Это было старое кирпичное здание, в котором размещалась столовая расположенной рядом фабрики. Здание ремонтировалось. Мы вошли внутрь. На первом этаже, охваченном обычными строительными беспорядками, никого не было. Но откуда-то слышался шум голосов. По ним мы нашли помещение, из которого раздавались голоса. Это оказалась небольшая прорабская с одним окном, в которой собралось около полудюжины человек. Это были рабочие-строители во главе с прорабом. Мы представились, кратко пояснив, кто мы и откуда. В ответ нам представили пострадавших.
При первом же взгляде на этих двух крупных, по-кавказски красивых мужчин было очевидно, что с ними стряслась беда. И нерядовая.
Мы расселись, и я приступил к расспросам. Я расположился за одним столом с пострадавшими, напротив них. Пошли первые минуты начала разговора. И тут все присутствующие, и я в том числе, вздрогнули: где-то за пострадавшими раздался громкий стук, будто плёткой по столу! Все разом привстали, повернувшись в сторону звука в поисках его причины. Мне же не надо было ни вставать, ни поворачиваться. Звук раздался напротив меня, за спинами пострадавших. Я поднял глаза и посмотрел туда, откуда раздался звук.
На расстоянии примерно метра от спин пострадавших, как раз напротив меня, стояла тумба от однотумбового стола, на которой лежала небольшая женская сумка с металлической цепочкой, надеваемой на плечо. Сумочка равномерно покачивалась с боку на бок, а металлическая цепочка, собравшись в зависшую на один-полтора сантиметра над сумкой кучку, сравнительно неспешно опадала вниз. Она падала не так медленно, как падают предметы в замедленном кино, но и не так быстро, как это бывает, когда предмет падает под действием силы тяжести.
Стук и покачивание сумочки видели все, а эпизод с цепочкой — только я. Это происшествие и без того взвинтило уже накалённую обстановку. Наиболее резко на это прореагировали пострадавшие, затаившись в ожидании дальнейших гадостей. Я стал их успокаивать, проявив при этом известное лицемерие, говоря, что такое бывает, что это не страшно и так далее. Хотя сам впервые в жизни был свидетелем самопроизвольного движения предметов!
Как ни странно, но беседа после этого происшествия пошла легче. Видимо, пострадавшие, успев испытать уйму недоверия к своим рассказам, были рады нечаянно приобретённым свидетелям.
Чтобы не мешать производственному процессу, мы перешли из прорабской в другое помещение на том же этаже, где проговорили несколько часов.
Пострадавшие кратко рассказали нам о себе. Один из них — Автандил Григорьевич Ахвледиани, 37 лет, грузин, член Союза архитекторов СССР. Другой — Артур Леванович Базарджан, 31 год, армянин, работает в системе гражданской авиации. Они друзья, живут в Тбилиси. Оба крещёные.
Вечером 29 июня 1990 года друзья выехали из Тбилиси в Москву поездом 56 Ереван — Москва, вагон 5. Когда расположились в купе, Артур обнаружил отсутствие своей сумки с отрезом материи и с четырьмя полотенцами. Хотя надежды на то, что забыл её дома, практически не было.
Была и ещё одна странность. Обычно в это время года свободных мест в таких поездах не бывает. Но их пятый вагон отнюдь не страдал от наплыва пассажиров! Пока доехали до Краснодара, друзья сменили несколько купе: одно было близко к туалету, в другом — не убрано. Сошедшие в Краснодаре пассажиры освободили место в соседнем купе, где осталась одна женщина, русская. В Краснодаре к ней присоединилась вторая попутчица.
В вагоне она спросила по-армянски у встретившихся ей в проходе друзей, где есть свободное место. Артур показал ей на соседнее купе. Она вошла туда, закрыв за собой дверь. Вскоре она вышла и тоже встала у открытого окна. Инициатором вскоре завязавшегося разговора была новая пассажирка. По-русски она говорила очень плохо, и Артур пересказывал по-русски содержание их разговора Автандилу, который не знал армянского языка. Девушка сказала, что зовут её Вартуи. Артур — Вартуи, любопытно: четыре буквы подряд в обоих именах одинаковые…
Девушек с более странной внешностью, поведением и поступками ни Артуру, ни Автандилу встречать в своей жизни не доводилось! Она была высокая, худая, угловатая, с выступающими костями, лет восемнадцати-девятнадцати. Очень неприятной внешности. И одета очень не по-современному и как-то неаккуратно, так, как, наверное, давным-давно одевались в деревнях: белая кофта, чёрная юбка…
У неё были очень коротко подстриженные чёрные волосы. Очень неприятный взгляд каких-то стеклянных, обрамленных длинными чёрными ресницами муторно зелёных, остроугольных, по выражению Автандила, глаз. Одно ухо почему-то стояло торчком. Круговой шрам на шее. Губы тонкие, щёки впалые. И — полное отсутствие ногтей на пальцах рук!
