Малороссия была в тяжком состоянии: два сильных Государства спорили о владычестве над нею; кроме борьбы с Польшею, ежедневно вспыхивали бунты местные. Днепр раздвоял Украину; казалось, он стал надвое разделять и умы Украинцев и чувства их. На Востоке боролись еще за Москву, на Западе народ колебался уже в пользу Поляков, и подобно расколам, вооружающим единоверцев друг на друга, искатели булавы вооружали Малороссиян на Малороссиян. Виговский, прдкрепленный Поляками, под предводительством Ельского и Хлопицкого, старался удержать в своей власти Украину Западную; Король дал ему звание Сенаторское; и без этого козаки были к нему недоверчивы: теперь еще более стали остерегаться его — кто не любил его как Гетмана, стал презирать как Сенатора. А на Запорожье явился новый искатель булавы, — то был слуга Юрия Хмельницкого, Иван Мартынович, который потом в письмах к Боярам подписывался Ивашком, а Подношком в докладах Царю — Брюховецкий. Знаменитый Петр Дорошенко полагал добиться Гетманства при покровительстве Султана Турецкого; Иван Нечай в свою очередь надеялся на родство с Богданом Хмельницким, не смотря на то, что козаки признали его неспособным носить булаву по простоте и по старости. Тетеря, — забросанный шапками весьма не многих Запорожцев, провозглашенный радостным криком толпы незначительной, — уверясь в прочности своего владычества, успел отправить Шляхтича Георгия Гуляницкого с донесением, что он верен и покорен Республике и Государю, своему законному Королю; безполезный диплом был ему наградою. Юрий Хмельницкий попытался преклонить Малороссиян, если не умом, не стойкостью, так Ханским оружием. Изменивший Украине, но знаменитый храбростью, один из героев, прославившихся при взятии Смоленска, Нежинский Полковник Василий Золотаренко, отложился от Польши, сбросил с себя Шляхетство и, отвергнув полученное с этим шляхетством от Казимира постыдное прозвище Злотаревского, снова назвался своим украинским именем. Таково было положение дел Малороссии, когда полки Нежинский и Черниговский избрали Полковника Переяславскаго, Якима Самка, Наказным Гетманом.

После мелких стычек с Гуляницким и местных битв с Поляками, он прогнал наконец за Днепр войска Королевские, и вскоре прибыли в Москву его послы с уверением, что народ Украинский и войско Запорожское пребывают в верноподданстве к Государю, и что Поляков нет уже на левой стороне Днепра. Государь отправил в Малороссию Дворянина Федора Протаьева с грамотами: с похвалою Самку, с милостию Золотаренку, первому прислал соболей на двести сорок рублей, второму на полтораста. Первый принял грамоту и подарок, второй только грамоту, а соболи роздал при Протасьеве Сотникам, Асаулам и Старшинам своего полка. «Великий Государь прислал мне жалованье,» сказал Полковник, — «я вам его отдаю, чтоб вы служили Царю верою и правдою, Полякам бы не «верили, и не ссылались бы с изменниками.» Так подделываясь в одно и тоже время к Протасьеву и к своим подчиненным, Золотаренко надеялся получить голоса от народа и утверждение от Государя. Но Протопоп Максим, с которым Протасьев виделся в Переяславле, подал через него следующий совет Государю: «пусть Царское Величество не присылает своего полномочного до прекращения волнения в Малороссии; и пусть не утверждает Гетманами ни Самка, ни Золотаренка, потому что они не в состоянии друг другу повиноваться. Между тем Юрий Хмельницкий может обратиться с Заднепровскими козаками под Высокую руку Великого Государя.» Этот Протопоп слыл человеком ученым, его уважали народ, Старшины и духовенство, он несколько раз ездил к Государю в Москву, и его совет был не противен Царю, который готов был снова призвать Юрия на Гетманство.

