На другой день караул по приказу командира остался в помещении. Иван, естественно, тоже. То есть охраняли объект, находясь в помещении. Но обстрел булыжниками возобновился, да с такой силой, что площадка перед караульным помещением была почти завалена камнями. Решили оставить камни до утра, чтобы потом отдать их на исследование. Однако на рассвете все камни необъяснимо исчезли. Дежурный доложил, что наблюдал их ровно до 6.00, а затем объект наблюдения словно испарился…

На третий день в акцию включилась военная контрразведка. Зону поиска осветили, как днём. Для захвата назойливого нарушителя были подготовлены транспортные средства. А Ивана поместили в специально сооружённую металлическую будку. Боевыми действиями командовали воинские чины из Высшей военной академии в Софии и из военной контрразведки. Солдаты, стреляя, шли цепью. Но «нарушитель» оказался умнее, чем о нём думали. Он затаился. Лишь Иван видел один из двух светящихся шаров, что появились в самый первый вечер, да на крышу его будки упал булыжник. Другой, поувесистее — примерно 40ґ40 сантиметров! — упал на крышу автобуса, где притаились контрразведчики. Он скатился вниз, не оставив ни следа на крыше их автобуса.

Первая «серия» длилась восемь вечеров, затем всё стихло. В августе 1990 года началась вторая. Ивана решили перевести в другую часть, но через три дня «это» возобновилось и на новом месте. Потом стихло. А в феврале 1991 года вокруг Ивана снова залетали камни!

Когда это случилось в первый раз, то мало кто верил происходящему, особенно те, что не были свидетелями творившегося. Зазвучали обвинения в злоупотреблениях алкоголем и даже в сумасшествии. Командир обвинял дежурного, а самого командира в том же обвиняло начальство.

В августе 1990 года, когда всё началось второй раз, решили послать Ивана на обследование в Военно-медицинскую академию в Софии. Старшина, который был направлен вместе с Иваном, чтобы лично передать того в руки эскулапов и объяснить причину направления на обследование, едва сам не попал к психиатрам: уж больно необычными были его объяснения…

В Военно-медицинской академии Иван пробыл 20 дней. О результатах обследования рассказал полковник Эмил Калудиев, заместитель начальника психиатрической клиники академии. Его заключение: Иван — вполне здоровый человек во всех отношениях. Внимание Калудиева привлекли необъяснимые нарушения в работе аппаратуры во время пребывания Ивана в клинике. Например, не получалась магнитозапись биотоков мозга и сердца Ивана. Калудиев сам был очевидцем перелёта чашки кофе из кабинета врача в палату, где были он сам, медсестра и Иван. Многие сотрудники клиники видели подобные же явления. Свидетели, сказал Калудиев, есть и в части, где служил Иван.

Показания этих свидетелей очень интересны. Так, старшина сетовал на то, что солдаты, испугавшись камней, отказались находиться в спальном помещении. Камень, по его наблюдениям, может, падая вертикально, у земли изменить направление полёта на горизонтальное и тут же ударить человека в подколенную впадину. При падении камня на землю, да с силой, он иногда не катится по земле, а как бы приклеивается к ней. В комнате, где жил Иван, влетающими и вылетающими из неё камнями бились стёкла и стеклянные банки. Иногда переставал работать телефон, прекращалась подача тока.

Другой свидетель, старший сержант, удивлялся тому, как камни могли влетать в закрытое со всех сторон помещение? Его удивило, что был виден только последний момент падения камней. А однажды на плацу при полном безветрии, звеня, каталась туда-сюда металлическая банка из-под ваксы…

А сам Иван говорит, что перед тем, как что-то случится, он испытывает сильный гул в голове. Потом начинаются сюрпризы: вокруг него появляются и падают камни, электролампы, бутылки, кирпичи, куски гипса и асфальта. А однажды на кухне заметили, что утопленная в стол головка гвоздя разогрелась до красноты! Залили водой, она зашипела и испарилась. А дерево даже не задымилось. Вынули гвоздь, на ощупь он оказался холодным, на цвет — синим. Удивила Ивана такая особенность полёта камней: они могут лететь в человека с очень большой скоростью, но, приблизившись, отклоняются, как бы обходя человека, и летят дальше.

