Ответом ей был такой долгий взгляд, что в конце концов она уставилась вниз, на собственные ноги.

— Едва ли, не думаю. Я просто человек.

— Но если Бог реален, значит, и ангелы есть.

— Наверное, так, я не знаю.

Теперь ее голос звучал едко:

— Что именно не знаете? Есть ли ангелы или реален ли Бог?

Он замедлил шаг, а потом остановился, заставив и ее сделать то же самое. Подождал, пока она посмотрит на него.

— То, что я рассказал тебе, — правда: про Долину Фей, про Госпожу, про голос и как я стал Рыцарем Слова. О чем ты меня спрашиваешь, Нест?

Ее глаза сверкали.

— Если Бог действительно есть, то почему Он позволяет пожирателям попадать в церковь? Почему Он допустил туда демона? Почему допустил смерть миссис Браунинг? Почему не воспрепятствовал ей?

Росс издал долгий глубокий вздох.

— Может быть, все работает иначе, не так, как мы думаем. Разве церковь не должна быть открыта для каждого?

— Но ведь не для демонов же и не для пожирателей! Не для подобных тварей! Что они вообще там делали, кстати? Почему были именно там, а не где-нибудь еще? — Ее голос стал пронзительным и дрожал; она размахивала руками. — Если вы действительно Рыцарь Слова, почему вы ничего с ними не сделаете? Разве у вас нет совсем никакой силы? Вы должны! Используйте свою силу, справьтесь же с ними! Неужели это так трудно?

Росс отвернулся к деревьям. «Скажи ей!» Он вцепился в трость.

— Если я уничтожу пожирателей, то разоблачу себя, — он опять повернулся к ней. — Люди узнают, кто я такой. Когда это случится, я скомпрометирую себя. Хуже того, я себя ослаблю. Мои силы не беспредельны. У меня есть… лишь такое количество. Всякий раз, когда я использую свою силу, я остаюсь опустошенным. Если демон обнаружит меня в этом состоянии, он меня уничтожит. Я должен быть терпеливым, ждать, выбирать время. В идеале мне лучше всего использовать свою силу лишь единожды — когда демон окажется передо мной.

Он почувствовал, что сам себя поймал в ловушку.

— Пик должен был рассказать тебе о пожирателях. Они питаются нашими эмоциями. Они реагируют на нас — людей. И становятся сильнее или слабее в зависимости от нашего поведения. Слово создало их как наше отражение. Если мы поступаем хорошо, то их становится меньше. Если плохо — мы усиливаем их. Дай им слишком много пищи — и они сожрут нас. Но они не подчиняются тем же законам, что и мы. Они не ведут жизнь, подобную нашей, не состоят из материи. Они ползают в тени и выходят наружу, лишь когда высвобождается то темное, что есть внутри нас. Я могу всех их обратить в пепел, но они тут же явятся обратно, порожденные новыми эмоциями, новыми проступками. Понимаешь?

Девочка нерешительно кивнула.

— Так они есть везде, по всему миру?

— Да.

— Но разве их не больше в тех местах, где все идет хуже? В местах, где люди убивают друг друга, детей?

— Да.

— Так почему же вы здесь? Что вы делаете в этом маленьком, незначительном городке на Среднем Западе? Никто здесь не умирает. Ничего не случается! — Она повысила голос. — Что такого важного в Хоупуэлле?

Росс не отводил взгляда, просто не осмеливался.

— Не могу ответить на твой вопрос. Я иду туда, куда меня посылают. Сейчас я выслеживаю демона. Я здесь из-за него. Я знаю, должно произойти что-то очень важное, какое-то кардинальное событие, которое может повлиять на будущее, и я должен остановить его. Знаю, кажется совершенно невероятным, что подобное случится в городке вроде Хоупуэлла. Но нам известно, как это бывает в истории. Катаклизмы вырастают из незначительных событий в Богом забытых местах. Может быть, сейчас именно такой катаклизм и назревает.

Она недоверчиво взирала на него.

— Это как-то связано со мной, да?

«Скажи же ей!»

— Похоже на то, — замялся он.

Она подождала еще минуту и продолжила.

