– Ваши родители были пьющими, Джеффри? – спросил Ноа.

Лоуренс ухватился за эту соломинку:

– Да, мой отец пил. Он был алкоголиком, каких свет не видывал. Он избивал меня каждый раз, когда напивался.

– Странно, – задумчиво произнес Ноа. – В вашей анкете об этом ничего не говорится, и вы ни разу не упоминали о своем отце во время наших бесед.

– Мне было стыдно признаться. – Джеффри понурил голову.

– Что мы слышим, друзья? – спросил Ноа.

– Новая чушь, – отозвалась Карла.

– Он готов лить крокодиловы слезы, – добавил Эл.

– Похоже, вы полны жалости к себе, Джеффри, – заметил Ноа. Под его проницательным взглядом Лоуренс чувствовал себя еще более неловко.

– Да, пожалуй, это именно так, – пробормотал он.

– Что заставило вас обратиться сюда, Джеффри? – спросил Ноа. – Мне это до сих пор не совсем ясно. Ваши ответы в анкете довольно уклончивы.

Джеффри снова пришлось импровизировать:

– Однажды вечером, едва покинув бар, я попал в аварию. Врезался в автомобиль, припаркованный у обочины, и чуть было не разбил его. К счастью, я не пострадал, и еще больше мне повезло в том, что автомобиль оказался пустым.

Ноа не отрывал от него испытующего взгляда.

– Об этом случае в вашем личном деле тоже не упоминается. Там нет ни слова по поводу того, что вас арестовали за вождение в пьяном виде.

– О, я не был арестован, – ответил Джеффри, пряча глаза. – Я побоялся вызвать полицию и скрылся с места происшествия. Мой автомобиль был поврежден, но не настолько, чтобы я не мог продолжать путь. Если бы мне было предъявлено официальное обвинение, какой владелец гоночного автомобиля согласился бы нанять меня после этого?

– И как вы сами восприняли свой поступок?

– Мне было ужасно стыдно. Именно поэтому я и не рассказывал вам об этом случае раньше, и именно он стал главной причиной, побудившей меня принять меры.

Ноа пристально посмотрел на него, кивнул и переключил внимание на других пациентов.

– Хорошо, друзья. Кто еще хочет сегодня побыть в роли ведущего?

– Всем привет. Меня зовут Эл, и я – наркоман.

– Привет, Эл! – пропело сразу несколько голосов.

Джеффри откинулся на спинку кресла, испытывая явное облегчение. На этот раз пронесло.

Билли Рипер мерил шагами тесное пространство своей палаты, нервы его были словно натянутая струна. Он отчаянно нуждался в каком-нибудь стимуляторе. Кокаин, пилюли – черт возьми, тут все сойдет! Если он в самом скором времени не окажется снова в седле, им придется отдирать его от стены.

Ему больше не позволяли даже близко подходить к телефону. Как только Билли оказался здесь, его обыскали с ног до головы и забрали все деньги. Однако Джо Девлину удалось добиться свидания с ним.

– Что за дьявольщина, Билли! – воскликнул менеджер со своей неизменной улыбкой на лице. – Я едва сумел к тебе пробиться. Такое впечатление, что ты находишься в камере смертников!

– Черт побери, приятель, – проворчал Билли, – это гораздо хуже, чем находиться в камере смертников. По крайней мере там я знал бы, когда моим бедам придет конец. Я просто схожу тут с ума! И все по твоей вине, Джо. Это ты посадил меня сюда.

– Билли, Билли! Все это делается ради твоего же блага, и ты сам это знаешь. Ты был вне себя и до такой степени издерган, что удивительно, как ты не покончил с собой. Или не убил кого-нибудь.

– Сейчас у меня есть большое желание убить тебя. – Билли пошел на Девлина, растопырив руки, словно клешни.

Тот отступил к двери.

– Ну же, Билли! Все, что мне нужно сделать, – это постучать в дверь. Прямо за ней стоит охранник.

– Тогда забери меня отсюда!

– Я не могу этого сделать, Билли. Вся твоя карьера висит на волоске. Весь мир уже знает о том, что произошло в Ирвин-Мидоуз. Я уже сыт по горло отмененными выступлениями. Даже фирма звукозаписи угрожает разорвать контракт с тобой. Но прессе стало известно, что ты здесь, в Клинике.

– И я готов держать пари, что знаю, кто распустил этот слух. Ты, мерзавец.