Что касается до Самка, Протасьев нашел его достойным выговора; он спросил: по его ли приказанию писарь, в донесении к Царю, написал имя его с вичем? «Богдан и Юрий Хмельницкий этого никогда не делали; Бояре-де в отписках своих к Великому Государю не осмеливаются именовать себя таким образом.» — Я человек неграмотный, отвечал храбрый Полковник, писарь у меня новый, такие дела и мне и писарю не за обычай. Рад служить Великому Государю, готов стоять против его неприятелей на чем и крест целовал, только чтоб Великий Государь пожаловал, не велел верить ссорам и словам наносным.

Между тем, как преданный Государю Самко перед Протасьевым оправдывался, Юрий Хмельницкий не дремал. Он начал добывать Гетманство Ханским и Польским оружием в ожидании помощи из Крыма, осадил Чигирин и внес войну в Малороссию; намерен будучи основать столицу свою близ могил: Богдана, народом избранного, и Тимофея, погибшего за Украину, он, против воли народа, вводя врагов в свою родину, хотел вырвать из рук Самка булаву. Но для Чигиринских козаков Юрий был ненавистен. Упорная защита, частые вылазки и нападения принудили его отступить; наскуча блокадою, он пошел к Переяславлю; на пути соединясь с Крымцами, к нему подступил, но и здесь имел неудачу; тогда посоветовав Хану отправить Татар на север Украины и в города Великороссийские для грабежа, сам решился перейти на Заднеприе; часть Крымцев пошла в Стародубовщину и во Мглин, другая осталась в Сотенном городке полка Переяславского, в Ирклееве; Юрий направил путь к Сече Запорожской; Самко с полками Переяславским, Нежинским, Черниговским, Лубенским и Киевским и войско Московское Ромодановского, соединясь у Козельца, пошли вниз по Днепру, переправились через него в Мишурином Роге, нагнали Юрия близ Ирклеева, его разбили, и город, который помогал ему, сожгли. Будучи отрезан от, Крыма и от Сечи, Юрий переправился опять через Днепр; зима приближалась, и он, решился перезимовать под Нежином. В это время в Козельце была Рада, в Сече другая; там избирали в Гетманы Самко, здесь Брюховецкого; первый присягнул служить Украине верно, и от Москвы не отлагаться; второй казался не опасным для Полковника Нежинского Золотаренка — для Васюты, как прозвали его наши летописи; происки Брюховецкого и жажда власти поставили Васюту против Самка, через Мстиславского Епископа Мефодия подал он донос Царю в том, что Самко ему неверно служит. Государь и без того был предубежден против храброго Полковника Переяславского. Протасьев передал уже ему совет Протопопа Максима, который, — как знать? — вероятно задобрен был Брюховецким. Впрочем «оказанные России услуги Наказным Гетманом давали ему неоспоримое право начальства в Украине.» — Государь не утвердил вольного избрания, и наветы Протасьева опять причинили много злоключений государству. Назначена была новая Рада, но Юрий помешал ей состояться.

Разорив и разграбив Новгород-Северский, Стародуб, Мглин и Согар, Татары соединились с Юрием и подступили к Переяславлю; к ним пришли на помощь Поляки под начальством Чарнецкого. Город облегли. Там был Самко с немногими сотнями козаков. «Его Хмельницкий начал добывать крепко,» говорит одна из наших летописей, «но крепчае еще противилися ему, понеже не было им надежды ни на кого, только боязнь смерти предлежала.» Наконец уже граждане до того были доведены, что готовы были сдаться, когда Ромодановский и Нежинский полк явились на помощь к Самку. Узнав об их приближении, Юрий отступил по Каневской дороге и, не дошедши до Днепра, окопался. Тут Самко выступил из Переяславля, соединился с Боярином и погнался за Юрием. В войске последнего были тысяча Донцов и тысяча Немцов. Когда Самко ударил на него, полки Поляков и Татар были загнаны в самый Днепр; в безпорядке всеобщей свалки Донцы перетонули до последнего; Немцы сбились в угол окопа и «Поты протывилися, поки один на другом положилыся, и тако Хмельницкий погубил козаков и Поляков, и ввесь обоз оставя в разграбление, сам ледви утек в Черкасы»