Однажды утром, на рассвете тяжело экипированная конница северного соседа повсеместно перешла границу и, наступая гигантскими клиньями, легко расчленила оборону Синегории. В образовавшиеся бреши хлынули когорты пеших воинов, неся с собой смерть и разрушение. Синегорийцы отчаянно сопротивлялись, но уже на третий день боёв тяжелые потери заставили их отступить за реку Акму. Теперь новая граница между двумя государствами проходила точно по руслу полноводной реки.

Северный берег полностью контролирует Мольгедия. А устье реки — это долгожданный выход в южное море. Здесь жизненно необходимо построить крепость и огромный порт. Но именно здесь честолюбивого Калевора VIII ждали первые неприятности. На море господствовал мощный флот Синегории. Он не позволял строить береговые укрепления. Плюс снабжение армии было затруднено огромными расстояниями и действиями партизан в тылу. Но Мольгедия не привыкла пасовать перед трудностями.

Оккупировав сначала устье реки, а затем и всю бухту, в которую впадала река, завоеватели достигли поставленной цели. Высокие горы не позволяли армии Синегории серьёзно беспокоить оккупантов с флангов или с тыла. А с флотом Синегории справились довольно легко, затопив на мелководье старые корабли у узкого, будто бутылочное горлышко входа в спокойную бухту. Теперь можно неторопливо возводить оборонительные сооружения как в бухте, так и вдоль русла широкой пограничной реки, можно спокойно строить новый флот и зачищать захваченную территорию от взбесившихся, патриотично настроенных синегорийцев, можно отправить на поселение в новые земли солдат, крестьян и голытьбу.

Практика, проверенная веками.

В результате Мольгедия добилась своего, получив «окно» в тропический океан и возведя порт Дарадин в устье реки Акмы. Синегория превратилась в лютого недруга.

Регулярные стычки на море далеко не всегда заканчивались победой северного гиганта. Но мощь военного флота Мольгедии крепла год от года. В конце концов, Синегория, стиснув зубы, смирилась с неизбежной потерей родной земли и предательством бывшего друга. С тех пор прошло пятьдесят лет. Срок достаточный для того, чтобы у ныне живущих стерлись благие воспоминания о прежней дружбе между двумя народами. Последнее крупное сражение на суше и на море случилось около двадцати лет назад. Оно вошло в историю как Дарадинская компания.

Маленькая Синегория ничего не добилась, не смогла штурмом взять город-порт Дарадин, лишь понесла невосполнимые потери, в том числе погибла элита королевской гвардии — рыцари ордена Черного тигра. Больше гордый народ не пытался силой оружия восстановить историческую справедливость. Пришлось уступить наглости более сильного соседа. Но боль в душе осталась и жила в сердцах непокорных синегорийцев.

Обе державы пострадали от имперских амбиций Калевора VIII. Торговый оборот между странами официально упал до нуля. Зато процветали перекупщики из других стран и контрабандисты. Синегория лишилась прямых поставок дешевого корабельного леса и зерна, а Мольгедия, в свою очередь, закупала по более высоким ценам металлы и соль у перекупщиков, строила собственные рудники и развивала металлургию.

Пришлось. Свято место пусто не бывает.

Однако учитывая совокупность факторов: неисчерпаемые запасы природных ресурсов, торговлю через южное «окно», можно с уверенностью утверждать, что по большому счету Мольгедия оказалась в выигрыше от позорной войны. Чего нельзя сказать о Синегории. Горечь от смертельной обиды постепенно сгладилась в памяти потомков, но маленький и гордый народ больше никому не верил.

Вдоль главных дорог Мольгедии, связывающих далекие провинции с метрополией, на равноудаленном расстоянии друг от друга одиноко возвышаются сторожевые башни — символы государственности. Круглые каменные исполины с зубчатыми стенами и немногочисленными гарнизонами призваны защищать путников от обнаглевших разбойников.

