжело перевел дух. Еще раз откашлялся.

– Да, зрелище действительно жуткое. У него там целый арсенал разных приспособлений, чтобы делать людям больно. Судя по количеству крови, Джо держался до последней капли. А после ублюдок застрелил его.

Лицо Сакс покраснело от ярости. Ее рука потянулась к рукоятке «глока». Она спросила сквозь стиснутые зубы:

– У Джо есть дети?

Райм вспомнил, что жена капитана погибла несколько лет назад.

– Дочь, – ответил Селлитто. – В Калифорнии. Я уже позвонил ей.

– У тебя железные нервы, Лон, – заметила Сакс.

– Как бы не так. – Голос у детектива снова дрогнул. Райм не помнил его настолько расстроенным за все время совместной службы в полиции.

В памяти возник телефонный разговор с Джо Мэллоем, когда тот распекал Райма и Селлитто по поводу «забывчивости», помешавшей им доложить о начале расследования преступлений «5-22». Капитан не только не ставил им палки в колеса, но и поддержал, забыв о нарушении субординации ради дела.

Долг полицейского был для него выше личных амбиций.

А «5-22» пытал и убил Мэллоя только потому, что ему понадобилась информация. Проклятая информация…

И тогда Райм снова нашел у себя в душе тот твердый камешек, помогающий ему в такие вот трудные минуты сохранять невозмутимую отрешенность, принимаемую некоторыми за бесчувственность. Но именно эта твердость и сосредоточенность позволяли криминалисту наилучшим образом выполнять свою работу при любых условиях. Райм произнес решительным тоном:

– О'кей, все понимают, что это означает?