– …И я же ухитрился хотя бы на время отвести от тебя грозу, заявив, что ты выйдешь из Клиники совершенно другим человеком. Послушай, парень, в том, что тебя поместили на лечение от наркотической зависимости, теперь уже нет ничего зазорного. Да что там говорить! Пребывание в заведениях вроде Клиники стало своего рода средством рекламы. Посмотри на Лиз, Лайзу, Боба Митчема. Никто не стал думать о них хуже. Но если ты не останешься тут до конца курса, ты – конченый человек. Тебе просто перестанут доверять.

Билли понимал, что Девлин прав, и потому вынужден был отступиться.

– Тогда оставь мне немного деньжат, приятель.

– Зачем тебе здесь понадобились деньги?

– Это тебя не касается! У меня есть свои потребности.

– Сколько? – осторожно осведомился Девлин.

– Десять сотен.

– Так много? Послушай, Билли, у меня нет при себе такой суммы.

– Не пытайся меня провести. Ты всегда расхаживаешь с туго набитым кошельком. Сейчас же дай мне денег, не то я подниму шум. Помимо всего прочего, это мои бабки.

– Если я соглашусь, ты обещаешь остаться тут на целый месяц?

– Да-да. Я буду держаться до конца, но будь добр в следующий раз, когда явишься сюда, принести побольше зеленых.

Девлин отсчитал десять стодолларовых купюр и неохотно передал их Билли, намереваясь спросить у сотрудников Клиники, зачем тому вообще понадобились деньги. Затем он постучал в дверь.

Билли заглянул через плечо менеджера, чтобы увидеть лицо дежурного. К его радости, на этот раз им оказался Джек Ньютон.

Из-за спины Девлина Билли сделал Джеку знак головой. Вскоре после того как Девлин ушел, в замке звякнул ключ, и в палате появился Джек Ньютон.

– Ты уже прочел все эти газеты, Билли? Мне нужно избавиться от них, пока газеты не нашли и не начали допытываться, кто принес их сюда.

– Конечно, Джек. Погоди минутку.

Билли открыл ящик шкафа, где лежало его нижнее белье, и вынул оттуда сумку для продуктов, в которой хранил газеты. Однако он не сразу отдал их дежурному.

– Джек, я хочу, чтобы ты оказал мне еще одну услугу.

– Принести тебе еще газет?

– Нет, на этот раз кое-что более важное. Я отчаянно нуждаюсь в поддержке, парень. Кажется, я вот-вот сойду с рельсов. Я уже намекал на это раньше, и ты обещал подумать.

Ньютон затаил дыхание:

– Я понимаю, Билли, но не знаю, как…

– Принеси хоть что-нибудь, мне все равно. Я бы хотел попробовать чистый кокаин, но у меня нет курительной трубки. Так что достань для меня немного порошка. Или «ангельскую пыль». Все что угодно.

Дежурный так и подскочил на месте.

– Я не имею дела с наркотиками! Проносить сюда газеты и тому подобное – пожалуйста, на это я готов. Лишние деньги никогда не помешают. Но наркотики – ни за что на свете! Если меня поймают, то не просто уволят – мне придется отбыть срок в тюремной камере!

– Кстати, о деньгах… – Билли отделил от пачки сотенных две бумажки так, чтобы дежурный видел остальные купюры, и помахал ими перед его носом. – Это задаток. Еще сотню получишь, когда доставишь товар. И конечно, я оплачу полностью стоимость покупки.

Мутные глаза Ньютона загорелись алчностью, однако он все еще качал головой.

– У меня нет никаких связей в Оазисе. В этом городишке строгие порядки. Начальник полиции Дарнелл держит всех в узде.

– Должен найтись какой-нибудь знакомый продавец в Палм-Спрингс. Все богатые наркоманы живут там.

– Только не на улице. Тамошние крупные шишки делают свои покупки по знакомству. Неужели ты думаешь, что какая-нибудь кинозвезда станет покупать у уличного торговца?

Билли быстро терял терпение.

– Тогда прокатись до Лос-Анджелеса, парень. Сегодня же вечером, как только сменишься с дежурства. Ты сам был наркоманом и должен знать, как достать товар на улицах Лос-Анджелеса. До него – дай-ка вспомнить – всего четыре часа пути в оба конца. Я покрою все расходы. Получишь лишнюю сотню, если привезешь мне товар к завтрашнему утру.