— Извини, я не знаю… — ответил Керин.

— Но ты должен знать! — возмутилась Виктория. — Ты ведь тут уже давно, не так ли?

— Более шестисот столетий… — с безразличной — или нарочно безразличной — интонацией ответил Керин.

Виктория с шумом выдохнула воздух.

— Ничего себе! И за всё это время…

Керин вдруг встал, не дав ей договорить.

— Я думаю, нам хватит рассуждений. Я и так рассказал тебе слишком много.

— Ты не рассказал мне самого главного… — Виктория тоже поднялась и встала рядом с Керином. Она отчаянно боролась с желанием взять его за руку. — Ты не рассказал мне свою историю…

Керин помедлил, словно раздумывая.

— Да… — нехотя согласился он. — Не думаю, что это история, которую тебе следует знать… — он встряхнул волосами, этим движением будто бы переводя разговор на другую тему. — Между прочим, если у тебя всё ещё остались вопросы по поводу того, наказание ли Блунквилль или награда, ты можешь задать их непосредственно графу.

— Графу? — удивилась Виктория. — Но он же…

— Он хочет тебя увидеть! — оборвал её Керин. — Я проведу тебя к нему.

— Сейчас? — снова удивилась девушка.

— Чуть позже. Жди меня в своей комнате.

Керин постоял ещё несколько минут, оглядывая Викторию с таким видом, словно желал сказать ещё что-то. Наконец, так и не решившись, он попрощался и ушёл. Девушка не стала терять времени зря и, полная неясных мыслей и переживаний, отправилась к себе в комнату.

Оказавшись в спальне, Виктория целый час не знала, чем занять себя в ожидании Керина. Она умылась, ещё раз поела, потом долго сидела на подоконнике, глядя, как на воду возле самого горизонта, набегают пенистые белые барашки — далеко-далеко от того места, где стоял замок, океан сильно штормило. После того, как Виктории наскучило и это занятие, она повернулась лицом к спальне и начала разглядывать комнату. Взгляд её надолго остановился на шкафе, в который Виктория так ещё ни разу и не заглянула с тех пор, как он появился здесь. Девушка слезла с подоконника, сделала несколько шагов мимо кровати и отворила дверцу шкафа.

Виктория ожидала чуда, но изнутри, как и снаружи, это оказался самый обычный предмет мебели. На перекладине висела всего одна вешалка с длинным тёмно-зелёным платьем; внизу на полочке стояли бархатные туфли такого же цвета. Девушка вытащила платье из шкафа. В сиянии свечей оно отливало невероятно красивым изумрудным оттенком, а ткань, из которой оно было сшито, поражала такой лёгкостью и мягкостью, что сразу же вызывала желание примерить. Виктория не стала возражать, быстро сняла джинсы и футболку и облачилась в платье. Материал, похожий на шёлк, обтянул её талию и аккуратными складками заструился до самого пола. Виктория оглядела себя, скептически задержав взгляд на ногах: кроссовки к такому наряду явно не шли. Скинув свою обувь и вытащив из шкафа туфли, Виктория понеслась в ванную, чтобы рассмотреть себя перед зеркалом.

Не успела она вдоволь насладиться видом своего отражения, когда дверь её комнаты тихонько скрипнула.

— Виктория? — тут же послышался голос Керина.

Девушка выбежала из ванной ему навстречу. Керин обернулся на звук её шагов и замер с таким лицом, словно увидел перед собой совсем не того, кого ожидал. В его глазах возник блеск, который Виктория не смогла не заметить. Только сейчас вспомнив, как она выглядит, девушка остановилась в дверях и смущённо улыбнулась.

— Привет… — неловко проговорила она. — Я тут просто… Вот, решила померить… Плохо, да?

Голос девушки вывел Керина из оцепенения.

— Ну что ты! Тебе очень идёт! Ты выглядишь… Ты просто потрясающе выглядишь!

Ободрённая таким комплиментом, Виктория улыбнулась шире.

— Ну, тогда пойдём к графу?

