ПОСЕЩЕНИЯ ИЛАРА становились всё более частыми и отличались разнообразием. Серегилу время от времени по-прежнему доставалось плеткой: иногда, когда он по неосторожности утрачивал маску послушания, иногда просто по странной прихоти Илара. Однако теперь Илар делал это собственноручно, и Серегилу было легче переносить порку.

Однажды Илар явился раньше обычного и задержался дольше. Серегилу всё легче становилось играть свою роль. Пока в его сердце был Алек, он мог изображать повиновение Илару безо всяких особых на то усилий, и например, наливая ему вино, удерживался от того, чтобы плюнуть туда, пока тот не видит, и даже находил в себе силы поддержать разговор, когда Илар, в который уже раз, принимался излагать свою версию тех давних событий, когда они были вместе. Он узнал всё о семье Илара, а когда тот слегка перебрал вина, то признался в том, что весьма сожалеет, что навлек такой позор на семью и на весь свой клан. Серегилу после небольших уговоров тоже пришлось поделиться кое-какими воспоминаниями о своем прошлом, и он не смог отказать себе в тайном удовольствии пересказать часть своих похождений в Скале, вызвавших искорки зависти и боли в глазах Илара.

По мере того, как шло время и они постепенно привыкали к компании друг друга, Серегил всё чаще ощущал, что несмотря на внешнее равнодушие, Илар становится более и более тревожным. Серегил предположил, что это каким-то образом связано с тем, что никто что-то давно не заикался о его освобождении. Заинтригованный, он выждал время и с тщательно подобрал момент.

Однажды вечером, когда Илар показался особенно напряженным, Серегил налил и поднес ему вина. Стоя в почтительной позе возле стула, он протянул было руку, но тотчас отдернул её, словно бы спохватившись.

— Что такое? — вскинулся Илар.

— Кажется, Вы сегодня не в духе, хозяин.

Илару так нравилось слышать это слово из его уст, что Серегил использовал его при каждом удобном случае, изображая из себя покорного раба.

— И что дальше, если даже и так?

Серегил скользнул рукой под длинными волосами Илара, коснувшись его затылка и шеи.

— Да, Вы так напряжены. Вы позволите, хозяин?

Илар глянул на него с опаской.

— Держись так, чтобы я тебя видел.

Илар вовсе не был дураком, и все еще имел вполне объяснимое недоверие к Серегилу, но при всём том было очевидно, что в этом доме он испытывал настоящий голод по подобным ласковым прикосновениям. На поверку выходило, что Илар был чрезвычайно восприимчив к малейшему проявлению доброты. Этим и воспользовался теперь Серегил, начав своими умелыми пальцами потихоньку массировать гладкую шею Илара.

Тот не спешил расслабляться. Сидел напряженный, все еще потягивая свой напиток и уголками глаз наблюдая за Серегилом.

— Будет проще, господин, если я встану позади стула, — предложил Серегил, скользя пальцами ниже, под одежду Илара, чтобы помассировать между лопаток.

— Проще — что? Придушить меня? Предпочитаю, чтобы ты находился там, где стоишь.

— А как насчёт вот этого? — Серегил смело перекинул ногу через колени Илара, усаживаясь верхом, чтобы иметь возможность использовать обе руки. Их лица оказались совсем близко друг к другу, и Серегил на миг стыдливо потупился, затем взмахнул ресницами. Даже евнуха можно совратить, зная его слабости: Илар обожал, когда к нему прикасались.

— Что ты задумал? — пробормотал Илар.

— Убрать этот хмурый взгляд с лица моего господина.

— Наигранная невинность тебе не к лицу, хаба, — усмехнулся Илар, но Серегил почувствовал, как почтепенно тает напряжение мышц под его пальцами.

— Что я задумал на самом деле? — пальцы Серегила скользили вверх и вниз по затылку Илара. — Вернуть себе свободу, во что бы то ни стало. И Алека, конечно.

