Виктория вздохнула и промолчала. Казалось, тот, кому принадлежал этот голос, сейчас внимательно наблюдает за девушкой и ждёт возражения.

— Впрочем, почему бы тебе ни попробовать? Ничья душа не может вернуться назад сама. Но алая портьера справедлива, и потому всегда оставляет шансы на спасение, а любовь иногда творит истинные чудеса…

И голос замолк, а свет, который слепил Виктории глаза, вспыхнул вдруг ещё ярче прежнего. Когда он рассеялся, девушка обнаружила, что она стоит посреди комнаты. Судя по объёмному дивану вкупе с мягкими креслами, великолепному мебельному гарнитуру, телевизору в полстены, можно было догадаться, что это гостиная. Впрочем, в данный момент она была крайне далека от любых представлений о гостеприимстве. Все три кресла были перевёрнуты, диван вспорот, а прямо посередине ковра дымился след от прожога. Хрустальная люстра со скрипом болталась на одном лишь тонком проводе, каким-то чудом выдерживающем её вес. Виктория поспешила отойти подальше, боясь, что люстра упадёт и заденет её. Пол захрустел под её ногами. Девушка посмотрела вниз: ковёр был богато и густо усыпан осколками стекла, черепками вазы, обрывками газет и мелкими кусочками древесины. Справа от входа в другую комнату по полу вился тонкий след красной тягучей жидкости.

— Кровь… — пробормотала Виктория, чувствуя, как холодеют её внутренности.

Она быстро огляделась, трясясь от панического страха. В противоположной стене находилась ещё одна дверь, и девушка бросилась туда, по дороге споткнувшись о ножку кресла и едва не растянувшись на полу. Подбежав, Виктория начала в отчаянии дёргать ручку, но та не поддалась: дверь оказалась надёжно заперта с другой стороны. Виктории не оставалось ничего иного, как вернуться в гостиную и направиться в проход, мимо которого петлял кровавый след.

Осторожно обойдя красную лужу и стараясь не смотреть под ноги, девушка прошла по короткому коридору с сорванными со стен картинами и попала в небольшую строгую комнату с высоким потолком, броской мебелью из тёмного дерева и плотно задёрнутыми шторами — очевидно, кабинет. В углу комнаты стоял стол, но за ним никого не было. Напротив того входа, в который вошла Виктория, был другой, а ещё одна дверь вела в помещение, находящееся слева от стола. Девушка двинулась было вперёд, но её внимание привлёк какой-то звук из смежной комнаты, поэтому она, аккуратно обойдя стол, двинулась именно туда.

Это оказалась библиотека. Прямо от входа внутрь помещения вела красная ковровая дорожка; по обе стороны от неё располагались высокие стеллажи с книгами, расставленные в шахматном порядке. В дальнем конце ковровой дорожки виднелся длинный стол, опоясанный десятком стульев с кожаным креслом во главе. На одном из стульев, ближе к проходу, Виктория заметила человека. Он сидел, сгорбившись, спрятав лицо в ладонях, а локтями упираясь в колени, так что всё, что можно было разглядеть в нём, это чёрную рубаху с закатанными рукавами и спутанные тёмными волосы, спадавшие на плечи.

С непонятным волнением Виктория устремилась к нему. Словно услышав её гулкие шаги в пустой библиотеке, человек поднял голову и огляделся, и девушка ахнула: это был Мэтт. Он был намного старше того юноши, с которым она рассталась какое-то время назад; его волосы отрасли и уже не блестели так, как раньше, его лицо заострились, а кожа на нём погрубела и покрылась щетиной, но вне всякого сомнения это был именно Мэтт — его чёрные глаза с неким особым разрезом, придающие ему несколько нахальный вид, Виктория узнала бы всегда и везде.

Блуждающий взгляд Мэтта на миг задержался на том месте, где стояла Виктория, но потом он посмотрел в другую сторону, отвернулся и снова уткнул лицо в ладони. Сердце девушки билось так быстро, что, казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку и выскочит наружу. От страха и волнения ей стало трудно дышать. Она медленно приблизилась к Мэтту и встала над ним, но юноша не обратил на это никакого внимания. А Виктория просто стояла, не в силах что-либо сделать или сказать, просто стояла и смотрела на человека, которого, казалась, уже потеряла навсегда.

Из глаз девушки заструились слёзы, она несколько раз моргнула, чтобы восстановить зрение, и это немного привело её в себя. Виктория села на корточки и затормошила брата за плечо.

