Кроме того, какими почестями осыпан был он!
Чин Действительного Тайного Советника, Княжество Римской Империи, лента Андреевская, — все было дано первому сановнику Русского Царства.
Вспомним поездку его в Москву и тамошнее угощенье; вспомним присылку медиков к нему; желанье Царя получать его советы; утешения в печалях, поздравления в радостях.
И чем за все он отплатил? И потом от чистого ли сердца или для обмана он предлагал Петру Карла продать?
И если б эта измена была предпринята в пользу народа, в пользу, хотя ложно понятую. Повторяем: — измена была из личных выгод, из жажды собственной независимости, из страсти в короне Великокняжеской, за которую думал он заплатить Полякам Украйною. Он слишком был опытен, чтоб думать, что Шведы, отдаленные столь великим пространством, земли от Украйны, могут защищать ее от Польши, Крыма и России; у Петра он не предвидел возможности купить независимость; ученик Иезуитов, он для себя не дорожил ничем; да и самой Польше он не дарил Украйны: он продавал ее, продавал на пропятие, и на пролитие Польской же крови.
Говорят, он был храбр на поле битвы; но где же тому доказательства? Под Замосцем он был с огромной массой осаждающих; а горсть осажденных погрозилась сразиться с ним и предписала ему условия сдачи. Под Полтавой он в обозе был; был он и в Крымских походах, с Голицыным, и в походах к Азову, с Петром; но нигде не видели мы самого его в открытом поле, перед рядами врагов, рядом с смертию.
Алчность к золоту, коварство, скрытность, себялюбие, властолюбие, мстительность — эти качества можно в нем признать безошибочно. Даже в дальновидности потомство может ему отказать: кто не понял Петра, имея с ним дело, идучи с ниш об руку; кто не мог постигнуть Его, стоя пред ним лицом к лицу, — тот не дальновиден. Петра дитя могло понять. Должно признаться: это было, говоря словами великого человека, солнце, которого не видят только слепые. Вот еще случай, который показывает его сребролюбие и неблагодарность: знаменитый Полуботок объявил Апостолу, что Михайло Самуйлович при нем говорил дерзко о Гетмане. Апостол донес Мазепе. Мазепа конфисковал все имущество Полуботка; а его разжаловал за то, что не самим Павлом был предостережен. Ходатайство Старшин скоро заставило его дать Полуботку чин Черниговского Полковника; но имение Мазепа не возвратил.
Много есть описаний его характера, лучшее, безспорно, принадлежит Феофану Прокоповичу, который видел его, был с ним знаком, с ним разговаривал. Прочтем:
«Мазепа был предан Полякам и Русских ненавидел; но никто не мог этого чувства в нем заметить. Он всегда показывал Русским любовь, усердие и уважение. Ум его наблюдал поступки людей, взвешивал каждое слово, старался угадывать мысль. Он был так скрытен и осторожен, что часто, казалось, не понимал двусмысленности; выдавая себя за человека откровенного, иногда казался пьяным, не будучи пьян; хвалил чистосердечных, нападал на хитрых, разгорячал собеседников и выпытывал их тайны. Имея ввиду соединить Украйну с Польшею, показал усердие к Православию, строил каменные церкви, обогащал монастыри. Притворялся больным и дряхлым, не отпускал ни на минуту докторов, не мог ни ходить, ни стоять от слабости, и так тихо стонал, что едва был слышен его голос.»
Историк Петра забыл сказать, что, намереваясь отложиться от России, Мазепа дарил Царя конями, золотом, покупал в России земли, и населял их людьми. Но все это хитрость, двуличие, а недальновидность.
Он владел пером, но и его употреблял не на добро; надобно быть душе слишком низкой, чтоб, в минуту предательства, писать те письма, которые мы читали уже. Редко кто решился бы за все блага земные так красноречиво раболепствовать на бумаге, как он; и, не говоря о Хмельницком, о Полуботке, даже Дорошенко не приложи лбы к тем письмам руки: злодеяние — смешанное с низостию отвратительною; для глаз сноснее разбойник, с ножем в руках, нежели отравитель, с ядом в вине и с поцелуями дружбы.
Он был поэт. Но на какое дело он употреблял священный, Божий дар? Он плакал в стихах своих по Украйне угнетенной; называл ее матерью, сравнивал ее с птицею, которая свила гнездо на перепутьи—и был ее изменником, предателем, клеветником.
И в минуту необычайного переворота в его судьбе, все его оставили.
