— Нет, не шучу, письмо пришло утром, — улыбнулся Гарри, откладывая вилку.

Лили поняла, что так удивило родственников.

— Значит, ты пойдешь? Гарри, этот идиот тебе жизни не давал, а ты пойдешь ему помогать? — Рон недовольно посмотрел на друга.

— Конечно, пойдет, Рон! — назидательно произнесла Гермиона и повернулась к Гарри. — Ведь я права?

Гарри кивнул. Лили следила за отцом — он кинул на подругу взгляд, полный доверия. Девушка знала этот взгляд — отец всегда был очень близок с Гермионой, они понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой. Наверное, жена дяди знала об отце что-то, что позволяло ей легко угадывать поступки и мысли старшего Поттера.

— Так, думаю, чаю, — резко встала Джинни, взмахнула палочкой — тарелки сложились в стопку и плюхнулись в раковину, где тут же начали мыться сами по себе. Повинуясь колдовству Джинни, чашки встали перед сидящими за столом, сахарница и молочник соскользнули с подноса.

— Ал, что ты делаешь? — раздался голос Джеймса, и все обернулись к младшему Поттеру. Тот замер с набитым шоколадом ртом и виноватым взглядом. Слава Мерлину, у отца никогда не было такого выражения глаз, подумала Лили, вставая и отбирая у Альбуса коробку с шоколадными лягушками.

— Господи, Ал, тебе скоро станет плохо, — Джинни потрепала сына по лохматой голове, подавая мальчику чай. Альбус сердито отвернулся, а чашка перед ним хрустнула. Чай вылился на скатерть и на колени мальчика.

— Ты невозможен, — фыркнула Лили, разворачиваясь. — Спасибо всем, я к себе. Роза?

Девушки покинули кухню, вместе поднялись в комнату Лили и рассмеялись. Роза опустилась в кресло-качалку, откинув косу за спину.

— Ты хотела что-то рассказать?

Лили кивнула, сев на кровать и подогнув одну ногу. Закусила губу в нерешительности, но потом подняла на подругу светло-зеленые глаза и решилась:

— Сегодня мне опять приснился он. Он протягивал ко мне руки, наверное, хотел обнять.

Роза села прямо, глаза ее засверкали от предвкушения.

— Ты видела его лицо?

Лили покачала головой:

— Я проснулась до того, как смогла снять с него маску. Мне кажется, я никогда не смогу увидеть его лицо. Или волосы.

Роза сочувственно потрепала сестру по плечу.

— Может, это к лучшему? Ты не должна зацикливаться на выдуманном парне, вокруг толпа настоящих.

— Но это же не просто так, Рози, — выдохнула Лили, теребя пальчиками край покрывала. — Он приходит ко мне во сне почти год, но так ни разу и не заговорил, не показал лица. Просто приходит и смотрит. Может, ему нужна моя помощь?

Роза фыркнула — совсем как Гермиона.

— С чего ты взяла? По-моему, это вообще чушь.

— У него была волшебная палочка, — произнесла Лили, вспоминая подробности своего сегодняшнего сна. — Очень необычная, я такой не видела еще.

Роза пожала худенькими плечиками, разглядывая фотографии на полках.

— Кстати, меня назначили старостой школы, — как бы невзначай сказала Роза, глядя на свои руки в чернильных пятнышках.

Лили взвизгнула, вскочила и обняла сестру, отчего они чуть не упали вместе на пол.

— Поздравляю! Почему ты мне не сказала?

— Ну, не знаю, ты же тоже староста теперь, — Роза выглядела смущенной. — Мне не хотелось твою радость замещать моей.

— Вот глупая, — рассмеялась Лили. — Представляю, как радуются твои родители.

— Да, мама обещала, что сегодня купит мне подарок, — совсем смутилась Роза.

Тут дверь в комнату отворилась, и вошли Джеймс с Хьюго. На лице Джеймса застыла самодовольная улыбка.

— Так-так, совет старост, — он прошел и уселся на край стола. — Говорят, ты, Роза, теперь всем старостам староста.

— Да, и что? — с вызовом вздернула подбородок девушка, этим жутко напоминая свою мать.

— Ну, я теперь буду вдвое осторожнее, ведь за мной будут следить две жуткие зануды-старосты, причем обе — мои родственницы, — хмыкнул Джеймс, поигрывая палочкой в руке.

— Как будто мы тебя остановим, — огрызнулась Роза, а Лили лишь рассмеялась.