Илар усмехнулся, услышав столь откровенный ответ:

— Что еще?

— Что-то идет не так, я полагаю? Коль господин Ихакобин не освободил Вас как обещал?

— Он сделает это.

— Когда?

Илар встретился с ним взглядом.

— Тебе-то что за дело до этого?

— Я принадлежу Вам, хозяин. Моя судьба находится в Ваших руках. Я не могу оставаться равнодушным.

— Ладно, раз тебе так важно знать это: у твоего полукровки никуда не годная кровь.

Услышав это, Серегил не прекратил свой массаж. Но он не мог бы задать вопрос о рекаро, не дрогнув руками. К счастью, Илар сам оказался в болтливом настроении.

— Мммм, да, хаба. Да, да, вот здесь…

Когда Серегил принялся разминать напряженные мускулы в основании его черепа, у него вырвался стон.

— Так как ты сегодня весьма мил, я отвечу на твой вопрос. Хозяин хочет сделать особенное существо, обладающее огромной силой. Такое может быть сделано только из крови хазадриелфейе.

"Монстр, созданный из крови фейе, это то же самое, что драгоргос!"

— И для этого ему понадобился Алек?

— Да. Как только из Ауренена дошел слух, что появился один из них, хозяин Ихакобин сразу же поставил себе цель заполучить его.

— Кто же сообщил об этом?

— Шпионы, полагаю. Впрочем, неважно.

"Мне важно", — мрачно подумал Серегил. Если предположить, что Илар говорил правду, кажется, это указывало на кого-то помимо Фории. Серегил был немного озадачен.

— К счастью, я оказался способен помочь ему, так как знал, что этот юноша — твой тали. Так что, когда стало известно, что вы оба возвращаетесь в Ауренен… ну, в-общем, остальное ты знаешь и сам.

— Ты тоже был там? — Серегил постарался сохранять спокойствие в голосе и не дрогнуть пальцами.

— Конечно нет! Но я знал твоё лицо и имя, а для работорговцев этого было вполне достаточно. Ну а Вы, конечно, не делали никакой тайны из своих передвижений.

— Почему они не отправились за нами в Скалу?

— Они же не совершают набеги так далеко на север, разве нет?

— Полагаю, что не совершают.

— К тому же Римини, с тех пор как Мардус потерпел фиаско, напав на город, не самое лучшее место для шпионов.

— Рад слышать это. Так значит, с Алеком всё в порядке, хозяин?

— Ты видел его.

— И он не подозревает, что Вы чем-то отличаетесь от остальных рабов?

— Очевидно, нет.

Серегил очень надеялся, что Илар заблуждается на его счёт.

— Да, кстати. Кажется, твоя кровь столь же бесполезна, как и его. Хозяин Ихакобин попытался использовать пробу, что взял у тебя тогда. Она вообще не поддается нужным преобразованиям.

— Передай ему мои глубочайшие сожаления, — вырвалось у Серегила.

Сильные руки стиснули его запястья, вздернув его руки на уровень лица.

— Соскучился по плетке, хаба?

— Нет, хозяин! Пожалуйста, простите меня.

— Тогда следи за своим языком, или я его тебе отрежу. А теперь докажи, что ты действительно раскаялся.

Серегил наклонился было для поцелуя, но Илар стряхнул его со своих коленей. Подавив вздох, он пересилил себя и поцеловал носок его домашней туфли. Илар убрал ногу и пнул его так, что он зарылся носом в ковер.

— Не забывай своё место, хаба. И не забудь про своё обещание.

— Не забуду. Хозяин.

Густой ворс ковра набился ему в рот, и он закашлялся.

Илар напоследок отвесил ему подзатыльник и вылетел вон, хлопнув за собой дверью.

— Неблагодарный, — пробормотал Серегил, утирая рот. Несмотря на унижение, этот вечер не прошёл даром. Кажется, Илар, ещё не скоро покинет этот дом.