Пока Сакс продолжала переваривать в своем сознании содержание инструкции, сбоку отворилась обшарпанная дверь, из нее появился низкорослый, бледный мужчина с серьезным лицом, подошел к детективу, поздоровался за руку и проводил в свой кабинет, в котором царил еще больший беспорядок, чем в приемной.

Бывший служащий «ССД» Кэлвин Геддес теперь работал в этой организации, защищающей право граждан на невмешательство в личную жизнь.

– И вообще скрылся в тени, – пояснил он, улыбнувшись. Позабыв о принятом в «ССД» консервативном стиле в одежде, Геддес носил теперь джинсы, кроссовки и желтую рубашку без галстука.

Однако приятная улыбка исчезла с его лица, как только он услышал от Сакс рассказ об убийствах.

– Ну конечно, – почти шепотом произнес Геддес, и глаза его недобро сощурились. – Чего-то подобного следовало ожидать. То есть я знал, что это случится.

Геддес объяснил, что имеет техническое образование и работал со Стерлингом еще в его самой первой компании в Силиконовой долине, предшественнице «ССД». Он участвовал в создании той самой революционной программы управления базой данных. Потом вместе со Стерлингом перебрался в Нью-Йорк и зажил в свое удовольствие после головокружительного успеха «ССД».

Но вскоре начались неприятности.

– В то время мы еще не кодировали информацию, и по нашей вине произошли крупные мошенничества, совершенные под чужими именами. Несколько человек покончили с собой. В двух случаях в нашей программе зарегистрировались в качестве клиентов насильники, чтобы получать информацию о выслеживаемых ими женщинах. Две из них подверглись нападению, одна чуть не погибла. Нашими услугами стали пользоваться разведенные родители, желавшие разыскать своих бывших супругов и похитить у них неподеленных детей. Это было ужасно. Меня не покидало чувство, будто я помог изобрести атомную бомбу, и страшно терзала совесть. Тогда я начал прилагать усилия к ужесточению контроля за пользованием информацией, а это, по мнению моего босса, означало неверие в «перспективу „ССД“».

– Вашего босса – Стерлинга?

– Ну, в общем, да. Формально он меня не увольнял. Эндрю никогда не делает грязную работу своими руками. Он ее делегирует. А сам остается расчудесным, самым добрым в мире руководителем. Да и с юридической точки зрения его сложнее в чем-то обвинить, если есть мясники, пачкающиеся в крови вместо него. Вот так после ухода из «ССД» я и включился в работу организации «За невмешательство в личную жизнь».

Ее функции такие же, как у ЦЭПИ – Центра электронной приватной информации, объяснил далее Геддес. Эта организация выступает против посягательств на индивидуальную приватность со стороны государства, предпринимательских и финансовых учреждений, компьютерных провайдеров, телефонных компаний, брокеров и майнеров коммерческой информации. Она осуществляет лоббистскую деятельность в Вашингтоне, подает судебные иски на правительство в случаях установки контролирующих программ в нарушение Акта о свободе информации, а также на отдельные корпорации, не выполняющие требования законодательства о невмешательстве в личную жизнь и хранении профессиональной тайны.

Сакс ни словом не обмолвилась Геддесу об онлайновой ловушке, приготовленной Родни Шарнеком, но объяснила в общих чертах, что полиция занимается поисками клиентов и сотрудников «ССД», имевших возможность самостоятельно составить досье.

– Охрана там организована на первый взгляд очень серьезно. В этом же убеждают нас Стерлинг и его люди. Но мне хотелось бы знать мнение человека со стороны.

– Буду рад помочь.

– Марк Уитком рассказал нам о бетонных перегородках и раздельном хранении данных.

– Кто такой Уитком?

– Он возглавляет исполнительно-правовой отдел.

– Впервые слышу о его существовании. Очевидно, это нововведение.

Сакс объяснила:

– Этот отдел выполняет функцию защитника интересов клиентов внутри компании. Обеспечивает исполнение законов и административных инструкций.

