— Нужно пройти через них. Ваш друг в мастерской Илбана.

— Хорошо. Держитесь возле меня.

Прячась в тени галереи, он направился к воротам.

Внезапно сверху, с галереи, раздался чей-то крик:

— Вон они.

Рания отпрянула назад к стене, ибо звуки бегущих ног послышались со всех сторон.

— Это Илбан!

— Сюда! — раздался женский крик, и Серегил взмолился, чтобы то была не Зориель.

— Нет! — Рания тяжело дыша, дико озиралась вокруг: — Нет, я не могу… Я не позволю!

И прежде, чем Серегил смог остановить ее, она взметнула стиснутый обеими руками кухонный нож и вонзила его глубоко себе в грудь. Она упала без крика.

— Черт, черт, чёрт! — Серегил пробежал через внутренний двор, юркнул между двух пораженных охранников, появившихся с другой стороны, и бросился в задний сад. Мастерская, о которой говорила Рания, была тут, прямо перед ним, но с таким же успехом, он мог оказаться тут и при лунном свете.

Преследователь вцепился ему в плечо. Серегил остановился лишь для того, чтобы вонзить свой кинжал ему в горло, а затем в сердце второму, затем наткнулся на большой, декоративный фонтан там, где ему казалось, была внешняя стена. Используя резьбу, как ступеньки, он вскарабкался наверх. Оказавшись, как бы то ни было, наверху, и все еще сжимая свой окровавленный кинжал, он глянул вниз и увидел темный изгиб земли под собою. Канава это или овраг — сказать было невозможно.

Он пригнулся и побежал по краю стены, пытаясь найти место получше, но откос тянулся вдоль всей этой стороны дома.

Если бы ему даже удалось спрыгнуть и не сломать себе шею, он все равно не смог бы так просто вернуться обратно за Алеком. К тому же, куда ему было идти, если он действительно собрался бежать… с его рабскими метками, одетому в ворованную, не по размеру одежду, с кровью на руках, и совершенно не зная местности?

Он пробрался по краю стены мимо мастерской и вокруг малого сада с закрытыми воротами и бассейном с рыбами. Он вовремя заметил движение внизу, успев вжаться в угол между стеной и черепичной крышей над воротами.

— Что это вы тут делаете? — спросил властный голос.

— Хозяин велел искать повсюду, — ответил другой.

— Не будьте идиотами. Можно же увидеть, где он пролез через стену. Вокруг фонтана всё в кровавых отпечатках его рук. Возьмите собак, да начните с оврага. Скорее всего, он там и валяется со сломанной ногой, чертов дурак.

— Это будет наименьшей из его проблем, как только хозяин заполучит его обратно.

Голоса смолкли. Издалека послышался раскат грома, и редкие ледяные капли дождя забарабанили внизу, разбиваясь о плитки, мгновенно намочив тунику на спине Серегила. Секунду спустя небеса разверзлись, и дождь застучал по листве. Серегил вознес тихую благодарственную молитву. Дождь скроет тот факт, что позади стены нет никаких следов. Он осторожно поднял голову и осмотрелся. Прямо напротив того места, где он притаился, было крыло дома с той комнатой наверху, в которой его держали. Несколько маленьких деревянных решеток виднелись чуть ниже карниза, и, скорее всего, там был вход на чердак. Он знал по опыту, что чердак в большом доме мог оказаться весьма полезным местом.

Он осторожно пополз по крыше над воротами, однако дождь был теперь настолько силен, что он едва мог разглядеть фонтан и надеялся, что его самого так же плохо видно. Это было нелегким делом — карабкаться по неровным плиткам — и ко времени, когда он наконец добрался до первой деревянной решетки, его ладони и колени жутко саднили. Решетка была старой и успела подгнить. При помощи кинжала он легко отломил её от рамы и заполз внутрь. Внутри было пыльно и холодно, и поначалу темно, хоть глаз коли. Он присел там, куда приземлился, привыкая к темноте. Вспышка молнии осветила на миг нагромождение каких-то сундуков и сломанной мебели. Серегил не поддался искушению исследовать их тотчас же, чтобы не оставить на пыли красноречивых влажных следов.

