– Красота! – сказал Арик и взялся за лопату.

Однако почва оказалась каменистой, и, отбросив заступ, Арик схватился за кайло. Валик спустился шагов на двести, нашел тонкое прямое деревце и срубил его. Очистив ствол от веток, он потащил его наверх. Когда он волок его по небольшой террасе, поросшей густой травой, прямо из-под его ног с шумом и фырканьем вылетели две толстые пестрые птицы.

– Ух ты! – сказал Валик и долго глядел им вслед, пока они, тяжело махая крыльями, не скрылись за обломком скалы.

– До чего жирны, – заметил сержант, когда Валик дотащил тонкий кривоватый ствол и бросил к его ногам.

– Что твои летающие поросята, – рассудительно добавил Валик.

Ямка уже была готова. Сержант развернул полотнище – здоровенную красную тряпку с белым крестом от края до края. На тряпке были две тесемки, так что привязать ее к тонкому концу ствола труда не составило. Толстый конец ствола Валик и сержант сунули в яму. Арик накидал туда камней, прибил их каблуком, а для надежности несколько раз ударил кайлом. Налетел порыв ветра. Флаг взвился и затрещал.

Задрав головы, все трое несколько минут смотрели на дело рук своих. Попугай, сидевший невдалеке на камне, тоже с интересом уставился на трепещущую тряпицу.

– Мы так гордо вознесли этот флаг, – сказал Арик, пытаясь перекричать веселый шум и треск красной тряпки, – словно объявили всему миру, что этот остров – наш!

– А он и так наш, – спокойно сказал Валик.

Сержант лишь улыбнулся в усы.

– Что теперь? – спросил Валик.

– Идем назад, – сказал сержант.

– А как мы узнаем, что нас заметили?

– Два контрольных времени, – сказал сержант, – пять часов пополудни и восемь утра. Сегодня к пяти подойдем, глянем на горизонт.

– И что искать? Корабль?

– Двухмачтовый парусник с точно таким же флагом. Если пусто в море, с утра снова наведаемся. И так пока нас не снимут.

– Ничего себе! – Валик смотрел то на сержанта, то в море. – А как у нас с продуктами?

– Охотиться пора, – серьезно заявил сержант, – сколько можно на консервах сидеть?

– Отличная мысль. – Арик схватился за ружье, словно готов был немедленно двинуться на охоту. – А на кого?

– Для начала нам бы и такой птицы хватило. – Сержант показал на густую траву, из которой полчаса вылетели крупные птицы.

– Южный островной фазан? – Арик взял ружье на изготовку.

– А Бог его знает! – беспечно ответил сержант. – Думаю, здесь и дикие козы есть.

– Да ты еще попробуй попасть! – Валик следил, как Арик упражняется с ружьем.

– Попасть трудно, – согласился сержант.

– А Сэнди уже, наверно, обед приготовила! – мечтательно сказал Валик.

– Значит, пора назад, – усмехнулся сержант.

– А что это там в море? – Арик глядел вдаль.

– Парус? Неужели? – Валик даже привстал на цыпочки. – Кто там? Да нет, это чайка на волне сидит. Или доска? Эх, трубу бы подзорную!

– Трубы нет. Слишком редкая вещь, – сказал сержант. – И ценная. Даже адмирал при всей его щедрости...

– Это понятно, – сказал Арик. – Ладно, как-нибудь обойдемся.

В этот момент, вспорхнув с камня, попугай опустился к нему на плечо.

– Уискерс, не ты ли говорил, что у тебя глаза орла? Что там в море?

– В море пусто.

– Жаль.

– Корабль будет только через два дня, – скучным голосом произнес попугай.

– Разве? – удивился сержант.

– Готовьтесь терпеливо ждать.

Галик и Базз встретили путешественников шумными возгласами.

Импровизированный стол уже был накрыт. Все шумно расселись, не дожидаясь приглашения.

Обед, приготовленный Сэнди, был великолепен.

В суп, помимо солонины и крупы, она положила немало трав и корешков, которые нашла неподалеку. Они придали заунывной флотской похлебке необыкновенный вкус. На второе вместо каши она потушила какие-то диковинные плоды, по виду похожие на маленькие тыквы, а по вкусу на баклажаны. Плоды были найдены на соседней поляне, опробованы мартышкой и одобрены ею. Компот из диких яблок и малины был неподражаем. Были и лепешки, точнее булки. Они немного подгорели, зато их корки хрустели так аппетитно.