Редакция журнала «5 Ф» задаётся вопросом: а если вдруг нечто подобное начнётся на важном командном пункте армии, напичканном всякой электроникой? Какая же паника там будет вызвана! Теоретически это возможно, а о последствиях страшно и думать…

Известно несколько случаев тюремных полтергейстов. Наиболее, пожалуй, выдающийся из них был связан с 39-летней вдовой Элизабет Эслингер, с августа 1835 года пребывавшей в тюрьме немецкого города Вайнсберга за мошенничество. Об этом случае нам поведал известный немецкий естествоиспытатель, поэт, врач и исследователь аномальных явлений Юстинус Кернер (1786–1862).

Вскоре после водворения в тюрьму вдова стала жаловаться тюремной администрации, что её регулярно каждую ночь посещает привидение, утверждавшее, что оно — дух умершего католического священника из города Вименталь по имени Сентон и что оно пребывает в этом печальном состоянии с 1414 года — вследствие ряда преступлений, одно из которых — обман, вместе с отцом, братьев последнего. Сентон постоянно надоедал вдове просьбами помолиться за его спасение. Это было что-то вроде «озвучившегося» привидения.

По словам вдовы, дух посещал её два-три раза за ночь. Иногда он входил через дверь её камеры, иногда — через окно. Оно было расположено весьма высоко и надёжно закрыто массивной железной решёткой. О своём приходе он часто объявлял неистовой тряской решётки. Его приходу предшествовало сильное охлаждение воздуха в камере, звуки его приближения были слышны ещё в коридоре.

Когда он входил через дверь, она открывалась так, что были видны лежащие в коридоре дрова.

В то время Кернер работал там тюремным врачом, и городской магистрат предписал ему возглавить комиссию из восьми человек для тщательной проверки странных показаний этой мошенницы. В состав комиссии вошли, среди прочих, профессор математики, два врача, артист, адвокат, гравёр — уважаемые и авторитетные в городе люди.

Наблюдения продолжались одиннадцать недель. Они начались вечером 15 октября 1835 года, когда Кернер добровольно заточил себя во вдовьей камере — вместе со вдовой и её товарками по несчастью. Тогда он стал свидетелем необычных акустических феноменов: было слышно, как будто катаются или двигаются большие рулоны бумаги, хотя на самом деле ничего такого не было.

Количество свидетелей необычных проявлений превышало 50 человек. Их можно разделить на четыре группы. Первая — это женщины, сидящие в той же камере, что и вдова. Вторая — мужчины из камеры на том же этаже. Третья — тюремный персонал. Четвёртую группу составляли члены комиссии, среди которых были сам Кернер и его жена. Все они были неоднократными свидетелями тюремных странностей. Некоторые необычные феномены стали происходить и в собственных домах ряда членов комиссии. Все члены комиссии лично убедились в реальности необычных феноменов, которые достигли наибольшей интенсивности в ноябре-декабре 1835 года.

В официальном отчёте, представленном комиссией магистрату, описаны основные зафиксированные очевидцами феномены: совершенно необычные зрительные, слуховые, обонятельные и осязательные ощущения неизвестного происхождения. Был подмечен и определённый стереотип в порядке следования этих феноменов.

Световые феномены проявлялись лишь в виде фосфоресцирующего света высотой в человеческий рост, или в виде диффузной белой тени, или как некое сияние. Но иногда виднелась человеческая фигура с фосфоресцирующими лучами, исходящими из её головы.

Акустические феномены были наиболее разнообразны. Среди них звуки человеческих шагов, шуршания бумаги, падающих капель воды, разрядов лейденской банки, бросания песка на пол, хлопания крыльев, сотрясения оконной решётки. В последнем случае был проведён следственный эксперимент. Оказалось, что для того чтобы едва поколебать решётку, были нужны единовременные усилия шести человек, а привидение неистово трясло её безо всяких усилий! Но самое интересное — привидение говорило! Громко, вслух, и его слышала не только вдова, но и многие другие свидетели.