Нерисса замерла на полушаге, Айлингтон чуть не упал, споткнувшись о ее отставленную ногу. «Но если бы я не продал испанское поместье его светлости…»

У нее внутри все похолодело.

— Какое испанское поместье? — быстро спросила она.

— Господи, я не думал, что одно упоминание о нем причинит вам такую боль…

— Какое поместье? — повторила свой вопрос Нерисса, вспыхнув ярким, горячим румянцем. Она вся покрылась холодным потом. Люди глазели на нее, начинали шептаться. Айлингтон покраснел как рак.

— Моя дорогая леди, я… я не хочу вас расстраивать, но ваш брат купил у меня имение, довольно запущенное, кстати, которому я никогда не уделял большого внимания, поскольку оно находится слишком далеко… — Айлингтон начал заикаться, понимая, что сказал лишнее, что его неосторожные слова ранили Нериссу. — Я не мог понять, зачем его светлости какое-то поместье в Испании, когда у него и так много их в Англии, если, конечно, его не привлек виноград… Прошу меня простить, миледи, боюсь, что я вас расстроил.

Расстроил? Расстроил?! Нериссу колотила дрожь. Внезапно все встало на свои места. Она вспомнила свой разговор с Люсьеном накануне того, как они с Перри поссорились. Она вспомнила, что брат тогда пообещал предпринять радикальные меры, если Перри в скором времени не сделает предложения. Вспомнила, как пришла к нему вся в слезах, когда Перри уехал в Испанию предъявлять права на это поместье. Вспомнила, как Люсьен по-братски сочувствовал ей, когда пришла весть о том, что «Сара Роз» утонула и Перри нет в списках спасшихся. Нериссе не хватало воздуха. Ее замутило, и на какое-то мгновение показалось, что она вот-вот лишится чувств от осознания того, что сделал ее брат.

— Мне нужно глотнуть свежего воздуха, сэр. Прошу меня простить…

Девушка поспешила к дверям, пока он не успел навязаться в спутники. Реальность произошедшего становилась с каждым мгновением ужаснее. Люсьен удалил Перри из Англии, чтобы быстро составить их союз. Что он говорил, стараясь ее утешить, в тот вечер, когда она получила письмо от Перри?

«Разлука заставляет сердце любить сильнее». Господи, помоги! Слезы застилали глаза, когда Нерисса, пробравшись через толпу гостей, выскочила за дверь. Как мог брат, заявлявший, что любит ее, сделать такое? Он не только разлучил их, он к тому же ответствен за возможную смерть невинного человека!

На улице сырой зимний ветер пробрал ее до костей, но слезы уже вырвались наружу, они бежали ручьем. Нерисса побежала через сад. Шипы роз царапали ей лодыжки. Влага от земли проникала в туфли, ветки кустов цеплялись за платье. Ничего не видя сквозь слезы, она продолжала бежать, стремясь лишь скрыться от нарастающей боли, которая заслонила собой все остальное…

И натолкнулась на кого-то, кто шел назад к дому. Нерисса отшатнулась, успев ощутить лишь таинственный, экзотический запах духов, не удержала равновесия и села на землю. Проглотив рыдания, она подняла глаза и увидела перед собой лицо Эвы де ла Мурье.

Женщина протянула руку, чтобы помочь ей.

— Я кажется, догадываюсь, — хмуро сказала она, придерживая Нериссу, которая чуть снова не упала в грязь. — Это ведь мужчина, не правда ли? Ну конечно, он, во всем виноват мужчина. Поверьте мне, душечка, среди них нет тех, кто достоин наших слез.

Эти простые слова словно резанули Нериссу по сердцу. — Это он виноват в том, что Перри умер! — закричала она, шпильки выпали, и волосы закрыли лицо девушки. — Это он отослал Перри! В Испании не было никаких поместий, просто он все это устроил, чтобы разлучить нас, заставить Перри соскучиться по мне и по возвращении жениться! Он все это спланировал, а теперь Перри мертв, и в его смерти виноват он! Я никогда не прощу ему этого! Клянусь, я никогда не прощу ему того, что он сделал!

Эва попыталась обнять девушку и, как могла, утешить, но Нерисса вырывалась, она просто обезумела от горя. Желание защитить беднягу и холодная ярость поднялись в душе Эвы. Мужчины. Они всегда являются причиной женских страданий, разве не так?

Она неловко накинула свою шаль на худенькие подрагивающие плечи несчастной.

