– Желаете перевернуть доску, чтобы вам не пришлось их лицезреть?

Харлей Дэвидсон передвинулся крупной тушей на стуле, скрипнув кожей.

– Черт возьми, я желаю, чтобы вы сказали то, что хотели, и мы могли отсюда уйти, вернувшись к работе, к поискам убийцы.

Магоцци вздернул брови.

– Хорошо. Мы с вами в одной лодке. – Он оглядел всех по очереди, медленно, намеренно продлевая молчание, позволяя им думать все, что угодно. В зале стояла мертвая тишина. – Я сейчас изложу нашу точку зрения на события, после чего вы решите, отвечать или не отвечать на вопросы. Потом с этим решением будете жить.

– Как, и пальцы в тиски не будете зажимать? – язвительно уточнил Митч Кросс.

– Мы больше не пользуемся тисками, придурок, – рявкнул от двери Джино, гарантируя, что уже никогда не сыграет с Митчем Кроссом в боулинг. – Слишком долго.

Магоцци бросил на него предостерегающий взгляд и вновь обратился к остальным:

– Суть в том, что вы очень прочно связаны с этим делом, и чем дальше оно продвигается, тем чаще звучат тревожные звонки. Сначала мы думали, будто все просто. Какой-то ненормальный сыграл в вашу игру и счел очень забавным претворить ее в реальность. Потом выяснилось, что все вы не те, за кого себя выдаете, скрываете свое прошлое. Неизвестно, то ли беглые преступники, то ли прячущиеся жертвы, или то и другое одновременно. Возможно, на тех, кто вы есть на самом деле, объявлен по всей стране розыск. Может, вы разозлили каких-нибудь гангстеров…

Детектив перевел дух и через минуту продолжил:

– Теперь вот объявляете, что получаете сообщения, предположительно от убийцы. И если вы не видите связи между происходящим сегодня и той чертовщиной, из-за которой были вынуждены нырнуть в подполье десять лет назад, то с точки зрения объективного наблюдателя все, особенно Грейс Макбрайд, увязли тут так глубоко, что только слепой не увидит.

Родраннер нервно оглядел друзей. Сидевшая рядом с ним Энни Белински стиснула его руку пухлыми пальцами, то ли подбадривая, то ли предупреждая. Он сделал слишком глубокий вдох для такого тщедушного парня.

– Нам известно, – продолжал Магоцци, – что Грейс Макбрайд живет в крепости, держа под рукой арсенал, превышающий потребности воинской роты, и еще я знаю, что ее отпечатки содержатся в засекреченном файле незакрытого расследования ФБР.

Все на секунду замерли.

– Как вы это узнали? – требовательно спросил Харлей.

Грейс устремила на него ровный, холодный взгляд голубых глаз, маскирующий акробатическую работу мысли. Через секунду губы крепко сжались.

– Проклятие. Сотовый телефон… Раздобыли мои отпечатки…

Магоцци кивнул.

– В ФБР информация засекречена, и пока нам отказываются объяснить почему. Не догадываюсь, подозреваемая вы по делу или потерпевшая, но в целом это дурно попахивает. Вы уже поднялись до небес в нашем списке подозреваемых, и чем дольше будете скрывать сведения, которые могут оказаться полезными, тем выше взлетите.

Митч вдруг стремительно сорвался со стула, ошеломив всю компанию. Джино, выработавший за долгие годы условную реакцию на резкие движения потенциальных преступников, которые никогда не сулят ничего хорошего, сделал к нему от дверей три шага так быстро, что никто даже этого не заметил.

– Мы ничего не можем сказать! – крикнул Митч, и Магоцци мысленно отметил, что он сказал «не можем», а не «не хотим».

Джино застыл на месте, пристально наблюдая.

– Почему это?

Слишком тонкие для мужчины ноздри Митча раздувались, с силой втягивая воздух.

– Потому что, возможно, от этого зависит жизнь Грейс! – Он заморгал, вдруг смешавшись, а возможно, изумленный собственным криком.

– Сядь, Митч, – спокойно проговорила Грейс Макбрайд. – Пожалуйста.

Все на нее оглянулись, с удивлением слыша, как она заговорила. Митч, поколебавшись, опустился на стул, смахивая на побитую собаку.

– Грейс, не надо, – мягко проговорила Энни. – Нет необходимости. То совсем другое дело. Абсолютно не связано с тем, что сейчас происходит.

– Может, вам просто этого хочется? – тихо предположил Магоцци.