Первый отстал от него Апостол: Ноября двадцатого он прибыл в Сорочинцы, оттуда написал поздравление к Скоропадскому, и просил его ходатайства пред Государем, оправдываясь в принужденном побеге с Мазепою. Государь потребовал его в Лебедин и оправдал. Его письмо к Наказному Миргородскому Полковнику Онисимову, — в котором он приказывал ему поспешить в Гадяч, для присоединения к Мазепе, — было перехвачено; но полагают, что он писал, если не по принуждению, так для уверения Гетмана в своей к нему преданности. Апостол на словах сказал Государю, что если он возвратит Мазепе Гетманский сан, то Мазепа предает ему в руки Карла XII, с знатнейшими Генералами. Головкин отвечал, что Государь весьма милостиво принял предложение; что если, даже и не Короля, хотя Генералов он доставит ему, то Государь и уряд Гетманский ему отдаст, и умножит свои прежние к нему милости. Но Мазепа не дался в обман. Он помнил письмо Головкина к Кочубею, когда того зазывали в Витебск.
Потом явился к Петру Компанейский Полковник Игнатий Галаган; представил, шестьдесят пленных Шведских драбантов, упал на колени, сбросил саблю свою. — «Галаган!» сказал Петр, глядя на него пристально: —«и ты, вместе с Мазепою, Мне изменил?» Нет, Государь. — «Да ты с ним бежал?»—Я не бежал, Государь; виноват только в том, что Мазепа обманул меня. Он вывел мой полк против Шведов, и ввиду их открыл свой умысел. Я не мог устоять против сильного неприятеля, клялся в верности Мазепе и Королю, но в сердце был верен Тебе. Нас поместили внутри лагеря, потом позволили мне быть в разъездах, но все я был под надзором; наконец уверились во мне; я стал свободен. Располагай мною, Государь! — «Не сделай и со Мною,» сказал Петр, «такой же шутки, как с Карлом.» — «Будь покоен, Государь; я не понесу моей головы за Шведов. Они поручатся за меня.»—Так разсказывал этот разговор сам Галаган Ригельману, который передал его потомству. Галаган оправдал обещание: то перехватывал Шведских курьеров, то разбивал обозы и пресекал сообщение между неприятелями; наконец, отнял у них несколько орудий и значительную казну, которую Петр ему подарил.
Государь вспомнил о Палие; и старый Полковник немедленно явился из Сибири на родину, где снова получил чины и богатства.
Мазепа овладел Гадячем, и отрядил Полковников Дувера и Таубе в местечко Смелое, которое велел сжечь, за сопротивление. Это благодетель Украйны! — Ромны, Прилуки, Лубны, Лохвица, Рашевка были заняты Шведами. Свечки защитили Пирятин. Мазепа из Гадяча приехал в Ромны. Его универсалам никто не внимал. Крестьяне перебили над Десною полтораста Шведов; Король их казнил. Это не помогло. Мазепа разсылал возмутительные письма в города Заднепрские; народ их перехватывал и представлял Государю. Скоро к Мазепе пришло весьма огорчительное известие: Голицын овладел Белой Церковью; его миллионы достались Петру; Киевопечерские сокровища тоже пошли в добычу врагам его. От всех богатств уцелело у него только два небольших боченка с золотом.
Ноября 30-го родственник, Мазепы, Трощинский, взят под стражу; Старшины полка Гадячского избрали на место его Полковником Чарныша. Декабря 10-го обнародован Манифест, с повелением объявлять о пожитках Мазепы, где очи найдутся, и с обещанием половины тому, кто откроет их. Новый Гетман гремел универсалами, опровергавшими универсалы Мазепинские. Батуринские жители начали нова селиться на обозженных развалинах своего города. Вдовы Искры и Кочубея получили не только все прежние поместья своих мужей, но и новые, в полках Полтавском и Нежинском. Карл XII взывал к Малороссиянам. Петр отвечал на воззвание: «Как может он оборонять Малороссию из Щвеции? от какого тиранства хочет он избавить вас? Не наслаждаетесь ли вы у Меня верою, правами, вольностями? Не Поляки ли, которым он хочет вас предать, угнетали вас? Так не поступают победители! Клевета, мятежи, раздор—это оружие слабых; сильный действует оружием иным. Мы надеемся, что Бог поможет Нам изгнать врага из отечества. Тогда Малороссияне станут отдыхать в тишине, на прежних правах и вольностях; они получат награду за усердие.»
