— Откуда такая уверенность?

— Ты до сих пор не понимаешь, к чему вся эта маскировка, занимательные погони и битвы за спасение Земли? Ты мог бы узнать все, если бы согласился на мир тогда, во время нашей первой беседы, но ты не захотел перешагнуть через свои принципы и допустить, что враги порой могут научить гораздо большему, чем друзья. Хотя… я тебя не тороплю. Можешь воевать со мной и дальше, я не против.

— Зачем тебе понадобилась гибель планеты?

— Все просто. Ты никогда не задумывался, почему Черная эра стала "золотым веком" для человеческой расы? Это были темные времена, не спорю, но как насчет тех неимоверных высот, которых достигла наука? Как насчет того, что человечество, до этого всего лишь марионетка в руках высших рас, сумело выйти на новый уровень развития? Я поясню, почему это случилось. Начиная с рассвета цивилизации, люди постоянно связывают себя бесчисленным множеством законов. Кому нужны эти законы? Только тем, кто не может справиться с предоставленной им свободой. Сотнями, тысячами лет люди старались создать у себя хотя бы подобие порядка, но их всегда тянуло к одному — к хаосу. Ты вряд ли поймешь, ты слишком долго служил порядку, но это не единственный путь добиться совершенства. Вспомни: порядок возник из хаоса, первоисточника всего сущего. Погрузиться в хаос не всегда означает погибнуть. В нашем с тобой случае, это будет означать новый виток развития человечества, который принесет нам такие преимущества, ради которых не будет жалко любых жертв.

— Знакомые идеи, — бросил Майкл.

— Ничего странного. Я ведь родился в Нюрнберге.

— Значит, хочешь повторения Черной эры? Прекрасное воплощение "свободы"!

— Свободы быть хозяевами самим себе. Неужели ты продолжаешь наивно верить, что люди Земли собрались на штурм Командного Центра по собственной воле? Без помощи сверху, Майк, ни один повстанец не приблизился бы к зданию и на милю. С тех пор вся история Земли — это череда унизительных компромиссов с большими космическими братьями, метание от одних к другим, выслушивание чужих советов и игра в лакеев при дворе алленов и орионцев. Вас учат ненавидеть их, ведь так? А знаете ли вы, какую политику ведет в их отношении ваше командование? Там ненавистью и не пахнет, разве что раболепством. И кому какое дело, вынуждают ли их, угрожают ли им? У землян достаточно силы, чтобы все изменить. И если правительство будет и дальше бездействовать, найдутся другие, которые добьются этой цели — тем или иным способом.

— Каким таким способом?! Уничтожением Земли?!

— К сожалению, этого я тебе сказать не могу.

— Тогда скажи вот что: какое право ты и кучка ностальгирующих по Черной эре высших имеете право решать за нас, за тех, кто живет на этой планете?!

— А вы? Кто предоставил вам такое право? Разве вы — животные, которых убиваете? Разве вы — леса, которые уничтожаете? Чем вы отличаетесь от орионцев и других властителей Вселенной? Тем, что размах поменьше? Или, может, вам нравится быть "третьим сортом"?

Полунасмешливый тон воина вводил Майкла в бешенство. Он не мог понять, откуда берется эта разрушительная ярость, затмевающая разум, подавляющая осторожность… Не понимая, что он делает и почему, Майкл выбросил вперед обе руки и скрестил ладони.

— Я ужасно испуган, — скучающе заметил воин. — И этим ты хочешь меня удивить? Своей силой?

Удары по крышке люка становились все громче. Они стучали в висках Майкла, толкая его на безрассудство.

— Думал, я сдамся? — прошептал он, глухо, угрожающе.

— Признаться, я на это очень рассчитываю.

— Так получи!!

С ладоней Майкла сорвалась стремительная вспышка. Свет был настолько ярким, что мгновенно ослепил его. Прорезав воздух сверкающим лезвием, разряд ударил в грудь Запредельного с такой силой, что тот врезался в металлическую дверь, снес ее напрочь и приземлился снаружи. Забыв о Джонсоне, опасности, обо всем на свете, Майкл бросился вперед. Призрачный шанс покончить с воином из будущего обрел в его воображении вполне осязаемые черты.

