В заключение мы можем спросить, вся ли прибыль основана на эксплуатации рабочих, или, возможно, некоторая часть сверхприбыли является результатом нещадного использования природных ресурсов, то есть их безжалостного истощения и бескомпенсационной, невосполнимой эксплуатации. Такая «сверхприбыль» может приносить рабочим выгоду в виде увеличения их заработной платы (см. уровень зарплаты в такой нефтедобывающей стране, как Кувейт). В этой ситуации рабочие и служащие как получатели заработной платы и капиталисты как получатели прибыли находятся в одном и том же положении.

Выше мы указали на некоторые проблемы, связанные с марк-совым учением. Подлинное разъяснение проблемы предполагает ее научное исследование. Мы только напомним читателю, что понятия типа класса и классовой борьбы не являются ясными и самоочевидными. Это означает не то, что «классы» и «классовая борьба» не существуют, а то, что необходимо разъяснение как того, что может подразумеваться под этими словами, так и того, как оценить в каждом отдельном случае плодотворность этих основных понятий [Более детально о понятии класса и его отношении к политическим фактам см. N.Poufantzps. Political Power and Social Classes. London, 1978. См. также КМаркс. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. — КМаркс и Ф.Энгельс. Т. 8. С. — 115–217.].

Первостепенную роль для Маркса играет взаимосвязь между производительными силами и производственными отношениями. Он, по-видимому, не придает особого значения природным факторам. К ним относятся сырье, климат, воздух, вода и т. д. Они, конечно, необходимы для экономики. Но Маркс в основном рассматривал эти факторы в качестве постоянных, неизменных и, следовательно, таких, которым человек мало чем мог навредить. Во времена Маркса такое представление было достаточно оправданным, и потому в предсказаниях Маркса не было ничего, что указывало бы на важные изменения в этой области. Маркс предсказывал, как мы знаем, что капитализм «взорвется», помимо прочего, из-за перепроизводства. Кризис капитализма привел бы к революции, потому что капитализм слишком иррационален, чтобы предотвратить перепроизводство. В этом Маркс оказался не прав. Вплоть до сего дня капитализм сумел избежать такого кризиса путем создания потребительского общества во многих странах [Кризис, свидетелями которого мы являемся, более серьезен, чем кризис, предсказанный Марксом. Дело в том, что разрушение окружающей среды и природных ресурсов подрывает самые основы жизни, в том числе и для будущих поколений. Вопреки различным экономическим, политическим и этническим конфликтам людей объединяет долговременный общий интерес в выживании человеческой расы. Но нет никакой гарантии, что будущее не завершится варварством.].

Одновременно выявилось, что бывшие восточно-европейские социалистические страны оказались неспособными решить экологические проблемы разумным и эффективным путем. Печальным примером является зафязнение окружающей среды в Польше и бывшей Чехословакии. Итак, экологический кризис не является внутренней проблемой капитализма. Жесткие системы управления в бывших социалистических государствах ясно показали, что «природные условия» породили трудности для марксизма даже на его родной почве.

Фридрих Энгельс познакомился с Марксом в начале 1840-х гг. Оба они были немцами, но прожили в Англии большую часть своей жизни. Энгельс написал вместе с Марксом такие важные работы, как Немецкая идеология и Коммунистический манифест. После смерти Маркса (1883) он издал второй и третий тома Капитала (Das Kapital). Энгельс также написал несколько важных собственных работ, в частности по философии природы и по проблемам семьи. Он считается классиком марксизма.

В своей философии природы Энгельс пытался показать, что природа (а не только общество и история, как в учении Маркса) является диалектической. Его учение о диалектике природы спорно, так как многие ученые рассматривают идею о диалектическом характере природных процессов в качестве спекулятивной и ненаучной. Основные возражения заключаются в том, что учение о диалектике природы размывает различие между обществом и природой (между субъектом и объектом) и не согласуется с современным экспериментальным естествознанием. Но с точки зрения гегелевского идеализма, «снимающего» резкое различие между субъектом и объектом, это учение может быть философски осмысленным.

В работе Происхождение семьи, частной собственности и государства (Der Ursprung der Familie, des Privateigentums und des Staates, 1884) Энгельс, используя современную ему этнографическую литературу (особенно труды Льюиса Моргана, Lewis H.Morgan, 1818–1881), стремился показать, что семья, и особенно положение женщины, претерпели историческое развитие, которое, в свою очередь, определялось развитием способов производства, и особенно форм собственности. Его точка зрения является марксистской в том смысле, что он описывает развитие семьи в свете развития экономики от первобытного общества до общества последней четверти XIX в. Наряду с ростом торговли и денежного обращения происходит и крупный социальный сдвиг от родового общества, основанного на экстенсивном натуральном хозяйстве, к индустриальному классовому обществу. Это изменяет не только классовый характер государства и вид экономической эксплуатации, но и отношения внутри семьи и между разными поколениями. Целью Энгельса было доказать, что историческое развитие ведет к «патриархальной семье» и к «всемирно-историческому поражению женского пола» [Ф.Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. — К.Маркс и Ф.Энгельс. Т. 21. — С. 23–178.], в том смысле, что усиливается притеснение и эксплуатация женщин. В его время в моногамной семье, принадлежавшей среднему классу, муж зарабатывал деньги, а жена вела домашнее хозяйство, или, по крайней мере, в зависимости от социального положения семьи, оставалась дома. В этой связи Энгельс подчеркивает, что женщины стали экономически зависеть от мужчин и, следовательно, стали подневольными людьми. В качестве контраста из прошлого он изображает более раннее общество, основанное на «материнском праве» [Итак, Энгельс способствовал дебатам об экономической основе различия женской и мужской ролей и притеснения женщин. Он также поддерживал идею о том, что в конечном счете правительственные программы социального обеспечения заменят (и в конце концов разрушат) институт традиционного брака, основанного на доходах мужа.]. В качестве же контраста из будущего — рисует коммунистическое общество, в котором женшины уже не будут посредством института брака материально зависеть от мужчин. Государство, а не семья, будет нести экономическую ответственность за воспитание детей. Исчезнет различие между детьми, рожденными в браке и вне его. Таким образом, согласно Энгельсу, женщины станут свободными, а отношения между женщинами и мужчинами будут основаны на подлинной любви.

Сформулируем следующий краткий вывод. Ориентированные на право теоретики (Джон Стюарт Милль, Гарриет Тейлор и др.) в значительной степени сосредоточиваются на юридическом равенстве (всеобщее избирательное право и т. п.), а экзистенциалистские мыслители (Симона де Бовуар, Simone de Beauvoir, 1908–1986, и др.) концентрируются на борьбе за признание социальной идентичности мужчин и женщин. В то же время марксистские теоретики акцентируют внимание на классовых (социальных и экономических) условиях эксплуатации и дискриминации.

Марксистская перспектива, согласно которой корень зла лежит в историческом развитии способов производства, ведет к идее, что изменение положения женщин может быть достигнуто лишь с изменением экономических и социальных условий [Относительно точки зрения Ленина на женский вопрос и женское движение см. Справочный том к Полному собранию сочинений В.И.Ленина. Часть 1. — М., 1974. — С. 153.]. Ни политические действия, направленные на изменение законов и норм, ни «борьба за признание» (в смысле Гегеля) и изменение социальных ролей не дадут желаемого результата.