Только над тремя столами в просторном зале яркий свет настольных ламп выхватывал из темноты угольники, рейсшины и руки склонившихся к чертежам конструкторов, лица которых оставались в полумраке. В один из дней 1932 года, задержавшись, как обычно, сверхурочно, мы спешили закончить к сроку свою работу, перечерчивая по всем правилам серийного производства опытные чертежи самолета МБР-2 (морского ближнего разведчика).

Если подготовка чертежей для серийного выпуска замечательного истребителя И-5 нас увлекала, а вторая работа — над внедрением в серию бронированного штурмовика С. А. Кочеригина, с его двенадцатью пулеметами и гранатометами «комбайна смерти» — тоже казалась интересной, то возня с заурядной летающей лодкой была просто невыносимой. Скучная работа располагала к разговорам.

— Захожу я как-то на пятый этаж, а там Виктор Шелепчиков чертит какой-то каркас сварного трубчатого фюзеляжа. На мой вопрос «Что это?» — молчит, — затеял беседу Андрей Ястребов.

— А я знаю, что это, — отозвался Иван Иванкович, — ему «левую» работу сам Беляев подкидывает.

— Скажешь тоже, — басит Андрей Ястребов, — разве начальник Бюро внедрения осмелится на это?

— Он, говорят, с каким-то Яковлевым знается, от него и работу берет.

— Что еще за Яковлев такой?

— Газеты читать надо. Там иногда о каких-то АИРах пишут. Легких самолетах его конструкции.

— А ребятам платят?

— Слышал, что неплохо.

— Я бы тоже подработал. Да не знаю, как подрядиться.

— А ты поговори с Трефиловым. Он с Беляевым давно в контакте.

Снизу послышался отдаленный голос:

Звуки приближались и усиливались. Наконец, в гулком пустом здании, уже на нашем четвертом этаже, раздалось:

Закончив на победной ноте арию и включив общий свет, появился круглолицый, со своими рыжеватыми усиками-щеточкой начальник нашей бригады управления Сергей Трефилов.

— Ну что, работаете, индейцы? (Так он нас называл).

— Сергей Денисович, — начал Андрей, — мы тут как раз о вас говорили, легки на помине. С каким это списком вы к Петру Александровичу Беляеву наведываетесь?

— А, вы уже пронюхали. Тогда ладно, кое-что расскажу, только пока — молчок. Наше Бюро внедрения давно на ладан дышит, его работой серийные заводы недовольны: мы только время теряем одни ошибки исправляем, а другие добавляем. Вот-вот выйдет решение о расформировании Бюро. А Яковлев, между тем, построил небольшой трехместный пассажирский самолетик АИР-6 со стосильным мотором М-11, может слышали? О нем уже и по радио, и в «Вечерке» раззвонили. Дескать, воздушное такси, нужная машина. Уже есть и решение строить ее серийно в Ленинграде. А чертежей-то и нет. Есть опытный самолет, да кое-какие эскизы. Вот Яковлев и обратился к нашему Беляеву, они ведь давно знакомы, с просьбой помочь ему в этом деле. Ну а Петр Александрович ему возьми и скажи: берите, мол, ребят к себе, они там все в лучшем виде изобразят. На этом и договорились, чтобы подобрать ребят посмышленее, да побойчее, всего человек десять. Петр Александрович — ко мне. Я и подготовил список: почти всех из нашей бригады да в придачу Леканова из моторной, Стаурина и Барсукова из фюзеляжа, Савицкого и Седельникова из крыла, Ефимова из шасси. Теперь, как только выйдет решение о расформировании нашего Бюро, так и подадимся к Яковлеву.

— Ну, так что, вы-то согласны?

— А что у него там есть?

— Кто будет платить? Сколько?

— Скоро ли все получится?

— Отпустят ли нас безо всякого или пойдет волынка?

— Ну вот, загалдели, истинные индейцы. Этим-то я и занимаюсь. Чувствуете? Я редко здесь появляюсь. Все будет в порядке. Правда с помещением там плоховато, пока посидим на антресолях старого ангара в Авиационном переулке, а самолет рядом, на Ходынке. Платить будут так же, как здесь. Работа самостоятельная, интересная, с перспективой. Сам Александр Сергеевич Яковлев — человек еще молодой, предприимчивый, да вы и сами его увидите. Теперь — вопрос дней.

И вправду, спустя неделю подъехал грузовик, из кабины выкатился оживленный Трефилов и, поднявшись в зал, взбудоражил всех:

— Вы, вы и вы. Вы ответственный. Грузите столы, доски, инструмент; прихватите побольше карандашной кальки и всего, что потребуется. Остальные, по списку, поезжайте своим ходом на место, поможете там разгружать имущество.

— Сергей Денисович, расскажите толком, — начал было Иван, но тот его прервал:

— Потом, потом поговорим, тащите-ка лучше столы, — и, схватившись за край своего стола, сдвинул и потащил его вместе с другими к выходу.

Старинной постройки деревянный ангар в Авиационном переулке использовался авиазаводом № 39 в качестве деревообделочного цеха. Вдоль одной из стен, под окнами, расположенными на высоте второго этажа, был устроен длинный досчатый настил, где мы и расставили свои столы и шкафы.

Когда выбитые местами стекла забили фанерой, почувствовали возможность накинув пальто играть в шахматы и домино. Снизу доносился стук молотков, шорох фуганков, да шум деревообрабатывающих фрезерных станков и ленточных пил.

Вскоре на торцевой стене наших антресолей появился портрет Яна Рудзутака, а под ним расположились два письменных стола. За один иногда присаживался неугомонный Трефилов; за другим восседал прямой, высокий, всегда безукоризненно выбритый и одетый, с иронической полуулыбкой, Петр Александрович Беляев. Лицом к ним, за чертежными досками, расположились прибывшие конструкторы, к которым присоединились А. В. Синельщиков и В. В. Алексеев — «ветераны» Группы легкой авиации Яковлева, которым, как и нам, не исполнилось еще и двадцати лет.

Получив постоянные пропуска на Центральный аэродром (бывшую Ходынку), мы стали регулярно наведываться к небольшому элегантному самолету АИР-6. Сняв эскизы с интересующих нас элементов конструкции, мы затем возвращались на антресоль и вычерчивали рабочие чертежи для серийного завода.

После благоустроенного, строго регламентированного различными инструкциями и наставлениями Бюро внедрения, расположенного на улице Радио (вдали от производства и аэродрома), здесь дышалось свободнее и легче, особенно приятной оказалась близость и доступность Центрального аэродрома, а впоследствии и ЦКБ (Центрального конструкторского бюро) завода № 39, примыкавшего к аэродрому.

Опытный экземпляр самолета АИР-6

Приютившийся на территории учебно-тренировочной эскадрильи Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского самолет АИР-6 еще издали привлекал внимание, выделяясь среди однообразных военных самолетов своей веселой раскраской с полосатым вертикальным оперением. Вблизи самолет оказался тщательно отделанным, очень симпатичным. На полу трехместной кабины лежал ворсистый серый коврик, сиденье летчика и пассажирский диванчик обиты сереньким вельветом с аккуратными синими окантовками, стены и потолок отделаны светло-серой байкой, а по стыкам панелей пущены фанерные штапики, полированные под красное дерево. Даже головки шурупов были отникелированы и отполированы, а на задней стенке кабины, над диванчиком, красовалась овальная виньетка, тоже в полированной рамке, набранная из вертикальных складок серого блестящего шелка. Изящная дверца с раздвижными стеклами при открытии автоматически фиксировалась к подкосу крыла пружинным стопором (с музыкальным звоном).