Его осторожность оказалась не напрасной. Скоро появились слуги с фонарями и прошлись, обыскивая каждый угол в этом бедламе. Серегил был вынужден старательно перебегать из одного темного укрытия в другое. В конечном счете, ему удалось, не выпуская из рук окровавленного кинжала, проследовать за ними по пятам по уже осмотренным местам, и притаиться под огромной кучей изъеденного молью постельного белья. Это было не лучшее место для укрытия: заплесневелые ватные одеяла кишели насекомыми и мышами, и он до боли в барабанных перепонках сдерживался, чтобы не расчихаться.

Свет фонарей наконец исчез, и на чердаке снова воцарилась тишина. Он какое-то время оставался там, где был, хватая ртом воздух, но никто не возвратился, чтобы поймать его. Снаружи все еще бушевала гроза, раскаты грома катились за вспышками молний. Если повезет, Ихакобин оставит поиски на этот вечер, а завтра его уже и след простынет.

Почувствовав себя временно в безопасности, Серегил устроился поудобнее в своем пыльном, кишащем тварями тайнике, и приготовился выжидать столько, сколько будет нужно.

— Готовься, тали, — пробормотал он тихонько: — Ещё немного и я приду за тобой.

МОЛОЧНЫЙ СВЕТ раннего утра уже просочился сквозь обломки решетки, когда Серегил осторожно выбрался из своего укрытия. Он был готов к тому, что кто-нибудь из стражей, устроив засаду, накинется на него, как было вчера ночью, но, похоже, что кроме него и мышей тут никого не было. Он отряхнулся, скинул паука со своей шеи и огляделся вокруг.

Преследователи оказали ему неплохую услугу: весь пыльный пол был усеян их свежими следами. Вряд ли кто-то заметит ещё несколько. Чердак тянулся поверх всего дома, повторяя в точности его форму, и он быстро нашел окошко, в которое было видно мастерскую алхимика и сад возле неё. Похоже, сейчас там не было ни души. Он очень надеялся, что Алека не отправили обратно в подвал. И если он нашел способ попасть сюда, то должен был быть способ и спуститься обратно на крышу галереи, окружавшей сад, а уже оттуда — пробраться в лабораторию.

— Ты здорово помогла мне, Рания, вернув эти ножи, — прошептал он, сжимая запятнанную кровью ручку кинжала. — Твоя душа может покоиться с миром.

Удовлетворившись осмотром диспозиции и своими планами на ночь, он направил внимание на содержимое чердака и очень скоро обнаружил склад старой одежды, которой хватило бы на то, чтобы одеть целый полк, а также несколько пар рваных кожаных башмаков подходящего размера, и — что было самой полезной из находок — старую плетеную корзину с комплектом для дамского рукоделия. Там было несколько игл из слоновой кости, ржавые ножницы, которыми, чуть послюнив их, оказалось можно воспользоваться и даже вполне крепкие нитки. Он выбрал два камзола получше и короткие штаны и примерил всё это. Вещи оказались здорово велики, так что он уселся под одной из решеток и принялся их ушивать.

Так утро прошло незаметно, а он был рад возможности заняться делом, ибо это позволяло не думать о пустом желудке и сухости во рту. Пока он работал, он держал в уголке губ одну из костяных иголок, пытаясь хоть немного усилить слюноотделение. К полудню дождь прекратился, и он, закончив с обоими камзолами, увязал их в узел с парой битых молью плащей. Заскучав, он возобновил поиски и скоро обнаружил место над главной частью дома, откуда можно было слышать голоса. Растянувшись на животе, он прижался ухом к полу. Похоже, разговаривали слуги, и из всего, что удалось разобрать, он сделал вывод, что домашние дела были в самом разгаре. Усмехнувшись, он тихонько направился дальше, в поисках чего-нибудь, что могло оказаться полезным.

Алхимик не держал тут оружия или чего-то подобного, но Серегилу удалось отыскать нечто, почти столь же ценное, находившееся в запертой шкатулке. При помощи ножниц он взломал замок и высыпал оттуда кучку драгоценностей. В основном то были вещицы из серебра, украшенные полудрагоценными камнями — скорее всего, коллекция какого-нибудь ребенка — но помимо этого, было несколько золотых медальонов и набор золотых и костяных гребешков со вставками из крупных синих халцедонов.