— Она нас съест! — завопил самый маленький, и все захныкали. Вот ведь твари неблагодарные!
— Прекратите, — прикрикнул на них Искра. — А ну спать!
Но детям нужно было перебеситься после пережитого стресса. Тогда я предложила, перекрикивая общий шум:
— Искра будет ловить ужасы на живца! Согласны?! Учтите, что завтра вас никто не спасет!
— Да! — раздался общий крик.
— Тогда Искра поймает всю нечисть! Ложитесь спокойно спать!
— Нет! — закричали дети в голос.
— Мне нужно еще что-нибудь знать?! — спросил Искра с довольным видом. — Какая-нибудь особенная гадость? Кошмар там? Теневик?
— Не думаю, что будет что-нибудь ужаснее этих детей… — пожала я плечами.
— Сайф! — укоризненно вздохнул Искра. Дети вопили и орали, прыгая на кроватях от возбуждения.
— Если ты можешь справиться с детьми, то никакой ужас тебе не страшен! Вот ловушки, — вынула я необходимое из сумки. Я собиралась немного вздремнуть. Но в этот момент жуткое ворчание оголодавшего зверя напомнило мне, что не только духом единым жив человек. И тут Искра дружески предложил:
— Иди поешь, а то уже детей пугаешь…
Он просто не знает, с кем связывается! Но для очистки совести я должна была спросить:
— Сам справишься? — Искра кивнул. — Хочешь, я их всех свяжу?! Бинтами, как мумии, спеленаю? — предложила я. — Или прикую к кроватям цепями?
— Иди давай! — рассмеялся Искра. До чего же приятно видеть его улыбку…
Я махнула рукой и с радостью сбежала, показав детям на прощанье язык.
Глава 24 Дьявольские сети
У дверей палаты Ярослава я увидела Филиппа и Керна. Филипп явно чувствовал себя не в своей тарелке. На лице второго застыло неприятное выражение, словно что-то воняло у него под носом, а не в приемном покое. Крепкий мужик, с чертами лица, словно вырезанными скульптором из серого камня, он походил на полковника в отставке. Или даже на генерала. Может, так оно и было. В его глаза лучше было не всматриваться. Во-первых, в них нельзя было ничего прочитать, как в мутном зеркале, а во-вторых, он легко мог догадаться, что у вас на уме. И тогда — берегись! Ведь не так просто становятся Верховными Инквизиторами!
Инквизиторы знали лишь три вещи: Истину, Закон и Правосудие. Твердо знали. До точки. И никогда их не интересовали такие понятия, как: Почему, Человечность и Что будет дальше. Вопросы. На которые нет точных ответов. Нет точных решений. Нет справочника или точного свода законов. Наше сознание слишком ограничено трехмеркой. В конце концов, мы всего лишь люди.
Врать Инквизиторам бесполезно: они были не подвластны любому влиянию, легко определяли ложь, видели истину… Меня, например, обманывали все кому не лень. Даже мертвые. Или Джокеры там всякие…
Я была в глубокой ликвидации, но все равно рискнула подглядывать лишь из-за угла.
— Кто-то думает обо мне, — вдруг заметил Керн обеспокоено. — Но я не могу вычислить кто… Наблюдатель! Он все знает, но ни во что не вмешивается… Если бы его сила служила Инквизиции, ничто бы не избегло справедливости и все в мире было бы подвластно нам!
— Мне кажется, что мальчишка впал в кому из-за допроса… — вздохнул Филипп. — Его состояние ухудшается.
— В этом виновны не мы! Его душу похитили… Чистая работа ловца душ!
— Но мы виновны в падении его духа…
— Он просто слабак! Его суть прогнила насквозь! Иначе он не стал бы жертвой ловца!
— Еще существует проблема Сайф… — протянул Филипп.
Так, так, так! Это уже интересно! Я высунула нос из-за угла. Любопытство чертово!
— Используем ее в темную. Она ничего не знает. А потом ей воздастся за все ее преступления!
Я — преступница?! Смешно! Просто невинная прохожая!
— Но все же я не могу поверить словам пророка, — продолжил сомневаться Филипп. Сомнения — это прекрасно! Значит, ему не все равно! Значит, его душа не до конца закостенела в законе! — Я знаю ее в течение многих лет! Что-то в этом не так…
— Это истина! Ты слышал его слова! Мальчик не мог нам солгать!