Дверь слегка шевельнулась. Тяжелый кусок металла сполз на землю, открыв вид на врага. Запредельный выглядел неважно: пыль, грязь и свежие шрамы отнюдь не украшали его лицо.

— Прекрасно… — выдохнул он. — Растешь на глазах, О'Хара…

— Хватит! — крикнул Майкл. — Теперь я буду задавать вопросы!

— Только не надо этих глупостей. Если бы не одно проклятое обещание, я бы давно убрал тебя с дороги. К счастью, этот день скоро наступит. До новых встреч.

— И ты надеешься вот так запросто уйти?!

— Я не надеюсь, Майк. Я уже ушел.

Воин поднялся одним быстрым движением и с легкостью подхватил дверь. Вокруг нее тут же проступили контуры кирпичной кладки. Прощально взмахнув рукой, Запредельный "открыл" дверь и захлопнул ее прежде, чем Майкл успел среагировать.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — выдохнул Джонсон.

Майкл не ответил. Ему не хотелось говорить.

— Если ты думаешь, что можешь закрыть меня в чертовой вентиляции, а потом отмалчиваться, то очень сильно ошибаешься!

— Я ударил в него силой. Ты это хотел услышать?

— Но как?..

— Если бы я знал, — невесело усмехнулся Майкл.

— Расскажи, что произошло.

Тон Джонсона был почти командным. Решив не обращать внимание на странности новоиспеченного высшего, Майкл продолжил:

— Я вылез из люка, внимательно выслушал бредовые теории насчет того, как полезно уничтожить Землю, потом скрестил ладони и нанес ему силовой удар. Не знаю, подействовало на него или нет, но отлетел он на порядочное расстояние.

— Что именно он говорил?

— О том, что настоящая свобода для землян — быть независимыми от алленов, о том, как командование КС промывает всем нам мозги, о хаосе, о Нюрнберге…

— И… что ты думаешь по этому поводу?

— Что тут думать, — отмахнулся Майкл. — Столетие за столетием кто-то вечно требовал радикальных перемен: расселить пару миллиардов по космическим колониям, взорвать Марс с его шахтерами и забастовками, построить искусственное небо… Обычно эти затеи заканчиваются не менее радикальными последствиями.

— Мировая история… — проговорил Джонсон, потирая лоб.

— Что?

— Нет… ничего… не обращай внимания. Мне вот что интересно: установка огромна, строить такую можно годами, а они справились всего за пару недель.

— Все дело во времени, — ответил Майкл, взглянув на часы. — Здесь оно идет слишком быстро. Готов поспорить, в реальном мире нас не было каких-нибудь полчаса.

— Тебя где высадить?

— В каком смысле?

— Мы что, пойдем домой пешком, да еще и в мазуте?

— Вообще-то, в Нереальности нельзя создать пространственный тоннель…

— Нельзя верить всему, что тебе говорит командование, — подмигнул Джонсон, и с его пальцев сорвалась маленькая искра.

Вечерние сумерки медленно надвигались на аккуратный ряд домов. С другой стороны улицы доносилась негромкая музыка; она и отдаленный шум мотора сгладили звук шагов, стихший перед входной дверью. Придерживая ремень лазерной винтовки, поздний гость просунул в замок нечто, похожее на скрепку, провернул ее несколько раз и слегка толкнул дверь. Дверь поддалась; проскользнув внутрь, но не включая свет, он осторожно прошелся по гостиной. Рука в перчатке легла на телефонную трубку, обмотанную изолентой, пальцы вслепую набрали номер.

— Доктор Старр слушает, — послышалось на другом конце линии.

Губы звонившего несколько раз шевельнулись, прежде чем он приглушенно произнес:

— Добрый вечер, Джеймс. Это Эксман.

— Мистер Эксман! Приятно снова вас слышать. Как ваши дела?

Тихий, невеселый смешок.

— Эта работа меня когда-нибудь доконает…

— Мне заехать?

— Да.

— Хорошо, собираюсь.

Тихий щелчок — и трубка вернулась на место.

— Собирайтесь, доктор Старр… — насмешливо прошептал звонивший. Палец скользнул по регулятору мощности винтовки, выставив его на максимум. Проделав это, стрелок надежно спрятался под лестницей и принялся ждать.