Король дал повеление: гарнизонам в городах не сдаваться; Сирку отражать отовсюду неприятеля и о своих движениях сообщать Польским Коммендантам; Коронным Хоругвям, оставшимся на Волыне, вести войну партизанскую, гарцовать и тревожить врага с тылу и с боков наездами, а сам пошел навстречу к Нурадину, который отделился от Сераскира и действовал особенно, имея при себе сорок тысяч войска. Пока Сераскир занимал города Збараж, Бучак и Завялов, — Станислав Яблоновский разбил Турецкий отряд под Злочовым, а у Львова Король разгромил и разсеял Татар. Капитан Хржановский выдержал четырнадцатидневную осаду Трембовли, имея только триста человек гарнизона; он был одушевлен мужеством и решимостью жены своей: она объявила ему, что пробьет ножем первого, кто осмелится начать при ней разговор о сдаче.

Узнав о разбитии Нурадина и о приближении Короля, Сераскир, с потерею двух тысяч человек, отступил от Трембовли и пошел за Днестр; Поляки его преследовали, вторгнулись в Валахию и сожгли Сочаву. Король из лагеря при Чернокозеницах уведомил Сирка об изгнании врагов, и приказал ему прислать послов на Сейм, назначенный в Феврале 1676 года, где козаки должны получить подтверждение своих прав, привилегий и вольностей; для этого Сирко должен был подать Штатам Республики прошение с требованиями. 9 Ноября Собеский прибыл в Жолкев; Января 30 был его торжественный въезд в Краков; Февраля 2 он короновался.

Пока война продолжалась, Гетман Самуйлович разсыпал универсалы против Дорошенка по западной Украйне. Встревоженный соперник писал об этом к Гетману от 3 Июня 1675 года, из-под Корсуня. «Вельможный, милостивый господин, зело мне милостивый господин и приятель», так начинал свой отзыв Дорошенко. Он уверял Самуйловича в дружбе к нему, в любви к Украйне, в вере к Богу и Троице; уверял, что, проводя Турков в Польшу, отвращает их оружие от Украйны; называя себя пестуном славы предков, напоминал о том, что не он один, но и Богдан Хмельницкий приводил Татар в Польшу; что Брюховецкий, которого советником был Самуйлович, обращался к ним по необходимости; удивлялся вражде Гетманской к народу единокровному; уговаривал не разсылать под видом универсалов пасквилей, противных добродетели гражданской и чести храброго воина.

Гетман отвечал, что Козацкому временному Старшине не должно равняться с Богданом Хмельницким; что он призывал Турков не в одну Польшу, но и на родину; что если они не были в Киеве, то это по собственному их разсчету, а не по его милости; что он универсалом грозил из Канева Киеву обступить священный город с Магометанами; наконец, советовал не утруждать головы своей тщетными вымыслами, не безпокоить его, Гетмана, пустою перепискою, а покаяться и покориться Государю единоверному.

Дорошенко был тогда близок уже к падению.

Вслед за этой перепискою, Самуйлович, призвав на помощь Ромодановского, взял Корсунь, и вывел часть жителей с их Полковником на Украйну восточную; Между тем Сирко, недовольный сношениями Поляков с Крымцами, начал уговаривать Дорошенка к присяге Царю; уверял его, что Государь не мстителен, что им обоим не случится никаких неприятностей, что Чигирин и войско тамошнее не будут у него отняты, что Даже клейноды при нем останутся; в это время подошел к Чигирину отряд Самуйловича. Дорошенко сдался, присягнул и отослал к Царю Янычар, которых имел при себе телохранителями.

Декабря 23-го с этим известием приехали в Москву Послы: от Кошевого Евсей Шашель и от Дорошенка Стебловский; Царь приближался к смерти, присяга Сирка и Дорошенка остались безполезными; Государь назвал ее поступком самовольным, непростительным, и ответную грамоту наполнил выговорами.

Скоро пришло в Малороссию известие о кончине Царя.

Ободрение в России замледелия, заведение Фабрик, распространение торговли, население Волжских и Камских степей, начало регулярного войска, первая проба кораблестроительства, наконец, подвиг великий—Уложение, — все это дела посторонние для Историка Украйны; но мудрый и дальновидный Отец Петра Великого изменил навеки судьбу Малороссии, он был любим ее жителями — и это близко нам. «За кротрсть отменно любили его Малороссияне,» говорит Конисский. Феодор возсел на Родительский престол, и при самом вступлении обратил внимание на Дорошенка.

Озлобленный против покойного Государя за немилостивый прием присяги на подданство, он собрал все усилия против Москвы; употребил подарки и подкупы, чтоб привлечь к себе народ Малороссийский и войско Запорожское, и чтоб уговорить их к собранью новой Рады для, выбора иного Гетмана; обратился к Султану с просьбами, подавая надежды отторгнуть от Феодора все, чем нельзя было завладеть при Алексие. То и другое было тщетно. Султан, раздраженный предательством с Янычарами и присягою Октября 15, велел сказать в ответ Дорошенку, что прикажет содрать с него кожу и выставить чучелу на воротах Сераля. Угрожаемый отовсюду, Дорошенко принял меру отчаянную: с горстью козаков заперся в стенах Чигирина; оттуда безполезно просил Татар о помощи и ожидал Самуйловича, который, соединясь с Ромодановским, приближался к городу по Царскому повелению. Они остановились на левом берегу Днепра, у Градижска, против Вороновки.

Четыре полка козацких: Гадячский, Миргородский, Лубенский и конный Компанейский, под начальством Генерального Бунчужного Леонтия Полуботка, и пятнадцать тысяч войска Московского под начальством Стольника Полковника Григория Косагова, составляя передовой отряд, переправились на горный берег Днепра. Тотчас сдались Крылов и Вороновка. Потом Чигирин был осажден со всех сторон. Дорошенку не осталось никаких средств противиться; уверясь, что ему будет дарована жизнь, он вышел из города со всеми жителями и с духовенством в полном облачении.

Перед Полуботком и Косаговым Дорошенко присягнул на верность Государю, и поехал в Градижск для сдачи булавы, знамени и бунчука Самуйловичу. Василий Бурковский, с полком Черниговским и тысячею двести Москвитян, занял Чигирин. Потом присягнули Государю все козаки Дорошенковы, и с ними все жители Суботова, Крылова, Вороновки, Жаботина и Медведовки.

Сентября двадцать седьмого Канцелярист Гетманский Пантелей Радич и Стольник Иван Ржевский приехали в Москву с известием о покорении Дорошенка. Государь прислал соболей на триста семьдесят пять рублей и десять аршин Венецианского белого атласа в подарок Самуйловичу; Старшинам по сороку по два соболя и по разноцветному атласу.

Тогда Посольского Приказа Подьячий Прокофий Возницын отправлен был к Собескому с уведомлением, что Русские Воеводы Самуйлович и Князь Ромодановский посылали часть войска к Чигирину на Турецкого Султана и на Гетмана Дорошенка, что Турки, убоясь Воевод, оставили Чигирин и Гетмана, и что Гетман отдался в вечное Российское подданство. Король знал, что поход Самуйловича был предпринят не против Султана; что Турков не было в Чигирине, когда пришли туда войска наши; но гроза собиралась над Польшею с Юга, призывать ее с Севера значило бы накликать на Республику новые бедствия, Собеский принужден был молчать.

А Дорошенку подарено было несколько селений, которые потом были уволены от постоя, и позволено было жить в Соснице, пользуясь правами соотечественников.

Так сошел с поприща Петр Дорошенко.