— Привет!

Мэтт прошёл в комнату и с размаху плюхнулся на кровать. Меч, сверкнув лезвием в сиянии свечей, упал рядом с ним. Он был настолько острым, что едва коснувшись простыни, распорол её.

— Не хочешь спросить, где я был? — поинтересовался Мэтт.

— И где ты был? — равнодушно отозвалась Виктория.

— Везде! — громогласно объявил Мэтт, и лицо его засияло самодовольной улыбкой. — В океане, в лесу, в скалах, в пустыне, в грязных и сырых подвалах, на вершинах старых башен… Таких экстремальных каникул у меня в жизни не было!

— Как это ты умудрился побывать во всех этих местах за один день? — не поверила Виктория.

— Почему это за один? — удивился Мэтт. — Мне кажется, меня не было кучу времени. Я только на ночлег останавливался раз десять, не меньше.

Ах да, блунквилльское времяисчисление, понятное только ему самому… Виктория вздохнула.

— И что? — спросила она. — Нашёл что-нибудь интересное?

— Выхода не нашёл, — ответил Мэтт. — Впрочем, и не искал. Я займусь этим, когда мне тут надоест. А пока что — тут довольно забавно. Представляешь, мы на самом деле бессмертные!

— Да уж, бессмертные… — невесело согласилась Виктория. И вдруг её поразила внезапная догадка, и она, широко раскрыв глаза, уставилась на Мэтта. — Слушай, Мэтт! А что, если все люди на самом деле бессмертны?

— Ну да! — подтвердил Мэтт. — Только здесь, в Блунквилле.

— Нет, я не о том! — отмахнулась девушка. — Я в другом смысле. Я имею в виду, что все люди рождаются, живут и умирают, а потом снова рождаются и снова живут. У них может быть другое имя и они могут по-другому выглядеть, но на самом деле они всё те же и у них те же самые души. Такое может быть?

— Не знаю… — медленно отозвался Мэтт. — Я никогда о таком не думал. А что?

— Сегодня Керин кое-что сказал… — призналась Виктория. — И мне показалось… У меня возникло чувство… В общем, как будто я Керина знала когда-то давно… А потом он назвал меня Вероникой.

— И что? — не понял Мэтт.

— Я думаю, что в прошлой жизни моя душа принадлежала девушке, которая…у которой…словом, которую что-то с ним связывало… — с трудом выговорила Виктория.

— Это он тебе сказал? — не отставал Мэтт.

— Нет. Он ничего не сказал.

— А почему ты не хочешь спросить?

Виктория ничего не сказала. Она встала с кресла, снова прошла к кровати и легла. Когда она заговорила опять, в её голосе звучало столько боли и тоски, что у Мэтта сжалось сердце.

— Ну как ты не понимаешь, Мэтт… — произнесла девушка, прижимаясь щекой к подушке. — Я не могу спросить… Я боюсь… Вдруг…вдруг это я виновата в том, что он попал сюда?

И она горько заплакала, уткнувшись лицом в подушку, а Мэтт даже не нашёл, что ответить ей.

— Мэтт, тебе что-нибудь снилось? — поинтересовалась Виктория.

Это было утро следующего дня — хотя, конечно, понятие утра здесь было весьма относительным. Тем не менее, солнце, ослепительным золотом льющееся сквозь стеклянный потолок залы, на полу которой сидели Виктория и Мэтт, только что взошло. Виктория пила чай, Мэтт — кофе. Рядом стояла широкая тарелка с бутербродами. Брат и сестра наслаждались общением друг с другом, стараясь забыть о том, где они находятся, и не думать о своей дальнейшей судьбе.

— Нет, вроде ничего. А что?

Виктория откусила кусочек поджаренного хлеба и задумалась.

— Мне тоже. Представляешь, ни разу — с тех пор, как я попала в Блунквилль! Странно, правда?

Мэтт пожал плечами.

— Наверное, потому что сны здесь — это что-то отдельное от сознания. Как страхи и мечты. Может быть, всё это находится в том месте, где ты видела нашу семью?

Виктория кивнула.

— Да, наверное.

Долгое время они сидели молча. Виктория медленно жевала хлеб. Мэтт пытался удержать на указательном пальце пустую чашку. В то мгновение, когда она сорвалась с его ладони и рухнула вниз, разлетелась на сотни мельчайших осколков и тут же растворилась в воздухе, девушка, словно очнувшись, подняла голову.