— Мэтт! Мэтт! — она трясла его, но юноша словно не замечал этого. — Мэтт! Мэтт! Пожалуйста, посмотри на меня! Мэтт!

Внезапно Мэтт поднял голову. Виктория обрадовалось, но уже в следующий миг поняла, что его внимание привлекло другое: со стороны кабинета послышались шаги. Девушка поднялась на ноги и уставилась с замиранием сердца уставилась в сторону звука; Мэтт тоже встал и сделал несколько шагов по направлению к стеллажам.

В комнату вбежал запыхавшийся человек намного старше Мэтта — Виктория никогда прежде его не видела.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — при виде вошедшего лицо Мэтта исказилось от ярости.

Виктории стало не по себе: она никогда не видела брата таким разгневанным.

— Я… Мистер Арчер, видите ли… Когда Уикли изложил мне ваш…м-м…план… Так вот я подумал, верно ли я всё понял… — запинаясь, пробормотал мужчина.

— Вернее некуда! — грубо отозвался Мэтт. — Уикли не тупой и наверняка велел тебе сделать в точности то, что я ему сказал. Так что иди и выполняй!

— Да, конечно, мистер Арчер… — на лбу мужчины выступила испарина. — Просто я подумал, что… Может быть, не стоит…

— Здесь я за тебя думаю!! — что было силы вскричал Мэтт, грохая кулаком по столу. Стопка сложенных на нём бумаг взметнулась вверх, как стайка испуганных птиц. — А ты — только исполняешь! Что тебе неясно в этом распределении обязанностей?!

— Нет-нет, мистер Арчер, я просто… — что-то вертелось у мужчины на языке, но он всё никак не решался произнести это. — Дело в том, что могут быть жертвы… Много жертв… Ни в чём не повинных людей…

Мэтт приблизил к нему перекошенное от злости лицо.

— Разве ты ещё не понял, Томалсен, что мне плевать на любые жертвы?! — яростно прошептал, почти прошипел, юноша. — Я просто хочу отомстить — и всё! И я не успокоюсь, пока не сделаю это! — он отодвинулся от мужчины и прокричал, указывая рукой на выход. — Так что иди и принимайся за работу, иначе к этим жертвам присоединится ещё одна — твоя!

Мужчина кивнул и поспешно покинул библиотеку. Мэтт устало плюхнулся обратно на стул. На этот раз он не стал скрывать лицо в ладонях, а положил голову на стол и накрыл её руками. Виктория осторожно отодвинула соседний стул и села рядом.

— Знаешь, если бы ты была жива, мне было бы легче… — вдруг произнёс Мэтт. Виктория не поняла, к кому он обращается. — Ты всегда помогала мне. Пока ты была жива, был жив я… Только благодаря тебе я не сошёл с ума после гибели Фэй Ян…

— Гибели Фэй Ян?! — вскричала Виктория. — Но… Нет, не может быть! Фэй Ян жива! Она жива, жива!

— А теперь, когда тебя не стало, — продолжал Мэтт, — мне тоже незачем жить. Но прежде, чем я уйду, я отомщу за тебя. Он не понимает, этот глупый Томалсен… Никто не понимает… Никто не понимает, что твоя смерть должна быть отомщена, Тора!

— Что… — слова застряли у Виктории в горле, дыхание перехватило, а кровь прилила к голове так быстро, что девушка едва не потеряла сознание. — Что ты сказал, Мэтт? — слабым голосом переспросила она.

— Я не мог ничего сделать, ты же знаешь… — в полном тоски голосе Мэтта звучали нотки оправдания. — Я бы предпочёл погибнуть сам, чем дать погибнуть тебе… Но это уже неважно! Теперь ты в прошлом! Теперь главное — лишить их будущего!

У Виктории кружилась голова и отчаянно колотилось сердце. Сидя рядом с Мэттом — Мэттом, который был ей теперь совсем чужим, — она безнадёжно пыталась понять, что происходит. Что такого ужасного мог натворить Мэтт, какой такой страшный поступок совершила его душа, шагнув за алую портьеру, что всё это в итоге привело их всех к ужасному будущему, где Фэй Ян и сама Виктория погибли, а Мэтт готовиться убить кучу невинных людей, чтобы отомстить за них? Ей хотелось знать ответы, но с другой стороны она была безумно рада, что не знает их, потому что иначе она просто не смогла бы потом с этим жить. Она просто всем сердцем верила, что всё это лишь иллюзия и на самом деле Мэтт — тот Мэтт, которого она любила и знала всю жизнь, — никогда бы не мог сделать подобного.