В командовании русско-половецкой армии не было единства. Мстислав Киевский придерживался выжидательно-оборонительной тактики и возражал против перехода через Калку. Он расположился на правом берегу реки на каменистой высоте и приступил к ее укреплению. Не посоветовавшись с киевским и черниговским князьями и без достаточной подготовки, галицкий князь Мстислав Удалой, волынский князь Даниил, прочие князья, а также половцы 31 мая 1223 года переправились через Калку и атаковали монголов. Последствия атаки оказались гибельными.

Высланный в сторону монголов передовой отряд, состоявший из дружины Даниила Волынского и Яруна половецкого, был окружен неприятелем. Завязался упорный бой. Согласно летописи, монголы первым разбили половцев, паническое бегство которых внесло замешательство в русские ряды. Силы Мстислава Удалого и остальных князей, включая Даниила Волынского, были смяты и дезорганизованы.

На плечах половцев монголы ворвались в расположение главных сил. Начался неравный бой. Численное превосходство неприятеля и неорганизованное сопротивление русских, из которых почти никто не успел надеть доспехи, предопределили исход сражения. Началась кровавая резня: русские дорого поплатились за свою беспечность. Мстислав и Даниил поскакали назад к Днепру с остатками дружины. Шестеро князей, включая Мстислава Черниговского, погибли во время этого бегства. Мстислав Удалой избежал погони; он даже успел уничтожить все русские ладьи, чтобы не пустить монголов на правый берег Днепра.

Затем в течение трех дней монголы безуспешно осаждали укрепленный стан Мстислава Киевского. Отчаявшись, они предложили Мстиславу отпустить его вместе с защитниками лагеря за выкуп. Вождь бродников Плоскиня, который присоединился к монголам, поклялся от его имени, что условия соглашения будут строго соблюдаться. Русский поверили. Однако когда они вышли из лагеря, монголы напали на татар и всех перебили.

Мстислав и два других князя были захвачены живыми; их связали и положили на землю, поверх настелили доски, на которых монгольские военачальники устроились праздновать свою победу. Смерть князей была мучительной.

Жестокое поражение русского войска было закономерным. Значительное по численности, оно было разобщенным по организации: не было единого начала, каждая дружина сражалась сама по себе; любой князь мог по своей воле покинуть поле боя. Таким образом, сказывалась политическая разобщенность Руси в условиях упадка Киева и становления новых центров государственности.

После победы монголы организовали преследование остатков русского войска (лишь каждый десятый воин вернулся из Приазовья), разрушая на днепровском направлении города и деревни, захватывая в плен мирных жителей. Однако дисциплинированные монгольские военачальники не имели приказа задерживаться на Руси. Вскоре они были отозваны Чингисханом, который посчитал, что основная задача разведывательного похода на запад успешно решена. На обратном пути монголы разграбили Сурож, затем двинулись к Средней Волге. Здесь, у устья Камы, войска Джебе и Субедея потерпели серьезное поражение от волжских булгар, отказавшихся признать над собой власть Чингисхана. После этой неудачи монголы спустились вниз к Саксину и прикаспийскими степями возвратились в Азию, где в 1225 году соединились с главными силами монгольского войска.

Внезапное появление монголов на Руси в 1223 году и их не менее внезапное исчезновение прибавляло загадочности к горечи русского поражения. Как записал новгородский летописец: «…и бысть вопль, и плачь, и печаль по городом и по селом… Татары же возвратишася от реки Днепра; и не сведаем, откуда суть пришли и кдеся деша опять».

По разделе наследства Чингисхана земли достались в удел его внуку, Батыю. Ровно через 13 лет после битвы на Калке Батый возглавил общемонгольский поход в Восточную и Центральную Европу (1236–1243).

В 30-е годы XIII века над Русью нависла грозная опасность с Запада. Немецкие крестоносцы (рыцари Тевтонского ордена и ордена Меченосцев, объединившиеся с 1237 года в Ливонский орден), осуществляя широкую насильственную колонизацию и христианизацию прибалтийских племен, приближались к русским границам. В то же время шведы, подчинив себе финские племена сумь и емь, не оставляли давних притязаний на новгородские земли — Приневье и Приладожье. Главным организатором походов с целью захвата русских земель был глава католической церкви — римский папа, который стремился объединить силы Ордена, епископов Риги и Дерпта, а также Швеции и Дании.

Воспользовавшись тем, что после разорения Северо-Восточной Руси монголами Новгороду и Пскову неоткуда было ждать помощи, шведе кие и немецкие рыцари активизировали свою экспансию в Севере Западной Руси, рассчитывая на легкую победу. Шведы первыми сделали попытку захватить русские земли. Уже в 1238 году шведский король получил от римского папы «благословение» на крестовый поход; против новгородцев. Всем, кто соглашался принять участие в походе, было обещано отпущение грехов.

В 1239 году шведы и немцы вели переговоры, намечая план похода: шведы, захватившие к тому времени Финляндию, должны были наступать на Новгород с севера, от р. Нева, а немцы — через Изборск и Псков. Шведское правительство короля Эриха Картавого выделил для похода войско под предводительством ярла (князя) Ульфа Фаси и зятя короля — Биргера.

В это время в Новгороде княжил Александр — сын великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича. Это был умный, энергичный я храбрый человек, а главное, настоящий патриот своей Родины. Он уже получил известность как искусный политик и понимал, что ослабленные русские княжества не имели сил для борьбы на два фронта. Поэтому князь, поддерживал мирные отношения с татарами, обеспечивая себе безопасный тыл в случае борьбы с немецко-шведской агрессией.

Новгородцы знали о планах шведов, как и о том, что шведы похвалялись перекрестить их, точно язычников, в латинскую веру (католичество). Шведы представлялись им страшнее монголов, потому что шли насаждать чуждую веру.

Летом 1240 года шведское войско под командой Биргера «в силе велице, пыхая духом ратном», появилось на р. Нева на кораблях, которые стали в устье р. Ижора. Войско состояло из шведов, норвежцев, представителей финских племен, намеревавшихся идти прямо к Ладоге, чтобы оттуда спуститься к Новгороду. В неприятельском войске находились и католические епископы; они шли с крестом в одной руке и мечом в другой. Высадившись, шведы и их союзники раскинули свои шатры при впадении Ижоры в Неву. «С причаливших судов были переброшены мостики, на берег сошла шведская знать, в том числе Биргер и Ульф Фаси в сопровождении епископов, …за ними высадились рыцари» (Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). М., 1956. С. 177.) Биргер, уверенный в победе, послал к князю Александру с заявлением: «Если можешь мне сопротивляться, то я уже здесь, воюю твою землю».