— Но когда он говорил о Сайф, готов поклясться, что я слышал эхо!
— Молись, Филипп! Твой дух ослаблен чувствами… Ты сам признался, что знаешь ее слишком долго. Ты привязался к ней, просто привык. Не думай о ней, как о Сайф. Думай о ней, как о пособнице тьмы, разрушительнице всего сущего, главной преступнице… Ибо это правда. Она преступила слишком многое. Она переступила черту, она на грани! Все ликвидаторы на грани, но она… По-крайней мере, теперь понятно, откуда у нее коса Истинного ликвидатора!
Весь остальной разговор был посвящен поискам ловца душ. Увы… Бесплодным. Дело было не в душе Ярослава, а в той истине, которую Инквизиторы еще не извлекли из нее. Похоже на жемчужину и моллюска. Для моллюска жемчужина — это то, что мешает ему жить. Но когда люди извлекают ее, то обычно отправляют моллюска в суп. В любом случае, моллюску не повезло.
Наконец, они удалились. После перекусона хорошо бы поспать, но меня попросил сам отец Григорий. Я не могла не заглянуть к Ярославу. А тут Инквизиторы со своими гадкими истинами… Истины… Да кому нужна эта правда?
Когда они удалились, я подошла к дверям палаты. Такой сильной защитной печати я не видела с тех пор, как пришлось вытаскивать из застенков инквизиторов Мерцающий туман… До сих пор жалею, что не взяла у него автограф! Вот уж профессионал из профессионалов…
Можно разрушить защиту, но тогда примчатся Инквизиторы… А мне это совсем не нужно. Слабее всего были защищены пол и потолок. Но — увы! — даже сквозь ликвидацию их не преодолеть… Обман тоже не поможет. Нужен какой-нибудь фокус… Ведь Инквизиторы не снимают и не накладывают печать все время! За Ярославом нужен уход. Значит, печать может открываться… как простой замок! Только нужен ключ особый!
Ключ… Мой ключ от всех дверей! Он сгинул много лет назад на дне Черного озера. Я сама его забросила туда. Юность слишком импульсивна (все подростки максималисты!), просто… слишком! Я думала, что таким образом закрою все двери, откуда появляются чудовища. Глупенькая! Они приходят не через врата реальности, а проползают в форточки сознания людей, пролезают сквозь подполье страстей, смело заходят через двери агрессии…
Я сняла косу-заколку, ликвидировавшую беспорядок на моей голове, и разложила ее в отмычку. К моему изумлению, все получилось. Дверь открылась, и я тихонько на цыпочках прокралась внутрь! Победа!
Только настроение спустило победный флаг. Ой, что-то мне не весело. Внутри палаты было мрачно. Даже ночник ему не включили! Поэтому парень в мигающих огоньках аппаратуры выглядел плоховато. Паренек как паренек. С одной стороны — синий, с другой — зеленый, с третьей — красноватый. Ничего особенного. Мимо такого пройдешь на улице и не обратишь внимания…
За окном была бы ночь, не свети так ярко огни больницы. Внезапно загудела сирена, и я непроизвольно вздрогнула. Ну же, Сайф! Возьми себя в руки! Проклятая усталость… Из-за нее я такая нервная! Испуганная? Раздражительная. Злая…
Паренька похоже залечили. От него осталась лишь тень. Худой, осунувшийся… Руки прикованы к кровати. Только ошибочка вышла, господа Инквизиторы! У него явно похитили его слабый и безвольный дух! Тот самый, которым вы воспользовались! Тот самый, что вам так нужен! И наручники не помогли. А где же его семья?!
— Его родная семья погибла, — раздалось позади. Я чуть не заорала и не подпрыгнула до потолка!
— Йол!!! — развернулась я и впервые увидела замешательство на лице призрака. — Не смей ко мне подкрадываться!
— У тебя такое забавное выражение лица! — усмехнулся Йол гадко. — Как я могу удержаться?!
— Как ты смог преодолеть печать? И чего ты ко мне пристаешь?!
— Это хобби у меня такое. Вечность скучна без таких вот мелочей…
Так бы и дать ему по его прозрачной шее! Я фыркнула, а в глазах Йола промелькнуло… разочарование? Наверно, ему и впрямь очень скучно. Последнее что я хотела бы, так это — жить вечно! Даже змеи сбрасывают кожу…
