Пред ней стоял обыкновенный человек, а не икона. Но девушка вряд ли могла рассчитывать на что-то иное, она не настолько наивный человек, чтобы всецело поверить собственной фантазии. Она прекрасно знала, что картина и реальный Эдвир — немного разные люди. Ведь художники любят приукрашивать портреты высокопоставленных особ в угоду самолюбию тех же самых высокопоставленных особ.

— Амирия, — сколько нежности и восторга вложил граф Ставинский в это имя. Он видел перед собой красивую девушку. Даже мужское платье не могло скрыть великолепия девичьей фигуры и особенно это прекрасное личико и бездонные глаза, в которых запросто можно утонуть.

— Ваше высочество, ваша светлость, — граф Фларинский обратился к гостям дома. — Я надеюсь, что об этой встрече никто и никогда не узнает. Сейчас нас в комнате пятеро. Мы поклянемся сохранить эту тайну до скончания века.

— Да, граф, огромное вам спасибо, — глаза её высочества блестели от счастья.

— Прежде чем оставить вас наедине, — продолжил глава Тайной канцелярии, ответив поклоном на искреннюю благодарность её высочества. — Я бы хотел сказать несколько слов. Граф Ставинский, его величество Калевор IX желает встретиться с вами. Но вы пока ещё не король, а с лазутчиком его величество говорить не может.

Потому он попросил меня передать вам кое-что на словах. Он будет искренне рад, если именно вы взойдёте на престол. Ибо он считает вас человеком благородным, честным и благоразумным. То, что его величество предлагает сейчас, больше никогда не будет предложено никому другому из ныне здравствующих членов королевской семьи Синегории. По-нашему мнению они не способны на конструктивный диалог. Не секрет, что именно Мольгедия виновата в том, что сейчас Синегория считает нас лютым врагом. И немногие помнят с чего всё началось. Но его величество Калевор IX хотел бы изыскать пути к изменению ситуации в лучшую сторону. Он готов вести переговоры с королем Эдвиром I. Он готов признать вину своего отца и принести глубочайшие извинения народу Синегории. Так же он готов к масштабным территориальным уступкам в Гедадии. Порт Дарадин, конечно, вряд ли уступит, слишком большое значение он имеет для экономики Мольгедии, но его величество готов предложить в качестве компенсации плодородные земли Тракатской долины. Использование этих земель позволит Синегории в течение пяти лет сократить импорт сельскохозяйственной продукции на десять процентов. Это огромная цифра. Ведь в Синегории мало плодородных земель. Вы сможете накормить каждого двадцатого за счет собственных ресурсов, не прибегая к закупкам зерна за границей. А от возобновления свободной торговли между нашими странами выиграют все, кроме заморских перекупщиков, которые полвека наживаются за наш счет. Ведь чего греха таить, мы покупаем ваш металл и соль, а вы наш лес и зерно, но только через перекупщиков. Пора этому положить конец.

— Заманчивые перспективы, — согласился граф Ставинский. — Но как можно забыть ту боль и обиду, которую вы причинили моему народу? Сколько унижений он пережил.

Никакие обещания и территориальные уступки не могут простить вероломство северного соседа. Мы вам не верим.

— Да, это так, — согласился Фларинский. — Пройдут годы, и уйдет наше поколение, прежде чем два народа перестанут враждовать. Но почему бы нам не воспользоваться реальным и возможно единственным шансом и не сделать маленькие, но такие трудные шаги навстречу друг другу? Мой король готов проявить добрую волю. А готовы ли вы?

Ставинский молчал.

— И почему бы нам не скрепить будущий договор о мире и добрососедстве браком между молодым королем Синегории и принцессой Мольгедии? — Фларинский пустил в ход секретное оружие.

— Но согласится ли принцесса Амирия? — будущий король Синегории устремил взор на девушку в мужском платье.

— Ваше высочество, вы ведь не станете возражать? Верно? — Фларинский вновь поклонился своей принцессе.

— Я не буду возражать, — Амирия не сводила влюбленных глаз с Эдвира.

— Ну, что ж, послание его величества передано, сейчас мы оставим вас наедине, — глава Тайной канцелярии жестом предложил Грете и Тору покинуть помещение. Что и было сделано без возражений. — Пусть поговорят, — продолжил граф уже в коридоре, прикрыв дверь. — Ведь если им и суждено быть вместе, то только спустя годы…

А огромный город спал и не ведал, что завтра мир изменится, станет немного добрее…

Июль-август 2010 г.