Его глаза оставались закрытыми, но дыхание становилось всё более частым и прерывистым по мере того, как всё новые воспоминания возвращались к нему.
— Серегила отдали… Илару… Я не знал…. Не знал, кто такой Илар…. Считал его другом….
— Тише, Алек. Успокойся! — сказал Теро, тронув лоб Алека и налагая небольшое заклинание, чтобы успокоить его, потом положил руку ему на грудь и сделал это ещё раз. Когда дыхание Алека выровнялось, он спросил:
— Кто такой Илар?
Алек покачал головой:
— Длинная история. Лучше спроси Серегила, пусть он сам расскажет тебе.
— Ладно. А это что за существо?
Алек хмуро посмотрел на него.
— Себранн. Его зовут Себранн.
Он закашлялся снова и Теро дал ему глотнуть воды.
— Это моё дитя… не рожденное женщиной…акобин сделал его.
— Всё ясно, Алек. Не продолжай.
Но Алек все еще из последних сил пытался объяснить ему, прерываясь кашлем:
-..рекаро… Мой! Он способен исцелять!
— Ну да, я видел, — пробормотал Теро, слегка усилив успокаивающее заклятье.
— Он может ещё больше, — простонал Серегил, открывая глаза. — Ты умер, Алек. Он вернул тебя к жизни.
Алек удивленно глянул на него, потом снова — на Теро.
— Но это невозможно. Меня всего лишь ранили. Ведь правда?
— Я знаю, как выглядит смерть. Я знаю, каково на ощупь мертвое тело…, - голос Серегила надломился. — Алек, ты был мертв. Ты спасал мою жизнь, и ты действительно умер!
— Боюсь, что так, Алек, — вмешался Теро.
— Так, — Серегил вытер глаза рукой: — Они убили Алека. Я убил Ихакобина. Его лучники стреляли в меня. И тогда Себранн… он запел.
— Запел? — Алек коснулся плеча лежавшего рядом рекаро: — Я не помню ничего этого.
Серегил хрипло рассмеялся.
— Ты тогда был всё ещё мертв. Своей песней он убил остальных. И он произнес твоё имя, Алек, и воскресил тебя своими слезами.
— Ихакобин брал мои слезы… чтобы сделать его.
Теро погладил Алека по плечу.
— На сегодня достаточно. Вам обоим нужно поспать. А мне бы хотелось рассмотреть рекаро поближе.
Глаза Алека распахнулись, и он схватил Теро за руку:
— Только не делай ему больно!
— Не буду, я обещаю.
Теро протянул к существу руку и выдавил из себя натянутую улыбку.
— Давай-ка подойдём к огню, малыш, дозволь мне посмотреть на тебя.
Себранн глянул на Алека, тот снова бросил предупреждающий взгляд на Теро и кивнул.
— Всё хорошо, Себранн. Ступай с Теро.
Только после этого рекаро позволил Теро вывести себя к костру. Как только Теро остановился, Себранн уселся на корточки и оглянулся на палатку, где лежал Алек.
Теро присел возле него, чувствуя исходящую от рекаро сверхъестественную энергию, подобную жару. Очевидно другие, глядя на это странное создание, просто не видели того, что видел Теро. Все говорили о нем, как о ребенке и кажется, полагали, что он беспомощен и хрупок. Однако Теро видел ауру из сверкающего белого света, подобно зубчатой короне окружавшую небольшое тельце. Она менялась и танцевала как зимнее сияние, словно стараясь вырасти в новую форму, невероятных размеров. Побоявшись использовать какую-нибудь магию, непосредственно воздействуя на него, Теро закрыл глаза и сделал простое обнаружение, но картина осталась неизменной.
Однако, несмотря на все увиденное, он пока не ощутил в существе никакого зла или явной угрозы. Энергия, которая его окружала, была неимоверно сильна, но в то же самое время в ней чувствовалось некое опустошение. Если бы он не видел своими глазами все те скорченные безжизненные тела, разбросанные по равнине, он бы посчитал, что Себранн абсолютно безопасен. Серегил говорил про какую-то песню, но Теро сомневался, что это и в самом деле была именно песня. Он тихонько посидел рядом с существом, пока рекаро не привык к нему и тоже не принялся его рассматривать. Такое пристальное внимание было не очень приятно, учитывая странные глаза рекаро. В них, конечно, была некая доля разума, но это не были глаза человека или фейе.
Он услышал неподалеку шорох шагов и звук осыпающихся камешков.
— Привет честной компании, — тихонько окликнул его Микам, давая Теро понять, что это он. Микам присел возле огня и посмотрел на обоих.
— Как вы тут?