Вокруг башни со временем вырастала целая деревушка. А солдаты на поселении обзаводились семьями и несли не только караульную службу, но и занимались приусадебным хозяйством или ремесленничеством. По сути, гарнизоны только числились в действующей армии, на самом же деле представляли собой скорее народное ополчение. Сельские солдаты поддерживали порядок вдоль главных артерий страны, передавая должность и жалование по наследству, от отца к сыну.

А ещё башни выполняли иную, не менее важную функцию. Они входили в единую систему быстрой связи между удаленными провинциями громадного королевства. От Легарзии до Гедадии срочная депеша доходила менее чем за шесть часов. Гораздо эффективнее любого самого быстроногого скакуна, либо голубиной почты.

Вот над башней взметнулся столб цветного дыма. Так привлекали внимание дозорного с соседней башни. Цвет дыма означал готовность либо вести приём, либо передачу информации. Далее работали сигнальщики с разноцветными флагами. А на соседней башне специальный человек, глядя в подзорную трубу, внимательно записывал депешу. После информация передавалась по цепочке до пункта назначения. Служащие пропускали через себя зашифрованные сообщения и даже не догадывались о содержании депеши. После подтверждения доставки черновые записи уничтожались.

Открытым текстом передавался лишь адрес. Далее, когда послание достигало пункта назначения, служащие сортировали информацию по степени важности и направляли депеши конечному адресату, слово в слово, знак в знак.

Четко отлаженная система работала практически без сбоев. Помехой могла быть лишь скверная погода, ограничивающая видимость. А ночью вместо сигнальных флагов применяли костры и совершенно другую азбуку.

Сегодня посредством сигнальных башен депеша графа Фларинского была благополучно доставлена в Гедадию и вручена барону Ренгельту, официальному представителю Тайной канцелярии. Ответ не заставил себя долго ждать. Уже ближе к вечеру подробное описание настоящего брата Тора и его спутника лежало на столе графа Фларинского.

Факты собраны. Прочь любые сомнения! Татуировку на ноге мнимого сукипа видел пройдоха торговец, он же осведомитель Тайной канцелярии. Иначе почему все нечистоплотные деяния сходили проходимцу с рук, будто с гуся вода? Только поэтому. А настоящий брат Мелис оказывается гораздо старше двойника, да и жирный брат Тор мало напоминает сухопарого воина-ветерана…

Епископ Илукский не посылал в столицу сукипов. Его святейшество направил в Вальстерум тихих и набожных монахов. Мир их праху…

Теперь графом Фларинским овладел привычный хладнокровный азарт. Он любил обыгрывать вражеских лазутчиков, используя вместо шахматных фигур обыкновенных людей. Причем вельможу совершенно не печалили срубленные головы, как в стане врага, так и в его собственном. Цель всегда оправдывает средства. Разве Мольгедия может считать себя сильной державой, если тылы кишат шпионами и бунтарями? Нет, не может. В какой-то мере граф Фларинский был патриотом и радел за процветание родимой стороны, ловя шпионов. Но его противоречивая и беспощадная душа скрывала и кое-что иное. Он до умопомрачения обожал азартные игры, но конечно, в кости не играл. Предпочитал игры иного рода, которые щекочут нервы, от которых стынет в жилах кровь, игры человеческими судьбами. Игры, порождающие животный страх, страх, убивающий целые города. Его забавляло и вдохновляло хождение по острию клинка.

Граф часто носил черный камзол и длиннополую шляпу, уподобившись лекарю. И это символично. Он сравнивал свою деятельность с работой врача, удаляющего опухоль.

Неприятное занятие, но иначе больного не спасти, гангрена перекинется на здоровую плоть и погубит весь организм. А угрызения совести оставим для стариковских исповедей.

Граф Фларинский — отпрыск знатного и богатого рода мало заботился о дополнительной наживе, не был жаден до чужого добра. Однако временами с маниакальным наслаждением тратил казенные средства, раздавая направо и налево подачки осведомителям и доносчикам. Чем снискал славу хоть и беспощадного, но щедрого душегуба.