– Э... У... О!

– И здесь вы правы, нет у нас таких сил.

– Оу!

– А что у нас есть?

– Мм-м... Ну... Это...

– Правильно, смекалка, ум да смелость. А смелость – она города берет. Верно?

– Но нас всего трое. Что мы можем там сделать?

– Вы можете сделать главное – подать сигнал.

– Сигнал?

– Да, к восстанию. Понимаете ли, там почти все готово. Народ тайно вооружился. Так мне, во всяком случае, доложили. Надеюсь, что не врут. Но группы разобщены. Объединять их, терпеливо плести связующую сеть, – на это нет времени. Нужен единый сигнал, простой и ясный. Такой, чтобы весь город увидел. И тогда народ восстанет.

– Что же это за сигнал? И как его подать?

– А вот этого я и сам не знаю. Отсюда-то не видно. Хорошо бы пороховой склад взорвать. Вот уж сигнал так сигнал. Но пороховой склад охраняют с особым тщанием, – Генерал вздохнул. – Ладно. Разберетесь на месте. Главное – сигнал! В этом и суть, и тонкость вашего задания. Вы молодые, сметливые. Что вам объяснять?

– Понятно, – хором протянули Арик и Галик. Валик лишь сопел.

– Мне о вас сказали столько лестных слов. Я на вас надеюсь.

Генерал распорядился забросить в Ламу несколько независимых отрядов. Еще один не помешает, подумал он. При этом генерал поступил тонко и хитро. Командиру каждого из восьми отрядов (иные достигали тридцати человек) он ничего не сказал о других отрядах, внушив, что только от него одного он ждет решающего успеха. Так же он поступил и с тремя молодыми солдатами. Он не желал, чтобы у кого-то из посланных на столь нелегкое дело была даже тень надежды на других. Каждый должен думать, что все зависит только от него.

Генерал подробно рассказал о положении в городе. Его жители организовали тайное производство холодного и огнестрельного оружия и уже неплохо вооружены. Старые мастера изготовили даже арбалеты. Почти из каждого окна города намечен сектор обстрела. Казармы, где ночуют оккупанты, в решительный миг будут надежно блокированы телегами и мешками с песком. Узкие улицы перекроют баррикады. Короче, все готово к восстанию, но нужен хороший повод. К тому же жители должны почувствовать, что они не забыты. Вот почему в город должен проникнуть отряд с большой земли, пусть даже сам отряд будет крохотным. Важен символ!

Трое друзей не слишком хорошо понимали значение красивого слова символ, но с генералом были согласны. Уж очень внушительно произносил генерал это слово – символ! Только вот становиться этим символом, этим маленьким отрядом, который кинут в самое опасное дело, им не слишком-то хотелось. Но сказать этого вслух они не могли.

Когда они вышли, Валик неожиданно надул щеки и сказал с нарочитой весомостью:

– Я все понял. Мы освободим этот город, и тогда генерал отпустит нас домой.

– О, – сказал Галик, – наш мощный друг прямо на глазах становится мыслителем и стратегом.

– Чудеса, да и только, – подтвердил Арик.

– Друзья мои, а вы, часом, не смеетесь ли надо мною? – Валик резко остановился.

– Да ты что? Как можно? – хором заверили его два друга.

– Смотрите, а то пойдете в Ламу без меня.

– Ни за что! – закричали Арик и Галик.

В отделе разведки и тайных операций им подобрали потертую городскую одежду. И солдаты мгновенно превратились в обыкновенных парней. Когда они втроем оказались на пустынной пыльной дороге, без красивых мундиров, без шляп с оранжевым пером, без бряцающей у пояса шпаги, они почувствовали себя такими потерянными, такими одинокими. Куда они идут? Зачем? Их охватило очередное искушение бежать подальше от этой войны. Бежать куда глаза глядят. Да, конечно, они уже находились под обаянием генерала Раса. Им неприятно было думать, что они способны обмануть надежды старого вояки. Но им все еще казалось, что это не их война. Ведь как славно в их далекой, затерянной в лесах деревне. Пусть короли разбираются сами! Зачем они отнимают жизни у простых крестьянских ребят?

Впереди, там, где у старой ветлы дорога поворачивала направо, стоял человек в крестьянской робе и надвинутой на глаза шляпе. Друзья робко приблизились и не поверили своим глазам.