— Пока что отлично. Но раз Вы здесь, я хотел бы кое-что сделать. Маленький эксперимент. Не могли бы Вы налить чашку воды? Поставьте её там, где Себранну будет легко достать её.
Когда Микам сделал это, Теро сунул палец в огонь и прикоснулся к горящей головешке. Микам схватил его за запястье и отдернул руку от костра.
— Что ты делаешь?
— Всё в порядке.
Стиснув от боли зубы, Теро показал Себранну вздувшийся на пальце волдырь.
— Вылечишь меня?
Рекаро огляделся, затем подобрал острый камешек и с его помощью надрезал кончик указательного пальца. Выступившая капля белой крови упала в чашку, и снова, как и раньше, появился темный цветок. Себранн взял его и приложил к обожженному пальцу Теро. Едва цветок коснулся его, маг ощутил блаженную прохладу. Магический цветок, соприкоснувшись с кожей, моментально испарился, как облачко тумана, оставив в воздухе всё тот же сладкий аромат. Ожог полностью исчез, а на его месте осталось лишь пятно чуть более темной кожи. Теро осмотрел свою руку.
— Поразительно. А Серегил утверждает, что своими слезами он вернул Алека к жизни.
— Ты веришь этому?
Теро пристально посмотрел на рекаро, замечая, как светящийся нимб над его головой завихрился наподобие небольшого водоворота.
— Да, верю.
Микам усадил рекаро к себе на колени и чистой тряпицей обмотал его порезанный палец.
— Спасибо, малыш, кто бы ты ни был. Спасибо, что спас моих друзей.
Себранн на мгновение уставился в лицо Микама, затем свернулся у него на груди и закрыл свои серебристые глаза. Микам стал тихонечко его укачивать, поглаживая по длинным волосам так, словно это был один из его собственных детей. Теро долго смотрел на пламя, рассеянно потирая большим пальцем место исчезнувшего ожога.
Следующие два дня Микам с Теро по очереди стояли на часах и следили за тем, как набираются сил их приятели — гораздо быстрее, чем при обычных обстоятельствах. Алек кормил рекаро несколько раз в день, а Себранн время от времени с неизменным постоянством делал цветы для них с Серегилом. За это время Микам имел возможность выслушать историю от них обоих, и не раз пытался собрать по кусочкам и восстановить всю цепочку событий.
— Значит из-за того, что в тебе течет кровь северных фейе, этот алхимик мог использовать только тебя для создания рекаро? — спросил Микам.
— Так утверждал Ихакобин, — кутаясь в одеяло, отозвался Алек, сидевший с Серегилом возле костра.
— Илар сказал мне то же самое, — добавил Серегил.
— А что это за Илар? Кажется, он тоже приложил ко всему этому свою руку, но что-то я ни разу не слышал от тебя прежде о человеке с таким именем?
— Не хочу говорить о нем, — пробормотал Серегил, уставившись вдаль, Алек поймал взгляд Микама и слегка покачал головой.
Теперь, когда они окрепли и немного пришли в себя, Теро рассказал им то, о чем они узнали Вирессе: о роли Улана-и-Сатхила в их похищении.
— Разве это не происки Фории? — спросил Серегил, более разочарованный, чем удивленный.
— Нам тоже так казалось.
— Что ж, учитывая все обстоятельства, я и не предполагал, что он пылает ко мне любовью. И ему отлично известно, что с тех пор, как я был изгнан, ему нечего опасаться мести со стороны моего клана. И насколько подробно, Теро, ты проинформировал обо всём мою сестру?
— Сообщил лишь, что мы отыскали вас с Алеком и что вы оба теперь в безопасности.
Серегил оглядел лощину и искоса глянул на мага:
— Я бы не назвал это место безопасным. Ихакобин — очень важная персона, к тому же он утверждал, что делает рекаро для самого Владыки. Рано или поздно, на наши поиски отправятся снова.
К сожалению, слова Серегил очень скоро подтвердились.
На другое утро, когда Теро, стоя на краю оврага, наблюдал за кружащимися в небе стервятниками, он уловил отдаленное бряцанье конской сбруи и приглушенный топот копыт. Он выслал магическое око и обнаружил вдвое больше, чем прежде, всадников, мчавшихся с севера и направлявшихся прямо в сторону их убежища. Когда они подскакали поближе, он уже знал наверняка, что то были воины. И вели их несколько одетых в черное мужчин. Один из них притянул внимание Теро больше, чем остальные: даже на магическом приближении он смог ощутить мерзкую ледяную энергетику некроманта. Он поспешил вернуться к палатке и быстрым заклинанием затушил костер, на котором готовилась еда.