Вартуи рассказала, что едет в Ростов-на-Дону побывать на могилах отца и брата. Они оба работали там на стройке и погибли, попав под плиту: брат — месяц тому назад, отец — вот уже несколько дней. Её вызвали телеграммой, но мачеха велела ей в дом больше не возвращаться, выгнав её вон.
Паспорта у неё не было, одна справка: выдали в селении, где жила Вартуи. Она показала её друзьям, но они по-разному описали мне этот «документ». По словам Автандила, на нём была фотография Вартуи и сопровождавший фотографию машинописный текст русскими буквами. Содержание текста Автандил, как ни старался, не запомнил. По свидетельству Артура, та же справка была написана старинными армянскими буквами. Содержание текста он также не может вспомнить. Но на вопрос, какого она года рождения, оба друга получили, по их словам, один и тот же странный ответ: её день рождения совпал с одним из полнолуний 1791 года!
У неё с собой, кроме небольшого узла, было, по её словам, всего 15 рублей, и она не знала, что будет делать после Ростова-на-Дону. Друзья пригласили Вартуи в своё купе, предложили разделить с ними ужин. Вартуи с такой жадностью набросилась на еду, как будто целую неделю ничего не ела! Сказала, что столько еды никогда в жизни не видела, что мачеха кормила её лишь хлебными корками.
Друзей неприятно поразил исходящий от Вартуи какой-то резкий, специфически трупный запах. И вообще в её присутствии им было как-то не по себе. А тут ещё этот запах! Но друзья не подали вида, оставив свои впечатления при себе.
А Вартуи всё время улыбалась, обо всём говорила насмешливо, но вежливо, часто повторяя слово «джан» («дорогой» по-армянски). Друзья стали обсуждать, чем они ей могут помочь. Предложили денег — отказалась. Артур предложил ей поехать в Москву, может быть, там ей удастся выйти замуж. Вартуи сразу же согласилась. Спросили, что она умеет? Ответила — петь. И запела по-армянски. Про мертвецов, про своего отца и про духов, с которыми он общался. Артуру ещё больше стало её жаль — ведь землячка же!
Вдруг её настроение внезапно изменилось. Только что улыбалась и тут же заплакала. Потекли слёзы, сначала обычные. А потом — кроваво-красного цвета! Стала рыдать: ей всё безразлично, жить надоело, сейчас покончит с собой, выбросившись из поезда! Просила друзей взять себе её вещи — ей они уже не понадобятся… И — бросилась к выходу из купе. Друзья за ней. Артур первым, Автандил — вслед на ним. А Вартуи уже скрывалась в тамбуре.
Когда друзья вбежали в тамбур, там никого не было. Одна из дверей тамбура была открыта. За те мгновения, что Вартуи опередила их, она не успела бы не только открыть эту дверь, но и перейти в соседний вагон. Друзьям стало ясно, что Вартуи выбросилась.
Стали думать о последствиях. Ведь все видели их вместе! Даже пришла мысль выбросить вслед и её вещи, но решили поставить в известность проводницу. По пути прошли мимо её купе, оно было слегка приоткрыто. Заглянули и остолбенели: Вартуи как ни в чём не бывало стоит в дверях и, причёсываясь, смотрит на них! «Что ты нас с ума сводишь!» — воскликнул Артур. А она спокойна, ещё и улыбается. Шёл второй час ночи.
Дальнейшая беседа с ней возобновилась как-то сама собой. Вартуи стада рассказывать Артуру про него самого подробности, знать о которых она не могла. Например, что у того пропал ещё в Тбилиси отрез материи, который Артур вёз в качестве подарка: «Плохо, что не подарил!» — воскликнула Вартуи и засмеялась. И посоветовала друзьям сойти с поезда, не то хуже будет! Пообещала впредь не давать им покоя и быть всё время вместе с ними. И тут же как бы продемонстрировала свои возможности.