– Как же вы сюда проникли?

– С помощью резака. Взгляни сюда. – Он взял руку Джеффри и поднес ее к круглой дыре в другом оконном стекле. Дыра была достаточного размера, чтобы просунуть через нее руку. – Ты ведь не знал, что здесь есть отверстие?

– Нет, не знал, – признался пристыженный Джеффри.

– Я проделал все без шума, и отверстие достаточно велико, чтобы просунуть руку и отпереть защелку окна. А теперь пойдем-ка отсюда. Я и так уже торчу здесь слишком долго.

Следуя за ним через лужайку, Джеффри чувствовал себя тугодумом-студентом, слушающим лекцию опытного преподавателя. Только сейчас он заметил, что незнакомец несет маленькую черную сумку наподобие старомодного докторского саквояжа.

Когда они оказались в тени деревьев, незнакомец, чуть запинаясь, представился:

– Меня зовут Мейсон Богард.

Джеффри назвал ему свое настоящее имя – это был один из последних случаев, когда он им воспользовался.

Богард подал ему руку, и Джеффри пожал ее.

– А теперь пойдем немного поедим, если в этом городишке найдется хотя бы одно заведение, открытое в такой поздний час.

Они отыскали небольшой ресторанчик, расположенный рядом с автострадой почти у самой окраины города. Других посетителей там не оказалось, так что они смогли спокойно расположиться в уголке, не опасаясь быть потревоженными. Заказали себе гамбургеры, жареную картошку по-французски и кофе, который им сразу принесла усталая официантка, жующая жвачку. Сидя за столом, они с интересом рассматривали друг друга. Джеффри видел перед собой стройного мужчину лет пятидесяти или около того, с редеющими белокурыми волосами, темными глазами, в которых застыла циничная усмешка, и тонким ртом, окруженным сеточкой морщин.

– О черт! – воскликнул Богард. – Да ты и в самом деле еще ребенок. Сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – ответил Джеффри, поникнув головой.

– Я не брался за дело, пока мне не стукнуло тридцать. Раньше я был бухгалтером, можешь себе представить? Тот парень, на которого я работал, занимался жульничеством, а я был настолько глуп, что сразу об этом не догадался. Естественно, именно на меня потом все и свалили. Отбывая свой срок в тюрьме, я прошел краткий курс по части грабежей. – Он скривил губы. – Знаешь, сколько невинных людей попадают в кутузку и выходят оттуда законченными преступниками? Там поневоле многому научишься. Когда я освободился, то не мог решить, как мне быть дальше, но, почувствовав на собственной шкуре, как тяжело приходится на воле бывшим заключенным, я выбрал себе тот путь, которым иду вот уже двадцать лет. С тех пор мне ни дня не пришлось провести в тюрьме, и можно сказать, что я пожил на всю катушку.

– Много ли вам удалось вынести сегодня ночью? – осторожно осведомился Джеффри, не зная, как отнесется к этому вопросу Богард.

– Улов недурен, даже очень недурен. – Он похлопал по черной сумке, лежащей на стуле рядом с ним. – Я рассчитывал перехватить немного деньжат, чтобы добраться до ближайшего города. Но у этого парня в сейфе лежали десять тысяч долларов наличными и по меньшей мере столько же в драгоценностях. Кстати… – Богард с любопытством взглянул на Джеффри, – ты знаешь, как открыть сейф?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Джеффри жалобно.

Богард рассмеялся:

– Значит, ты влез туда только для того, чтобы схватить все, что попадется под руку, и сразу же удрать?

– Да, что-то в этом роде.

– Я-то знаю, как вскрыть сейф, но, как правило, в этом нет необходимости. Люди обычно крайне глупо подбирают комбинации цифр для сейфов. Они используют свою дату рождения – год, месяц и число; номера страховых свидетельств или что-нибудь еще в этом роде, что легко запомнить. На столе Уилкинса я нашел копию его свидетельства о рождении. И можешь себе представить? Дата его рождения оказалась кодом сейфа…

Он умолк, когда к ним подошла официантка с гамбургерами, и некоторое время после этого хранил молчание, уставившись на поднос. Джеффри не сразу обратил на это внимание, всецело поглощенный едой.

Наконец он спросил:

– Разве вы не голодны?

