— Ох, отравить бы мерзавца, — вздохнув, пробормотал Хэлдар….

— Нет! — резко произнес Да-Деган. — Сейчас нельзя! Долго ему не жить, всеми богами Вселенной клянусь! Но умереть он не от твоей руки должен, Хэл. И не от моей. Предоставь это Императору!

Усмехнулся Рокше.

— Под Локиту копаете, господин Раттера? — заметил насмешливо.

— А ты против? — тон в тон ответил Да-Деган.

— Ни в коем разе, — ответил Рокше уже серьезно. — Если чем-то могу помочь…

— Можешь, — ответил Да-Деган резко. — Исчезнуть, спрятаться, раствориться в этой Вселенной! Но сначала поговорить с отцом и глаза этому куте слепому открыть, что за друзей он себе выбирает! Лучше пусть его правой рукой Фориэ станет, пусть Стратеги им вертят, чем лакей Хозяйки!

И снова клонить голову перед Хозяином Эрмэ, сгибать спину в поклонах изящных и вроде даже лишенных подобострастия, более не склоняя головы ни перед кем. Улыбаться одними кончиками губ, оставляя глаза холодными.

Победителей не судят! Брошены к трону подарки. Нет, не золото, ни алмазы, не юная плоть…. Отвоеваны у Лиги, захвачены, подмяты Рагун и Тарида, богатые планеты. Не вернуть их Лиге назад.

И только усмешечка на губах, такая странная, такая двоякая — в ней и нежность и предупреждение, и ожидание, и напор.

Струятся с плеч прохладные шелка Ирнуаллы, богато расшитые бриллиантами, блистают оперением жар-птицы, горят сполохами. Но давно известно Императору — не стоит обманываться, глядя на легкомысленные локоны, кружащие зимней вьюгой, ни на этот шелк, ни на легкую, почти нежную усмешку на губах. И отчего — то все чаще пробегает холодок по коже Хозяина, стоит встретиться взглядами. Холодок и… вожделение.

— Думаю, следующим пунктом нашей с вами программы должен стать Магонид, — ласково прошептал Да-Деган властителю. — Стоит нам закрепиться на этих планетах, и никакие Стратеги не смогут закрыть дорогу на Гвенар и Ра-Мирран.

Тронула усмешка губы Императора, вспыхнули разные глаза заревом! Гвенар! Ра-Мирран! Сияющие миры, драгоценные. Невычерпанные недра, лазоревые небеса! Сколько говорил о том, что не прочь бы прибрать их к рукам, благо на периферии. И вот…. Неужели сбудется?

Повернул Хозяин Эрмэ голову, встретились взгляды, разных глаз с серо-ледяным взором в котором иногда мелькали отсветы весеннего неба Гвенара. И вновь коснулась улыбка губ Да-Дегана, словно уступил полководец место шальному мальчишке.

— Мой господин, — тих голос, едва слышим, интимен, — клянусь небесами, Локита в ярости! Я слышал, что она в открытую обещает поймать этого наглеца — владельца Иллнуанари и удавить! Это Леди Лиги-то!

— Отчего?

— Разное говорят, мой господин.

— А ты не бойся, поведай слухи.

— Говорят, для нее невыносима сама мысль, что кто-то может быть полезнее и нужнее для моего Хозяина, нежели она. Хоть конечно, она старательно делает вид, что ее бесят мои «пощипывания».

— Что еще говорят?

Да-Деган легко покачал головой, усмехнулся.

— Я не любитель досужих сплетен…

— И все ж?

— Говорят, тот кто избавил ее от напоминания о моей персоне, был бы у нее весьма и весьма в фаворе.

Чуть сдвинулись брови Императора. На мгновение появилось на лице выражение раздраженного неудовольствия.

— Ну, таким слухам я склонен верить, — заметил повелитель Эрмэ. — Локита терпеть не может признавать собственное фиаско. А от тебя проку больше, чем от нее, несмотря на то, что ты всего пару лет как получил Иллнуанари, а она стала Леди довольно давно. Смотри, Дагги, отравит она тебя.

— Господин, прошу, не шутите так!

Дрогнули уголки губ Императора, но глаза оставались по-прежнему мечтательно — равнодушными.

— Когда-то она мечтала и меня… уничтожить, — признался Император нехотя.

— И вы простили ей покушение?

Император легко покачал головой. И непонятно было — жест согласия то, или знак отрицания.

