– Говорил.

– Он украл это известие небес у меня.

– Каким образом?

– Я ему сам рассказал. Он все время интересуется моими работами. Я не видел причин скрывать.

– И сам ему рассказал об этих трех неизвестных?

– Сам, государь. Посредники в таком деле ни к чему.

– Наивный человек! Ладно, иди пока. – Правитель махнул рукой.

В кабинет робко заглянул министр двора.

– Вице-колдуна мне, – бросил Правитель. – Срочно!

Вице-колдун, еще далеко не старый, но уже изможденный, вошел стремительно:

– Берегитесь троих, берегитесь пятерых, берегитесь семерых!

– Опять ребус?

– Эти трое в воде не тонут, в огне не горят. Эти пятеро – упорны, настойчивы и сведущи. Эти семеро – вооружены весьма тонким складом ума и ловкостью невообразимой.

– Задачу мне задаешь?

– Задаю, мой Правитель.

– А решать ее не хочешь?

– Хочу, мой Правитель.

– Что тебе надо?

– Побольше черных кур, мой Правитель.

– И все? Сколько мы с тобой зарезали?

– Трудный случай, государь.

– Это я и без тебя понял. Что еще надо?

– Мне необходимы несколько редких книг по магии и алхимии.

– Найди их.

– Не могу, мой Правитель.

– Почему?

– Они в лаборатории господина главного колдуна. А он меня туда не пускает.

– Ревнует старик.

– Возможно.

– Совсем из ума выжил.

– Знаете, мой Правитель, колдуны не выживают из ума.

– Вот как? Первый раз слышу.

– С ними происходит более сложный процесс.

– А именно?

– Их призывает к себе небо.

– Небо? Наш враг? Да что ты такое говоришь?

– Я имею в виду подлинное небо, то есть багровое небо преисподней.

– Ах, вот как. И что же?

– Лаборатория главного колдуна, слава Люциферу, пока на ином уровне. А небо, наше прекрасное багровое небо, уже зовет его.

– То есть?

– Я просто догадываюсь, что ему пора в отставку.

– Нашему славному колдуну?

– Да.

– Хорошо. Мы подумаем об этом.

Вице-колдун лишь сжал зубы, да так, что под морщинистой кожей щек заходили желваки.

– Астролог тоже говорил мне о троих, – сказал Правитель и цепко взглянул в глаза колдуна.

– Гоните вы в шею этого астролога. – Вице-колдун еще больше позеленел. – Врет он все. Звезды изучает! Вот и подвесить его... поближе к звездам.

Правитель улыбнулся в усы.

– Подвесить, говоришь?

– Именно так, мой государь.

– А если вслед за ним мы и тебя подвесим?

Вице-колдун почернел.

– Меня нельзя, – сказал он важно.

– Это почему?

– Демоны на вас обидятся. Бесы обидятся. А куда вы без бесов? Что вы без бесов?

– Ну, ты... Особо не заговаривайся... Без бесов! А ведь прав, подлец! – тихо, себе под нос, проговорил Правитель. – Куда мы без них? Без славненьких вертлявых бесов. Без их мудрого вдохновителя из славного подземного мира. Но... Это тайна... тсс! Никто не должен угадать. Мы, – он усилил голос, – честнейшие и справедливейшие люди на земле. Наше дело правое. Понял?

– Еще как! – сказал колдун. – Это всем известно.

– Скажи мне, честный человек, почему я должен опасаться каких-то трех неведомых солдат? Разве они способны пробраться в мои сады? В мои дворцы! Сквозь мою стражу! Мимо не спящих гвардейцев!

– Едва ли, мой Правитель. Хотя все может быть. Но дело не в этом.

– А в чем?

– Их детски чистый нрав – вот та ужасная сила, против которой у нас нет средств!

– Вот это новости!

– Почему-то считается, что труднее всего сражаться с хитрыми, развращенными, двоедушными, вероломными! Чепуха! Труднее всего сражаться с честными, чистыми и наивными.

– Почему? – не выдержал Правитель. – Ответь ты мне, по-че-му?

– Не знаю. Но догадываюсь.

– Так почему же?

– У них в душе нет трещин. Не за что зацепиться. Нет возможности проникнуть отравленным духом внутрь. Обмануть? Можно. Но что толку? Они и обман перетолковывают в свою пользу.

– А пентаграммой можно их взять?