Геддес воспринял это известие с видимым удовлетворением, однако заметил:

– Эндрю Стерлинг пошел на создание такого отдела не из собственного великодушия. Скорее всего «ССД» затаскали по судам, и он решил сыграть на публику и угодить конгрессу. Стерлинг не отступится от своего ни на дюйм, если его к этому не вынудить… Однако что касается ячеек данных, тут все верно. Стерлинг охраняет информацию, как Священный Грааль. Можно ли взломать систему? Наверно, нет. И уж точно нельзя физически проникнуть внутрь и выкрасть данные.

– По словам Уиткома, очень немногие сотрудники имеют возможность войти в innerCircle и скомпоновать досье. На ваш взгляд, это так?

– О да. Конечно, кто-то должен иметь полный доступ к базе данных, но не все. У меня, к примеру, его не было. А ведь я работал в компании со дня ее основания.

– А у вас лично не возникало каких-либо соображений? Может, темное прошлое у кого-нибудь из сотрудников? Склонность к насилию?

– Понимаете, прошло уже несколько лет… Я бы не сказал, что кто-нибудь из служащих «ССД» представлял особую опасность. Хотя должен оговориться, что, несмотря на внешние атрибуты большой счастливой компании – семьи, с такой гордостью демонстрируемой Стерлингом, я так и не сошелся близко ни с кем из коллег.

– А что вы можете сказать об этих людях?

Сакс выложила перед ним список подозреваемых.

Геддес изучил его.

– Я работал с Гиллеспи. Знаю Кассела. Оба мне не нравились. Они принадлежат к тем, кто высоко всплыл на гребне волны дейта-майнинга, как поселенцы Силиконовой долины в девяностых. Остальные в этом списке мне не знакомы. Сожалею.

Геддес внимательно взглянул на Сакс.

– Значит, побывали в «ССД»? – спросил он, криво улыбнувшись. – И что вы думаете об Эндрю?

Сакс запнулась, затрудняясь описать свои впечатления в двух словах. Наконец не слишком уверенно ответила:

– Целеустремленный, любезный, вдумчивый, проницательный… но… – Она опять запнулась.

– Но вы так и не поняли, что это за человек.

– Да.

– Потому что у него вместо лица твердокаменная маска. Мне не удалось понять Стерлинга за все годы, что я проработал вместе с ним. Его никто не может понять. Непостижимая личность. Вот это самое точное определение для Эндрю. Мне всегда хотелось найти разгадку его личности… Вы обратили внимание на то, как у него на полке стоят книги?

– Да, со стороны не видно корешков.

– Вот именно. Однажды я улучил момент и заглянул. Там не было книг о компьютерах, об информации, о правах человека или о бизнесе. В основном это были исторические, философские, биографические произведения – о Римской империи и китайских императорах, о Франклине Рузвельте, Джоне Кеннеди, Сталине, Иди Амине, Хрущеве. Стерлинг много читал о нацистах. Эндрю открыто восхищался умением нацистов использовать информацию в своих целях, считая, что никто не делал это с такой эффективностью, как они. Им принадлежит первенство в применении компьютеров для слежки за «неарийским» населением Германии. Именно так они прибрали к рукам власть в стране. Стерлинг проделывает то же самое в корпоративном мире. Вам ничего не напоминает аббревиатура названия компании – «ССД»? Говорят, это преднамеренный выбор Стерлинга, и не случайно буквы «СС» совпадают с обозначением элитных войск нацистов, а «СД» – их службы госбезопасности и разведки. А знаете, как расшифровывают это сокращение конкуренты и недруги Эндрю? «Сбываем совесть за доллары».

Геддес невесело засмеялся.

– Только не поймите меня превратно. Эндрю не антисемит и не расист. Для него вообще не имеет значения национальная или расовая принадлежность, политические убеждения и религиозные верования. «Информация не имеет границ», – изрек он однажды. В двадцать первом веке источником могущества является не выгодное географическое положение или нефтяные запасы, но способность распоряжаться информацией. А Эндрю Стерлинг претендует на звание самого могущественного человека на земле… Он, без сомнения, удостоил вас своей тронной речью в духе «дейта-майнинг, да святится имя твое…».