Валик плавал в волнах блаженства. Все наперебой хвалили девушку.

– Это все Базз, – говорила Сэнди, слабо улыбаясь. – Это она нашла бурые тыквочки. Это она собирала малину.

В конце концов, не выдержав похвал, девушка подхватила ведерко и с деловитым видом скрылась в кустах.

– Эти тыквы – просто чудо, – сказал Галик, рассеянно глядя ей вслед.

– Не то слово, – облизнулся Валик, не отводящий взор от стола.

– Интересно, что это за плоды? – задумчиво протянул Арик.

– Нечто вроде папайи, – отозвался сержант. – Впрочем, не знаю.

– Да какая разница? – воскликнул Валик. – Главное, что вкусно.

В этот момент из кустов раздался истошный вопль. Испуганные мужчины вскочили. Вопль перешел в непрерывный крик. Из кустов пулей вылетела Сэнди. В ее расширенных глазах стоял ужас. Ведерко она где-то потеряла.

– Там! – задыхаясь, показывала рукой на кусты девушка. Ее крик сорвался и перешел в шепот. – Там...

Арик уже стоял с ружьем в руках. Валик выскочил со вторым. и судорожно пытался зарядить его.

– Нет, ружья не надо. – Дрожащий голос девушки потихоньку возвращался к норме. – Нужно лопату...

– Зачем лопату? – Валик все еще возился с ружьем.

– Там... – махнула рукой Сэнди.

Расторопный Галик скрылся в шалаше и через секунду показался с лопатой.

– Где? – спросил он.

– Там! – Зубы девушки стучали.

Галик кинулся в кусты. Остальные последовали за ним. За стеной кустов на крохотной полянке в траве лежала змея. Она свернулась кольцом, которое словно бы дышало, становясь то больше, то меньше. Змея была небольшой. Если бы она вытянулась, то едва ли превысила бы четыре фута. Она была ярко-зеленой, вдоль тела шла тонкая желтая полоса. Не сразу удалось разглядеть голову. Нет, вот она – две точки глаз, розовый язычок, показавшийся из приоткрытого рта.

– Что это она? – удивился Валик. – Другая бы уползла давно.

– Что делать? – спросил Галик.

– Откинь ее подальше, – предложил Арик.

– Но нам же спать здесь! – чуть не плача, сказала Сэнди.

– Змеи этого типа, – раздался рассудительный голос подошедшего сержанта, – могут быть очень ядовитыми.

И тогда Галик, зажмурившись, отчаянно рубанул лопатой. Когда он открыл глаза, то увидел, что маленькая змеиная головка лежит в стороне от тела. Он круто развернулся и пошел назад. Остальные двинулись за ним.

– А вдруг она вовсе не ядовитая? – сказал Арик.

В двух шагах от шалаша на толстой ветке сидела мартышка Базз и сокрушенно мотала головой.

– Базз, прости нас, – сказала Сэнди.

Через полчаса о происшествии забыли.

– Ну что, друзья, что, ребятки мои, если наш Уискерс прав, – сержант сидел под деревом и как ни в чем не бывало набивал трубку, – а мне представляется, не знаю уж почему, что наша славная птичка и на этот раз не врет, то мы на пару дней застряли, считайте, на курорте. Охота, сон да добрая еда. Что еще?

Сэнди хотела что-то сказать, но промолчала.

– Вы глубоко не правы, сержант, – раздался резкий голос откуда-то из кустов.

Все время трапезы попугай, будучи не в силах разделить ее с людьми, просидел в кустах. Разумеется, он там клевал какие-то ягоды, но разве можно было сравнить их с наваристой мясной похлебкой? Грустно вздохнув, попугай выбрался из колючек, полный энергии для новой словесной схватки. Но особого спора не случилось.

– В чем я не прав? – ласково спросил сержант.

– Прохлаждаться рано, надо составлять план.

– Прекрасно, Уискерс, прекрасно. У нас нет возражений. У кого-нибудь есть возражения? – Сержант неторопливо оглядел Сэнди и троих несколько осоловевших от еды парней.

Ответом было молчание.

– Молчание – знак согласия, – сказал сержант. – Тебе слово, Уискерс.

– Хорошо, – кротко согласился попугай. – Я действительно полагаю, что настало время потолковать о нашей пергаментной карте.