— Мэтт… — проговорила она. — А ты думаешь о том, что с нами дальше будет?

Мэтт чуть помедлил, потом пожал плечами.

— Да так… — потом он решительно встряхнул головой. — Нет, на самом деле не думаю! Не думай об этом тоже! Воспринимай всё это как каникулы.

— Ничего себе каникулы! — пробормотала Виктория.

— Всё устроиться, правда! Мы обязательно вернёмся домой!

Виктория кивнула, но её вид не выражал уверенности в его словах. Мэтт внимательно наблюдал за сестрой, но девушка не произнесла больше ни слова. Спустя несколько минут она поднялась на ноги.

— Ты куда? — обратился к ней Мэтт.

— Пойду погуляю, — неопределённым тоном отозвалась Виктория. — Я хочу немного побыть одна.

Мэтт решительно встал вслед за ней и положил руку ей на плечо.

— Ну уж нет! Знаешь, сестрёнка, ты слишком много была тут одна. Или с какими-нибудь странными типами. Так что, по-моему, моя компания тебе сейчас не повредит! — Мэтт на мгновение задумался, потом уверенно кивнул и взял руку Виктории в свою — Пошли, я покажу тебе такое классное местечко!

Виктория хотела было спросить, что за место, но потом передумала. По сути, ей было всё равно, что делать и где гулять, и она безвольно подчинилась, позволив Мэтту вести себя за руку. Ей овладела несвойственная для неё апатия, а сердце её было наполнено чувствами, которые она не могла ни понять, ни осознать. Очень смутно она представляла себе, что это как-то связано с Керином. Подсознательно она думала только о нём, и иногда ей даже самой делалось досадно, что после таких трудных и отчаянных поисков брата, все её мысли занимает не он, наконец-то отыскавшийся, а некто, кого она едва знает и с кем, вероятно, скоро расстанется навсегда.

Мэтт, а вслед за ним и Виктория, пересёк несколько зал, а затем целую галерею прекрасных комнат с фонтанами, устроенных в ступенчатом порядке одна над другой. Стена самой верхней комнаты была полностью стеклянной, и сквозь неё открывался великолепный вид на тронутый осенью лес. Макушки деревьев, мерно покачивающиеся в такт лёгкому ветру, пылали оранжево-жёлтым, словно их лизали языки пламени. Бледно-голубое небо казалось почти прозрачным, и мелкие косые капли дождя насквозь пронизывали воздух. Вдалеке, у самого горизонта, поднималась тоненькая струйка дыма от костра. Виктория задумалась, кто мог разжечь там огонь.

Мэтт не остановился и повёл её дальше. Они прошли вдоль прозрачной стены, добрались до лестнице и стали подниматься выше. Достигнув верхнего яруса лестницы, они свернули в боковой коридор, и тогда Виктория заметила на другой стороне маленькую фигурку. Худенькая девочка с бантиком в хвосте стояла, прислонившись спиной к двери и с обожанием глядя вперёд. Создавалось впечатление, что перед ней был человек, который не обращал на неё внимания, но ей было всё равно, потому что просто нравилось смотреть на него.

Виктория сразу же оживилась.

— О! — воскликнула она. — Это же Лола! Я говорила тебе о ней. Пойдём, я вас познакомлю.

Теперь она уже схватила Мэтта за руку и потянула в сторону девочки. Когда они подошли к ней, та не обратила на них совершенно никакого внимания. Глаза её горели беспредельной любовью, а губы шептали что-то, только так тихо, что невозможно было разобрать ни слова.

— Чего с ней? — поинтересовался Мэтт.

— Ну… — запнулась Виктория. — С ней такое довольно часто. Но не постоянно — как с остальными. Лола — хорошая, когда она в нормальном состоянии.

И она склонилась к девочке и легонько потрясла её за плечо. Лола сбросила с плеча руку Виктории, но больше никак не отреагировала. Тогда Виктория развернула девочку к себе.

— Лола! Лола, очнись! — громко потребовала она, встряхивая девочку. — Это я, Виктория! Лола! Лола!

Лола вдруг вздрогнула и моргнула, словно выйдя из транса. Взгляд её сделался ясным и осознанным. Она удивлённо посмотрела на Викторию.