— У меня был… сон про Ба. Прошлой ночью. Она была еще молодой девушкой, выглядела, как на фотографиях на каминной полке. И она бежала по парку вместе с пожирателями. Она была одной из них. Я спросила ее об этом, и она призналась, что такое было в ее молодости. — Нест сделала паузу. — С ней был демон. Это она тоже признала. Сказала, будто вначале не понимала, кто он, а, когда обнаружила, то прогнала его. Пик подтвердил все это. — Пауза. — И вот я хотела бы знать: это что, тот же самый демон? Может, он захотел через меня причинить вред Ба?

Росс медленно кивнул:

— Может быть.

Она взглянула на него, желая знать больше, ожидая более полного ответа.

— Но как это может повлиять на будущее? Какая разница, если все это касается только нас?

Росс двинулся дальше, и ей пришлось пойти рядом.

— Не знаю, — ответил он. — А что ты хочешь мне показать?

Она устремила на него горящий взор.

— Вижу, вы что-то скрываете от меня. Я сумею докопаться, что именно. — Голос звучал резко, с вызовом. Он не поддался на провокацию, тогда она забежала вперед, показывая дорогу, как будто отбросив в сторону все дискуссии: — Вот сюда, к тем деревьям.

Они поднялись на небольшой склон к ручейку, где был старый деревянный мостик. Пересекли мостик и очутились на другой стороне среди густого леса. Здесь было тихо — ни людей, ни звуков, ни движения. Жара достигла своего апогея, и речная прохлада не добиралась сюда. Надсадно жужжали комары, привлеченные запахом пота.

— На самом деле, это был не сон, — внезапно выпалила она. — Я имею в виду, насчет Ба. Это было видение. Индеец по имени Два Медведя показал его мне. Он взял меня посмотреть, как танцуют духи Синиссипи в парке прошлой ночью после вашего ухода. Сказал, что он последний из них. — Она сделала паузу. — Что вы об этом думаете?

Холодок пробежал по телу Росса, несмотря на жару. О'олиш Аманех.

— Такой крупный мужчина, ветеран Вьетнама?

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Вы его знаете?

— Может быть. Существуют истории об индейском шамане, провидце. Он использует разные имена. Я знаю людей, которые встречали его пару раз, и тогда у него было другое имя. — Но об этом он не мог сказать ей. О'олиш Аманех… — Думаю, он тоже на службе у Слова.

Нест снова отвела взгляд.

— Он этого не говорил.

— Он не стал бы этого делать. И никогда не делает. Просто показывается людям и говорит о будущем, показывает, как оно связано с прошлым, как все в мире взаимосвязано, а потом исчезает. И так происходит всегда. Но я думаю, судя по тому, что мне известно, он может быть одним из нас.

Они протиснулись сквозь гущу кустов, обрамлявших узкую тропку, отгоняя мошек, вьющихся возле лица, отворачиваясь от ярких солнечных лучей.

— Расскажи мне про Духа, — попросил Джон Росс, пытаясь сменить тему.

Девочка пожала плечами.

— Вы его видели. Я не знаю, кто он. Он был всегда, с моего раннего детства. Защищает меня от пожирателей, но я сама не знаю, почему. Даже Ба и Пик как будто не знают. Я нечасто его вижу. В основном он появляется, когда мне угрожают пожиратели.

Она поведала ему о своих ночных вылазках в парк для спасения ребятишек, о том, как Дух всегда появляется, когда пожиратели пытаются остановить ее. Росс прокручивал информацию в мозгу. Он никогда не слышал ни о чем подобном и не мог сказать с уверенностью, является ли Дух творением Слова или Пустоты. Конечно, его поведение указывает на добрые цели, но Росс-то знал: все, что связано с Нест Фримарк, нельзя толковать однозначно.

— Куда мы идем? — спросил Росс, когда они преодолели подъем и двинулись в тень глубокой лесной чащи.

— Еще немного подальше. — Девочка указала на тропинку.

Начался спуск, и деревья стали расти гуще, бросая глубокие тени. Влажность и духота усилились, повсюду было полно насекомых. Росс отмахивался от них, но безрезультатно. Тропа постоянно изгибалась, ныряя в заросли мха и ежевики. Она то и дело разветвлялась, но Нест безошибочно выбирала дорогу. Росса поражало, с какой легкостью она ориентируется, чувствуя себя как дома в этом лесу. Это было доверие юности, девушки, знавшей каждую пядь земли, на которой выросла.