Керин кивнул и открыл перед ней дверь. Они двинулись по коридору: Виктория на шаг впереди, Керин за ней, направляя её и предупреждая, когда надо повернуть, спуститься по лестнице или войти в комнату. До этого девушка полагала, что путь к жилищу графа будет совершенно особенным, что они попадут в места, в которые до этого ни за что не смогли бы попасть. Но всё оказалось абсолютно обычно и естественно. Виктория и Керин шли всё теми же коридорами и залами, угрюмыми переходами и светлыми, наполненными ярким светом галереями, спускались по простеньким деревянным ступеням и поднимались по крытым дорогими коврами лестницам с позолоченными периллами. Правда, одна странность всё же была — за всё время их путешествия им не встретился ни один человек.

Большую часть пути Керин молчал; Виктория несколько раз открывала рот, чтобы заговорить с ним, но почему-то вспоминала его странный взгляд в спальне, смущалась и оставляла попытки завязать беседу. Краем глаза она, не переставая, следила за ним, но Керин казался погружённым в себя, шёл по знакомому пути машинально, почти не задумываясь о том, куда идёт, а на девушку смотрел очень редко. Викторию это огорчало. Ей казалось, что она выглядит так красиво, что от неё невозможно было отвести глаз, а Керин — умышленно или нечаянно — доказывал ей противоположное.

— Почему граф захотел поговорить со мной? — наконец, не выдержала Виктория.

Керин продолжал молчать.

— Почему, Керин? — девушка остановилась, и Керин, шедший на полшага позади, едва не врезался в неё.

— А? Что? — он выглядел слегка удивлённым. — Ты что-то спросила?

— Ты меня не слушаешь? — вопросом на вопрос ответила Виктория.

— Я задумался. Прости.

Виктория поправила прядь волос и недоверчиво уставилась на Керина.

— О чём ты думал? Что-то случилось?

Юноша покачал головой.

— Нет, всё нормально! — он развернул девушку и подтолкнул её вперёд. — Пойдём. Уже недолго осталось.

Дальнейший разговор показался Виктории бессмысленным. Они с Керином прошли ещё несколько переходов, долго поднимались по круглой лестнице в башне и оказались в поразительном коридоре с красным ковром на полу красным мозаичным потолком и стенами из красного дерева. Вдоль обеих стен по полу тянулась вереница маленьких красных свечей, дающих столь мало света, что вся верхняя часть коридора утопала в темноте. Если бы свет не отражался на мозаичном потолке, можно было бы подумать, что потолка нет вовсе. Коридор убегал вперёд и терялся во мраке.

— Здесь живёт граф? — поинтересовалась Виктория.

— Да, — ответил Керин. — Это его личные покои.

— А ты часто сюда ходишь?

— Не особенно! — пожал плечами Керин. — Как придётся. Вообще-то это зависит от настроения графа: иногда он предпочитает уединение, иногда, наоборот, его тянет пообщаться.

— А какой он вообще? — с долей страха в голосе спросила Виктория. Ей вдруг стало не по себе. — Он страшный?

Керин рассмеялся. Виктория знала, что глаза юноши по-прежнему остались задумчивыми, но сейчас, когда глаз его не было видно в полумраке, смех показался очень весёлым, даже заразительным. Девушке захотелось ещё раз услышать его.

— Я что-то не так сказала?

— Да нет! — улыбаясь, ответил Керин. — Просто у тебя, кажется, несколько иное представление о графе. Воображение нарисовало тебе злобного мрачного старика, не вылезающего из своей комнаты, всех ненавидящего и никого не желающего видеть, правильно?

— Ага, почти так! — кивнула Виктория, поражённая тем, как точно Керин описал образ представляемого ей графа. — А он разве не такой?

— Ты удивишься! — загадочно ответил Керин.

Коридор всё не кончался, но со временем даже тот неяркий свет, что давали свечи на полу, позволил им разглядеть высокие дубовые двери в самом конце. По мере того, как они приближались к ним, сердце Виктории стучало всё сильнее и сильнее. Уже возле самых дверей она впала в панику и уцепилась за Керина.

— Я не пойду туда одна!

Керин осторожно убрал её руку.

— Нет, Виктория! На этот раз я не могу пойти с тобой!