Вот какое сердце у Филиппа-

До правления, где мы решили смотреть передачу, бежали через плотину, мимо хат, мимо садов и влетели в зал, когда па экране появилась эмблема молодежной редакции Центрального телевидения. В эфир шла программа «От всей души».

Странное чувство, когда сидишь среди людей, которые в это самое время на экране плачут, волнуются, вспоминают, рассказывают. Из всех, с кем знакомила передача, мне не удалось встретиться лишь с Ефросиньей Ивановной Нагорянской.

Она была в те дни в Киеве. Но оттого, что знала я героев, и стали близки они мне, и могла я рассказать о них гораздо больше (да простят меня создатели программы), чем говорилось о них на экране (опять же не в силу того, что авторы плохо знали героев — они их знали прекрасно, — а в силу специфики передачи) — от всего этого не проходило ощущение ежесекундности открытия величия человеческой души…

И каждое обращение к залу диктора Валентины Леонтьевой было обращением и ко мне.

Я смотрю на людей, вижу слезы на глазах, улыбки… Но где-то в душе живет тревога. И она растет, как снежный ком.

— …Батюшки, нет Ивана Сергеевича… Сейчас ведь о нем…

Наконец, хлопает дверь, и появляется Семанчук. В тулупе, теплой шапке.

Бывший колхозный механик, получив персональную пенсию, не бросил скромных обязанностей сторожа… И пришел сюда прямо с поста.

А в зал уже падают, прямо взывая к памяти сердца, вопросы ведущей:

— Вспомните, друзья, кто в сорок седьмом году построил… Нет, это не то слово… Кто собрал по винтику, по проволочке, по гаечке, вручную первый электродвижок? Кто дал свет колхозу?

Зал:

— Семанчук!

— Кто восстановил мельницу?

Зал:

— Семанчук!!!

— Поднимитесь, Иван Сергеевич, пожалуйста, на сцену!

Я оглядываюсь и вижу, как тяжело приподнимается со стула в своем громадном тулупе Семанчук, забыв, что это не сейчас его зовут на сцену…

Звучат прощальные слова. Кончилась программа, а люди не встают. Будто не верят, что пришло расставание.

Расставание. Но с чем? Или, вернее, с кем? Ведь все они живут и работают рядом. В одном селе, в одном колхозе.

Первым встает Иван Сергеевич: работа… Надо идти…

И у дверей бросает удивленно:

— Вот так дела!.. Будто жизнь свою увидел… со стороны…

Утром Желюк принимал ребят, что уходили через два дня в армию. Завтра — проводы. Завтра — все официально. И подарки вручат и напутственное слово скажут. Сегодня по-другому. Сегодня голова говорит с каждым, как говорил бы отец.

А мне дозволено присутствовать при той беседе в качестве лица доверенного.

А пока ждем ребят, Филипп Алексеевич кладет передо мной чистый лист бумаги.

— Ну-ка, пиши:…12 шефёров… 4 механика-водителя… 4 электрика… 1 музыкант… 1 без профессии. А всего 22 человека. 22 парня вернулись из армии. Но при всем желании колхоз не мог дать им всем работу. А принял всего 16 человек. Ну, те, кто ушёл в город, на нас не в обиде, мы им работу подыскали. Так вот… 16 парней — это 16 семей… И корни они свои пустят здесь, в Тимановке… А завтра 12 парней уходят служить… Нужно сказать, что все уходят со специальностью. Наши механизаторские курсы готовят стоящих специалистов. Ну, а поскольку работаем мы не только на себя, то на эти курсы ходят ребята и из соседних сел. Так что и оттуда придут служить парни толковые… И ещё одна любопытная сводка. Я тут ради интереса решил разобраться, где, в какой отрасли народ у нас самый молодой.

И что же вышло? На консервном заводе средний возраст —23 года, на кирпичном — 28 лет, в тракторных бригадах — 34 года, в животноводстве — 38 лет.

А вывод отсюда один: животноводство нужно ставить на рельсы промышленные. И ещё, пока не пришли призывники, — уходят в армию ребята золотые.