Богард вздрогнул и поднял на него глаза. Тут Джеффри в первый раз заметил, что лицо его собеседника выглядело сильно изможденным, на нем резко выступали скулы.

– В последнее время у меня испортился аппетит – что-то вроде расстройства желудка. Хочешь стать моим партнером, парень?

Джеффри, пораженный, так и отпрянул.

– Партнером? У меня почему-то создалось впечатление, что вы предпочитаете действовать в одиночку. И потом, почему именно я?

– Отвечая на твой первый вопрос, скажу, что я всегда был одинок. Жена бросила меня, когда я сел в тюрьму. Она забрала с собой двоих наших детей, и с тех пор я ничего о них не слышал, даже понятия не имею, где они сейчас. Я обходился без партнеров, потому что грабителю обычно не нужен сообщник. Как я узнал в тюрьме, чуть ли не половина заключенных оказались за решеткой именно потому, что кто-то донес на них. – Он слабо улыбнулся. – По крайней мере так они сами утверждали. Что же касается твоего второго вопроса, то ты молод и горяч, и не мне читать тебе мораль по поводу преступного образа жизни. Так или иначе, я сомневаюсь, что это пошло бы тебе на пользу. И если я научу тебя всему, что знаю сам, то помогу тебе, хотя бы на некоторое время, избежать тюрьмы. Судя по тому, как ты взялся за дело этой ночью, еще до рассвета ты мог оказаться за решеткой. Ну, что скажешь?

Джеффри задумался. Хотел ли этого он сам? Сегодня ночью ему нужны были деньги, и он действовал просто под давлением обстоятельств. И все же приходилось признать, что эта ночь оказалась самой волнующей за всю его жизнь, даже несмотря на то что дело закончилось полным провалом. Еще ни разу прилив адреналина не был настолько сильным. Мейсон Богард явно знаком со всеми хитростями своего ремесла или по крайней мере с большинством из них. Почему бы ему не перенять опыт у этого человека, чтобы потом пойти дальше? Он поднял глаза:

– Я согласен, если вы нуждаетесь во мне.

Богард усмехнулся и протянул ему руку через стол.

– Вот и отлично! А теперь съешь-ка и вот это. Что-то у меня нет аппетита. – Он поставил свою тарелку на место опустевшей тарелки Джеффри.

Когда тот принялся за второй гамбургер, Богард сказал:

– Должен сделать еще одно признание. У меня нелады со здоровьем, так что я беру тебя в партнеры из эгоистических побуждений тоже. Но ты не беспокойся. Я не стану для тебя бременем. Я не заставлю тебя тащить меня за собой.

Джеффри работал с Мейсоном Богардом в течение трех лет, перенимая все, чему мог научить его старший товарищ. Спустя какое-то время он узнал, что у его наставника рак. Богард перенес операцию несколько лет назад, и еще одна операция предстояла ему в скором будущем. Однако он сдержал слово и не стал для него бременем. Как только болезнь зашла слишком далеко, Богард лег в больницу, где вскоре тихо скончался.

К тому времени Джеффри уже горел стремлением пойти дальше своего наставника. Он был признателен бывшему бухгалтеру за все, чему тот его научил, однако понимал, что примитивные кражи со взломом не для него. Джеффри мечтал специализироваться на драгоценностях; ему хотелось действовать в утонченной среде благоухающих дорогими духами женщин и мужчин в смокингах. Поэтому вскоре после смерти Богарда он переменил свой профиль и в какие-нибудь пять лет достиг невиданных высот. Он жил на широкую ногу – костюмы от лучших портных, дорогие автомобили, шикарные женщины. И чтобы получить все это, требовалось провернуть лишь одно-два дела в год.

Но теперь, впервые за очень долгое время, ему приходилось разрабатывать свой план, отчаянно нуждаясь в деньгах. Еще в самом начале своей карьеры Джеффри убедился, что куда проще действовать, имея определенную сумму денег в запасе; это придавало уверенности в том, что ему ничто не грозит, даже если он потерпит неудачу. На этот раз у него такой уверенности не было. Он стал должником Берни Касла, и если его замысел рухнет, придется вернуть сорок тысяч долларов с процентами, а достать их будет очень нелегко.