— Ты не знаешь, когда мы идем в город? — Лили обратилась к тихо стоявшему Хьюго.

— Тетя Джинни сказала, что где-то через час. Дядя Гарри куда-то ушел, а отец отправился на работу, — доложил спокойным голосом веснушчатый подросток. — Так что, думаю, мы будем ждать вашего отца.

— Как раз у Лили есть время, чтобы переодеться, — промурлыкал Джеймс, глядя на свою палочку.

— Это почему я должна переодеваться? — сестра оглядела свой сарафан в поисках пятен. — Чем тебе не угодила моя одежда?

— Своим практическим отсутствием, — ухмыльнулся Джеймс, хотя взгляд его был суровым. — Надень что-то, что бы больше одевало тебя, а не раздевало.

— Иди к черту, что хочу, то и ношу.

— Лили, — угрожающе произнес Джеймс, направляя на сестру палочку, но та уже достала свою. Роза среагировала мгновенно, встав между братом и сестрой.

— Эй, вам нельзя колдовать! Джеймс, перестань, она нормально одета, — щеки Розы пылали, и она с облегчением вздохнула, когда кузен послушал ее, опустив палочку.

— Пусть она переоденется! На нее будет пялиться вся Косая аллея!

Роза и Лили переглянулись и усмехнулись.

Высокий черноволосый мужчина появился посреди улицы, словно вырос из-под земли. Он огляделся, запустив руку в и так растрепанную шевелюру, поправил очки на носу и двинулся к калитке дома номер четыре по Тисовой улице.

На незнакомца с удивлением смотрели жители тихого уголка Сюррея, мывшие свои машины или стригшие газон. Что-то никогда не меняется.

Так и дом, в котором Гарри Поттер провел свои не слишком-то счастливые детские годы, казался таким же, каким он его оставил больше двадцати лет назад, пускаясь в нелегкий путь, который закончился смертью Волан-де-Морта. Смертью Хедвига. Смертью Грюма. Смертью Добби. Отца Тонкс. Самой Тонкс. Люпина. Фреда. Колина Криви. И еще многими смертями.

Гарри мотнул головой, пряча эти старые воспоминания поглубже, толкнул калитку и пошел по хорошо знакомой и почти забытой тропинке к крыльцу, на котором тридцать семь лет назад его нашла тетя Петунья. Где оставил его Дамблдор. В эту дверь входил когда-то старый Учитель. В эту дверь когда-то Гарри втолкнул Дадли, не пришедшего в себя после нападения дементоров.

Гарри заставил себя позвонить, хотя страшно боялся вновь очутиться в доме, полном, как ему казалось, самых грустных и страшных воспоминаний.

Дверь открыл Дадли, юный Дадли — разница состояла лишь в том, что этот мальчик был не такой толстый, скорее полный, и волосы его были не светлыми, а темными, аккуратно постриженными. Мальчику было лет тринадцать. Он в ожидании таращился на гостя, оглядывая Гарри со шрама на лбу — проклятый шрам, о котором все меньше вспоминалось — до носков начищенных ботинок.

— Здравствуй, родители дома? — наконец, смог заговорить Гарри, чуть улыбнувшись мальчику. Тот кивнул и сделал шаг назад, пропуская гостя.

— Мама! — крикнул сын Дадли — было просто очевидно, что это сын кузена — и продолжил таращиться на Гарри. Сам Поттер тут же увидел знакомую дверь под лестницей и горько усмехнулся. Он неосознанно сделал шаг вперед, открыл чулан и заглянул туда. Старые вещи, сломанные игрушки, одежда — все было свалено в кучу в бывшей спальне Гарри Поттера, Мальчика, Который Выжил. Только пауки по-прежнему напоминали о тех днях, когда Гарри просыпался здесь.

— Э… здравствуйте.

Гарри резко захлопнул чулан и воззрился на стоящую перед ним миниатюрную женщину с темным пучком на затылке и изумительно добрыми глазами цвета неба в ясный летний день. Она чуть улыбалась, переводя взгляд с гостя на дверь в чулан.

— Чем могу помочь?

Гарри, наконец, смог заговорить, хотя это было не просто:

— Меня зовут Гарри Поттер, я двоюродный брат Дадли. Он просил зайти.

Женщина взволнованно втянула воздух, испуганно кивнула, подав маленькую, чуть влажную ладошку:

— Приятно познакомиться с вами, я Мария Дурсль, жена Дадли. А это наш сын Зак.