– Кто это? – прошептал Валик.

– Господин сержант? – пробормотал Арик.

Галик первый все понял и молчал.

– Не ждали? – Пожилой человек в робе и деревянных башмаках приподнял шляпу, посмотрел сурово.

– Господин сержант? – повторил Арик громче.

– Он самый, – подтвердил человек и вдруг широко улыбнулся, сдвинув шляпу на затылок. – Имею приказ возглавить ваш маленький отряд. По порядку рассчитайсь!

– Ура, – еле слышно сказал Галик.

– Ура! – чуть громче повторил Арик.

– Ур-р-р-а!!! – во всю мочь завопил Валик.

– Ну-ну, – добродушно сказал сержант, – выполняйте приказание.

Три паренька в потертых куртках и поношенных башмаках быстро встали в ряд.

– Слушай мою команду! Идем в город Ламу, прикидываясь бригадой бродячих торговцев. По прибытии в город освобождаем его от врага. Все понятно?

– Так точно, – хриплым шепотом сказали друзья.

– Не слышу бодрости в голосе! – Левый глаз сержанта грозно засверкал.

– Так точно! – заревели все трое.

– Вот так уже лучше, – сказал сержант. – Вольно! В город Ламу пешком шаго-о-м арш!

Шагая за широкой спиной сержанта, друзья чувствовали, что настроение их поднимается. И это несмотря на то, что мысли о побеге пришлось задвинуть куда-то в самую глубь сознания. А сержант не сказал своим молодым подчиненным, что он сам упросил генерала Раса назначить его старшим в эту крохотную группу. Уж очень ему не хотелось отпускать на столь опасное дело не слишком опытных новобранцев без опеки и поддержки. Новобранцев, которых, как ему казалось, он уже почти полюбил. Надо сказать, что генерал не сразу согласился послать сержанта в тыл врага. Ему было жаль старого воина.

Проникнуть в город оказалось не слишком трудно. В одной из ближайших к городу деревень парни вместе со своим старым дядькой (так они теперь называли сержанта) за шесть серебряных монет наняли телегу с осликом и накупили товару, какой смогли найти, – глиняных горшков, деревянных ступок, раскрашенных свистулек. В полуразоренной деревне удалось найти и немного провизии, совсем немного, так, чтобы не протянуть ноги с голоду. Под высокий сноп сена, занимавший три четверти телеги, они запрятали купленные у местного кузнеца десяток шпаг, три фузеи, мешочек с порохом и пулями и отправились в Ламу на старый рынок. У городских ворот дядька сунул суровым усатым стражникам шмат сала, жбан кваса и три глиняные свистульки. Стражники мгновенно подобрели, от свистулек отказались и, раздвинув алебарды, без затей пропустили в город трех славных молодых торговцев и их пожилого наставника.

Шагая за телегой по узким улицам, ребята с небывалым интересом рассматривали город. Им очень понравились крутые черепичные крыши с боковыми окошками и частоколом каминных труб. Попадались очень высокие дома – в три и даже в четыре этажа. Но особенно их поразила башня возле старой церкви. Ее шпиль уходил, казалось, в самое небо. Закинув голову, Валик удивленно разглядывал флюгер на кончике шпиля.

– Эй, шляпа свалится, – поддел его Галик.

– Небось не свалится, – важно ответил Валик, но схватился за поля обеими руками.

Народу на улицах было немного. Всякий прохожий смотрел себе под ноги и торопился прошмыгнуть незаметно. Зато чужеземные солдаты группами по двое и по трое топали своими сапожищами уверенно, глядели весело, а то даже и нагло.

– Хм... – пробормотал сержант, – ну и рожи! Вот что, ребятки, вы на них особенно не глядите и взглядом не встречайтесь. Авось, пронесет нелегкая.

На главной городской площади напротив островерхой ратуши с красивой фигурной башенкой, на брусчатом взлобье, стояла огромная статуя из черного мрамора, изображавшая человека с тяжелым и мрачным лицом. По всему было видно, что статую установили совсем недавно. У подножия еще даже не был убран строительный мусор. Редкие прохожие бросали исподлобья на мраморного идола взгляды, полные ненависти. Нетрудно было догадаться, что мраморный гость изображал собою неведомого и грозного Правителя. Подобные истуканы попирали центральные площади многих столиц мира, куда успели добраться армии завоевателя.