Теперь ведь как? 7 комбайнов в поле. И вся уборка. Помолчал…

— В сорок восьмом году мы на уборку девятьсот серпов выставляли. А каждый серп человек держит…

А обратила ли ты внимание, что каждое комсомольское поколение оставило после себя в Тимановке какую-то вещественную, если можно так сказать, память?…Кинотеатр «Космос», например, построен в честь 50-летия колхозной комсомольской организации…

В дверь постучали. Вошли ребята. Чудные, стриженые и ещё сами не привыкшие к себе, нечубатым.

И начался разговор. О доме, о селе, о вчерашней телепередаче, о земле и обо всем, о чем может говорить старый, мудрый человек юнцам, уходящим в жизнь…

Поезд мой отбывает в Москву через полчаса… Нужно ещё доехать до Вапнярки, нужно взять билет…

И всё-таки мы заезжаем на криницу.

— На дорожку, — говорю я. И черпаю ледяную струю. И пока пью, бьет прямо в глаза гранитная строчка: «Восстановили… правнуки…».

Спасибо тебе, криница!.. Спасибо тебе за всё…

За память, за чистоту, за то, что рождаешься ты так глубоко в земле!.. Пусть никогда не мутится в тебечудо-вода… Живи вечно!..

Неделю гостили в «Юности» лучшие молодые передовики с нашей подшефной комсомольской стройки Тюмень — Сургут: плотник Николай Барзух, техники Галина Сушко и Сергей Соколов, шофер Иван Ерош, слесарь Алексей Исаев, монтажник Анатолий Иванов, отделочница Любовь Федотова, инженер София Качкурова, начальник комсомолъско-молодежного поезда Николай Доровских.

Ребята побывали в театрах и на концертах, познакомились с работой редакции и типографии издательства «Правда».

Встретились с молодежью города Жуковского, с руководящими работниками Министерства транспортного строительства СССР, с учениками 249-й школы г. Москвы, которые собирают материалы по истории стройки Тюмень — Сургут.

Выступали с рассказом о своей жизни и работе по Центральному телевидению.

Программа была очень насыщенной. И всё-таки у ребят находилось время для «незапланированных» разговоров и бесед.

Сережа Соколов и Анатолий Иванов рассказали нашему корреспонденту о том, как строится мост через Юганскую Обь.

Летом прошлого года я летел вертолетом из Сургута на юг. Прошли Большую Обь. Весело было глядеть, как катера и груженые баржи резали покойную гладь реки. Край обживался. Шла по воде техника, стройматериалы. Пока — по воде.

Скоро должна прийти сюда железная дорога. И тогда никакой зависимости от навигаций и капризной погоды. Железная дорога, она и есть железная — надёжная в любое время года.

За Большой Обью внизу болота и озерки, кружево проток, лесистые взгорки с желтыми песчаными залысинами. Где-то здесь, знал я, уже строят гигантский мостовой переход в тридцать два километра длиной. А вот где? Ни единой живой души не было видно… «Наверное, ещё не раскачались…» — сказал мне лётчик и был не прав.

Обо всем этом я вспомнил в октябре, когда в редакцию «Юности» приехали десять лучших ребят с Тюмень — Сургута.

Зашел однажды разговор с мостах черед Обь.

Я признался: не разглядел работ на Оби.

— Слона-то и не приметил, — сказал Сережа Соколов. — Там у нас земснаряд-«трехсотка» — точно со слона. И пульпопровод на целых полтора километра тянется…

— Не иначе, летчик с курса сбился, — сказал Толя Иванов. — Мы уже пять береговых опор поставили и ещё русловые… Интересуешься мостом—спрашивай. Расскажем…

Серёжа и Толя — земляки, новосибирцы. Серёжа небольшого росточка, аккуратные черные усики. Все ему интересно. Бегает, щелкает аппаратом.

— А как же? Надо ребятам на трассе Москву показать.

Он техник-«гидрик». Работает на земснаряде. На стройке полтора года.

Толя — монтажник, мостостроитель. Года на два старше Сережи и на стройке около четырех лет.

Анатолий Иванов, монтажник мостоотряда № 15.