— Взбодритесь, душечка, — сказала она с беспечной усмешкой, за которой всегда пряталась, скрывая свои истинные чувства. Тихо отходя прочь, Эва пробормотала: — По крайней мере вы не носите в себе внебрачного ребенка.

На какое-то мгновение Нерисса не поверила, что правильно расслышала эти тихо сказанные слова: «По крайней мере вы не носите в себе внебрачного ребенка».

Девушка подняла глаза и посмотрела вслед той, другой женщине, которая с величавостью и достоинством богини удалялась в сторону дома. Правильно ли она поняла ее слова? Эва намекала на то, что бывает и хуже?

Нерисса уже была готова последовать за ней, когда из дома поспешно вышла Чел си, на ее лице читалась глубокая тревога.

— Нерисса! В чем дело? Этот Айлингтон сказал что-то, что расстроило тебя? — Тут она увидела запачканное грязью платье Нериссы, ее покрасневшие глаза и мокрые от слез щеки. Она схватила золовку за руки. — Расскажи мне, что случилось.

Нерисса глубоко вздохнула и посмотрела в тревожные глаза Челси.

— Люсьен. Он… он убил Перри.

Челси отшатнулась. Нерисса поспешно, глотая слова, рассказала о том, что натворил Люсьен. Она рассказала, как он купил поместье в Испании. Как он отослал Перри в путешествие просто для того, чтобы организовать еще один брак в семье де Монфор. И о том, что возможная гибель Перри — это целиком его вина. Ее голос сорвался, и она дала волю слезам, которые потоками заструились по лицу.

Челси обняла ее.

— И чтобы окончательно испортить сегодняшний вечер, Эва только что сказала мне очень странную вещь. Не думаю, что она адресовала это мне, но могу поклясться, что услышала, как она сказала: «По крайней мере вы не носите в себе внебрачного ребенка». — Нерисса подняла голову. — Вот так я всегда, настолько замыкаюсь в своих несчастьях, что не могу увидеть несчастье другого. Она… она не беременна, нет, Челси?

Но Челси во все глаза смотрела на нее.

— О Господи!

— Что такое?

— Это же все объясняет. Боже, как я не поняла? Неудивительно, что она так бледна… неудивительно, что она жалуется на проблемы с желудком… неудивительно, что она приехала ко мне, и неудивительно, что она так решительно настроена отомстить твоему брату за свою разрушенную жизнь! — Она схватила Нериссу за плечи. — Боже, Нерисса, ты понимаешь, что все это значит?

Нерисса в замешательстве смотрела на свою невестку, лицо которой горело в едва сдерживаемом возбуждении.

— Готова поставить все, что у меня есть, на то, что Эва носит ребенка Люсьена!

Челси поспешила назад в зал и, не найдя Эву среди гостей, бросилась наверх в ее апартаменты.

— Эва?

Она постучала, а затем резко открыла дверь. Кузина стояла у окна. В свете свечи ее волосы переливались, как дорогое вино.

— Добрый вечер, Челси. Уверена, что бал проходит с большим успехом, — тихо проговорила она не поворачиваясь.

— Почему ты не сказала мне? — набросилась на нее Челси.

Женщина продолжала задумчиво вглядываться в ночь.

— Потому что я сама едва могу в это поверить.

— Но… это же ребенок!

— Это ребенок Блэкхита.

— Он знает?

— Конечно, нет. Никто не знает… теперь кроме тебя.

— И Нериссы.

— Да… Бедное дитя. Мне кажется, с ней очень жестоко обошлись. Я буквально налетела на нее в саду, она безутешно рыдала. — Эва обернулась, ее глаза были пустыми и жесткими. — Конечно, из-за мужчины.

— Она рыдала оттого, что узнала, кто именно отослал Перри, да еще под фальшивым предлогом! Это сделал ее собственный брат! Будь он проклят! Будь он проклят, Эва! Плохо уже то, что он играет людьми, как он считает, ради их блага, но то, что он делает это со злым умыслом и получает от этого удовольствие, просто низко, непростительно.

Эва подняла бровь.

— Это сделал Блэкхит?

— Да, и на этот раз он зашел слишком далеко! — Челси гневно топнула ногой. — Попомни меня, на этом все не кончится. Как ни крути. Клянусь, Эва, это был последний — последний! — раз, когда он вмешался в чужую жизнь, никогда больше этого не случится!