– О! – Колдун с нескрываемым удивлением посмотрел на властелина. – Вы знакомы с тайной пентаграммы?

– Знаком ли я? Разумеется, в общих чертах знаком.

– Можно ли взять их этим? Можно. Только не взять, а уберечься от них. Но оружие это обоюдоострое. Очень опасное.

– Чепуха! Я велю изготовить пятилистники из серебра с каплями ртути внутри каждого листа и сварить особый проницательный напиток «Пятое зелье», о секрете которого толковал еще старый колдун.

– «Пятый элемент», вы хотели сказать?

– Это одно и то же.

– Попробуйте, – меланхолично согласился колдун.

– Так что я буду готов к встрече. Одна пентаграмма у меня будет на груди, вот здесь, под рубашкой. Остальные я развешу по всему залу. Еще одна крохотная – на перстне, вот тут. – Правитель мельком показал гостю палец с кольцом. – Кстати, и твой пузырек... помнишь, ты мне давал?

– Разумеется, государь.

– Я ношу его в кармане. Как только появятся, оболью их с ног до головы.

– Здесь я бы посоветовал осторожность. Лучше обойтись без личных встреч.

– Чтобы я испугался взглянуть врагу прямо в глаза? Я? Не смешите.

– Мы не всегда знаем о тех силах, которые сами будим.

– Знаем, не знаем... Мы должны быть сильными! Или ты не веришь в мою силу?

– Верю, государь.

– Ну, я надеюсь, в решительный миг и ты будешь неподалеку?

– Разумеется, государь.

– Где-нибудь за занавеской. – Правитель оглянулся, обвел взглядом кабинет, словно искал занавески.

– Отличная мысль, государь. За портьерой.

– Кстати, госпожа Корич хорошо разбирается в пентаграммах. Буду с ней советоваться.

– О, только не это!

– Что такое?

– Подведет она вас под монастырь, бестия этакая! Красива, бесспорно... Тем и страшна!

– Красивая, она же страшная. Парадоксами заговорил?

– Это лишь по внешности парадокс.

– Да еще про монастырь вспомнил! Молиться да каяться нам с тобой поздно, друг мой! Подведет, говоришь?

– Ой как подведет. Женщины, особливо красивые, – они же все ведьмы. Еще в «Молоте ведьм» высокоученых монахов Шпренгера и Инститориса говорилось: «На свете имеются три существа, которые как в добре, так и во зле не могут держать золотой середины: таковы язык, священник и женщина». Вот этих троих и надо нам опасаться пуще всего на свете.

– Занятно! Понимаю, священники. Я тоже их сторонюсь. Но... колдун выступает против ведьмы. Тоже ревнуешь?

– Ни в коем разе, мой Правитель.

– А что третье в твоем перечне? Язык? Прекрасно! Тогда скажи, а твой болтливый язык не подведет тебя? Как тут насчет золотой середины?

– Мой язык весьма сдержан, государь

– Полагаешь?

– Мой язык – это язык кочующих трав и уснувших животных, язык великих книг и тайных инкунабул. Не подвергайте мой язык сомнению – это небезопасно.

– Ну ладно, ладно. Обиделся. Так что, Эльдине пора отставку давать?

– Пора, ваше императорское величество. Ой как пора. Кто есть император? Император есть муж великий, муж одинокий. Гоните вы все эти юбки.

– А если мы и тебе отставку дадим? Посадим в колодец. Или подвесим над котлом с горящей смолой. Что тебе больше нравится? – Правитель улыбнулся солнечно и светло, первый раз за день.

– Меня нельзя, – сказал вице-колдун со строгим выражением лица.

– Это еще почему?

– Я – единственная ваша опора.

– Ой, – сказал Валик, – здесь что-то есть. Что-то твердое.

Лопата Арика звякнула.

– Да это же кости, – сказал он с содроганием. – Ох, а тут и череп.

Все заглянули в яму. Белый череп смотрел на них черными глазницами и, казалось, улыбался.

Арик осторожно поднял череп лопатой и положил его подальше в траву.

Принялись копать дальше.

– Опять что-то твердое! – упавшим голосом сказал Валик.

В наступившей тишине было слышно, что его лопата стучит о дерево. Все застыли на мгновение, а затем Арик и Валик принялись копать с удвоенной энергией. Галик как мог помогал кайлом. Копали хоть и быстро, но осторожно. Ребята боялись повредить то, о чем пока еще не имели никакого понятия.