— Доказать ее причастность практически невозможно, — проговорил Император, не скрывая недовольства. — Скорее всего она сама уничтожила и исполнителя. Так что, будь осторожен, рэанин! Я буду о тебе сожалеть, но воскресить из мертвых я не в силах!

И снова легкая усмешка исказила черты Императора, заставив Да-Дегана склонить голову в поклоне. Усмешка не была особо неприятной, но все равно по коже пробежал холодок.

— Думаю, этого не потребуется, — отозвался Да-Деган, — я предельно осторожен во всем, что касается Леди. Жизнь мне не наскучила. Кажется, я только начинаю входить во вкус!

— Тебе нравится пиратствовать, рэанин?

— Мне нравится, когда меня уважают, — отозвался Да-Деган. — А страх одно из слагаемых почтения.

— Ну-ну! — проговорил Император, внезапно прикоснувшись к его щеке, — как ты там говорил? Встать рядом, разделить власть?

Дрогнуло сердце, предавая его, проклятое! Только и глядя в разные глаза, не открыть того, что на самом деле творилось в душе! Ох, придушил бы! Зубами в горло вцепился! А вместо того сладко — сладко, карамельно улыбаться, словно копируя улыбку Локиты — обворожительную и пустую.

— Отдай мне Шеби в жены, господин! Локита знает, что за сила мы вместе. А если этот брак осуществится, не осмелится Ведьма интриги плести! Я не только о себе беспокоюсь! Что будет, если она задумала трон вернуть?

Дрогнула рука на щеке, нехотя отвел ее Император, дернулись губы в брезгливой усмешке.

— Сколько можно предлагать тебе Шеби? — зол тон Хозяина Эрмэ, и даже не пытается того скрывать. — Сколько? Чем наложница хуже жены?

— Если мой господин прикажет, — промолвил Да-Деган тихо, — что ж я подчинюсь. Только….

— И эта недостаточно хорошего рода? — зол чертушка! Припомнил все когда-то сказанные слова, и бешенство сияет в невероятных, дьявольских глазах, лишая сознания, лишая воли.

Улыбка раздвинула губы Да-Дегана. Загадочная улыбка холодного, словно лед, существа. Тревожно было на сердце. И больше чем обычно боялся себя, своих поступков, своих слов. Знал, что играл с огнем, улыбаясь так сладко, так славно. Знал что творил ворожбой своей — улыбками, и больше чем словами — мягким шелковым голосом, в котором по желанию плясали отзвуки огня.

— Мой господин, — тих голос, мягок, но и остер и насмешлив, роняя очередную ложь — Меня не интересуют женщины. Но с твоей сестрой я мог бы смириться. Хотя, как наложница она меня и вовсе не интересует. Мне нужно положение, а не ее тело!

Рассмеялся чертушка зло, посмотрел немигающим взором прямо в зрачки! Мгновение казалось — убьет, тотчас, не раздумывая, обрушит и гнев и мощь, но вместо этого Император, только снова усмехнулся подобно фыркающему коту.

— Хорошо! — заметил ехидно. — Будет тебе свадебка! Думаю, мою сестричку обрадует подобная перспектива, рэанин!

Только кивнуть в ответ, не снимая холодной ухмылки с лица.

А перед глазами — синие, безбрежные, словно море, очи. И такая тоска в тех очах, такая печаль. Если б только хоть раз посмотрела в его глаза без зеленой этой тоски. Если б только хоть раз улыбнулась глазами!

И вновь соприкоснулись взгляды, как два клинка. Дрогнули ноздри Императора, заплясало зарево у зрачков.

— Зачем тогда девчонку эту, с Вэйян просил?

Да-Деган легко пожал плечами, старательно пряча свою легкую встревоженность за легкомысленностью слов и жестов, накручивая снежный локон на палец, унизанный кольцами.

— Думал, она чем путным поделится, расскажет, — произнес растягивая слова.

— Рассказала?

— Немного.

Всплыло из памяти лицо, короткие прядки, дерзость ее и имя. Иванна. Затосковала душа. Зачем явился сюда? Только множит и множит ошибки. Только ложь наслаивается на ложь, только забывается все, чем жила душа. А может, и умерла душа вовсе?

Почему ж ни страха, ни трепета, не осталось? Раньше боялся Хозяина больше смерти, теперь сам садится рядом. Почему-то злость и презрение приходится прятать под иронией, не страх. Неужели одобрение Императора, тайное, но становящееся явным восхищение его столь много переменили в душе?