– Нет, черт возьми. – Харлей Дэвидсон взглянул на него и так сильно затряс головой, что конский хвост замотался из стороны в сторону. – Ни малейшей возможности.

– Согласен, – пробормотал в пол Родраннер, и Магоцци понял, что это почти предел дерзости для столь робкого мужчины.

Грейс глубоко вздохнула, открыла рот, собираясь заговорить.

– Грейс! – прошипела Энни, останавливая ее. – Ради бога, ведь это же копы! Неужели ты хочешь довериться копам?

– Развеялся миф о добром полицейском, – саркастически вставил Джино, и Энни обрушилась на него:

– Точно такие же копы, как вы, чуть ее не убили!

Магоцци с Джино быстро переглянулись, но промолчали. Стена слегка треснула, оба понимали, что надо лишь ждать.

– У них есть мои отпечатки, – напомнила Грейс Макбрайд. – Теперь в любом случае это дело времени. – Она выпрямилась на стуле, спокойно сложив руки на коленях, слегка отведя один локоть в сторону, придерживая пустую кобуру. – Десять лет назад мы были старшекурсниками университета штата Джорджия в Атланте.

– Проклятие. – Харлей закрыл глаза и скорбно покачал головой. Остальные члены команды поникли на стульях, словно из них вышел воздух.

– Осенью в кампусе были убиты пять человек, – продолжала Грейс монотонно, не отрывая глаз от Магоцци.

– Господи Иисусе, – невольно пробормотал Джино. – Помню. Значит, это было при вас?

– Да.

Магоцци осторожно кивнул, напоминая себе, что надо дышать. Он точно не знал, что загнало этих людей в подполье, но подумал бы о подобном кошмаре в последнюю очередь. Вспомнил убийства и поднятый жуткий шум в прессе.

– Это дело находится в закрытом файле ФБР?

– Именно.

– Какой смысл? Зачем его засекречивать? Об этом неделями говорилось во всех новостях…

– Не обо всем, – сухо ответила Энни. – Некоторые детали никогда не предавались огласке. Их не знала даже полиция Атланты, и ФБР по-прежнему желает держать их в секрете.

Магоцци принял объяснение. Конечно, ФБР могло закрыть файл, пряча собственные огрехи, но точно так же могло это сделать ради сокрытия определенных улик или ради защиты свидетелей.

– Хорошо. – Он посмотрел на Грейс, бледную, заметно напряженную, устремившую взгляд прямо перед собой. – Как я понимаю, вы были подозреваемыми или, по крайней мере, знали жертв.

Грейс заговорила таким тоном, будто читала список продуктовых заказов:

– Я жила в одной комнате с Кэти Мартин и Даниелой Форсел. Профессор Мэриан Амберсон была моим консультантом и преподавателем живописи и рисунка. С Джонни Брикером мы одно время встречались. Даже после разрыва поддерживали добрые отношения. – Она по-прежнему смотрела на Магоцци, но больше ничего не сказала.

– Тут всего четверо, – мягко напомнил Магоцци, и она чуть заметно кивнула.

– После четвертого убийства полиция Атланты и ФБР, видя мою близость с жертвами, признали меня, по их выражению, «скрытой целью». То есть убийца пытался меня покарать, убивая дорогих мне людей, тех, от кого я зависела. Поэтому мне предложили новую подругу и расставили ловушку. Это была Либби Герольд, сотрудница ФБР, два года назад закончившая академию. Замечательная. Профессионал высокого класса. Через четыре дня после того, как она со мной поселилась, тоже была убита.

Магоцци не сводил с нее глаз, потому что, казалось, она этого требует. Остальные смотрели в пол, на собственные колени, на руки, как всегда делается при желании отстраниться от происходящего. Выждав приличное время, если такое вообще возможно, он спросил:

– А эти ваши друзья и коллеги? В то время вы были знакомы?

Она кивнула, слегка скривив губы в понимающей невеселой улыбке:

– Не просто друзья. Мы семья. До сих пор остаемся семьей. Разумеется, ФБР всех проверило…

– С лупой, – вставил Харлей, вспыхнув и заговорив резким, язвительным тоном. – Не подумайте, будто мы не угадываем ваши мысли. Копы и федералы шли по той же дорожке. Либо Грейс убила собственных друзей, либо, скорей всего, кто-то из нас, так как в первую версию мы никогда не верили. Не сумев свалить на нас вину, они переживали всем сердцем, если у кого-то из них имеется сердце, а не мусорный бак.