Мартин ненавидел родную мать — злую, завистливую стерву — за то, что та лечилась от бесплодия и родила Мартину одиннадцать умственно отсталых и психически нездоровых старших братьев и сестер. Он ненавидел отца — слабого, инфантильного; папа, мол, любил приговаривать: «Жизнь хороша!» или «Выпьем же!», когда любое разумное существо на его месте упивалось бы отчаянием.

Мартин горько жалел, что его братьев и сестер не утопили в младенчестве. С проститутками, которых я ему покупал, он обходился жестоко, унижал, пытался лишить уверенности в себе. А все потому, что член у него почти не стоял («Всего пару секунд», — докладывали мне девочки).

Мартин пять раз женился только затем, чтобы уничтожить своих жен как личности. Ему это удавалось, и блестяще: первые три покончили с собой, четвертая умерла от анорексии, пятая попала в автокатастрофу, наглотавшись антидепрессантов и запив их виски.

Два года я провел с этим чудовищем. Жил как в аду, но оно того стоило: в благодарность за компанию и материальные блага Мартин создал мне самовоспроизводящегося робота-микроба.

Механизм полностью подчинялся мне, улавливал мозговые сигналы. Мысленно я мог приказать ему что угодно: действовать или противодействовать. Микроб воспроизводил себя, поглощая энергию из искривленного пространства и микроскопические частицы материи из окружающей среды.

О моем плане не знал никто. От Мартина избавиться все же удалось, но пришлось попетлять (одиннадцать планет, шутка ли!) и дважды сменить личность.

В конце концов я осел на пустынной планете и стал тренироваться в управлении микробом, пока не научился контролировать все — до единого, мельчайшего — движения этого робота. Мне ничего не стоило заставить его размножаться до сотен, тысяч, миллиардов «особей», роиться, принимать различные формы, прогрызать себе путь через металл, пластик и даже плоть.

Так у меня в распоряжении оказался жукс-доппельгангер, точная копия настоящего жукса. Попади мне в руки живые паразиты, я бы, не задумываясь, использовал их, но все до единого жуксы заперты в одном секторе, их тюрьма в Ничейном космосе отлично справляется со своей задачей.

Однако Мартин — спасибо ему — дал мне секретное оружие, псевдожукса.

Одна проблема — я боялся собственного оружия. Такая сила! Что, если она дорвется из-под контроля? Нет, решил я, уж лучше попробуем сначала традиционный путь уничтожения бакена, а роботов прибережем на крайний случай.

План «А» был: свергнуть диктат Гедира за счет грубой силы и чистой, безумной отваги. Афера немыслимая, но на успех я рассчитывал. Найдись в Обжитом космосе хотя бы две планеты, свободные от тирании Гедира, на них спокойно можно было бы собрать армию сопротивления. Прошло бы лет сто, и она продолжила бы мое дело. Сам я выжить и не надеялся, разве что вдохновить потомков, последователей собственным примером — отщепив кусочек от империи зла.

Но первый план провалился. Резервные бакены обесценили наши усилия и наши жертвы.

И я решился, сделал самую крупную ставку в истории военных игр: силой мысли выпустил на свободу роботов-жуксов, заточенных в кожухе бомбы на Квантовом бакене.

Затем по каналам «Хеймдалля» я направил мысленный сигнал «Распаковаться» остальным роботам, которых кропотливо рассеивал по Обжитому космосу. Один пакет с псевдожуксами я внедрил в тело командиру иллирийского бакена: встретил ее тринадцать лет назад на какой-то вечеринке и всадил ей в селезенку шарик-контейнер из духового пистолета.

Всего микробами я заразил человек сто: годами всаживал нанобомбы в тела чиновников из аппарата Гедира. И вот сейчас убил их всех, отдав мысленный приказ роботам: «В АТАКУ».

Они с ужасающей скоростью принялись поедать все вокруг: пластик, металл, живую плоть… Погибло, наверное, много народу, пока я не скомандовал: «А ТЕПЕРЬ, БУДЬТЕ Д0БРЫ, САМОЛИКВИДИРУЙТЕСЬ».

Как я и рассчитывал, Земля, спасаясь, уничтожила бакены. Я никогда и не думал посылать микробов на саму Землю, но параноидальность землян оказалась столь велика, что заставила их сжечь мосты, изолировать себя от внешнего мира.

Но сейчас я боюсь. Что, если жуксы-доппельгангеры эволюционировали и не захотят подчиниться, не пожелают убить себя? Вдруг они пожрут все человечество? Этого мне не узнать, ведь бакены сожжены.

Объясняю все Лене. Потом достаю из-под койки кейс, из него — цилиндрик, в котором спит один-единственный робот-жукс. Откупорив сосудик, командую микробу: «ПОДЪЁМ».

За пару секунд стол, на который я выложил чемоданчик, покрывает рой жуксов. Еще мгновение — и роботы заполняют собой каюту

Приказываю им самоуничтожиться.

Пытаюсь сосредоточиться, но не могу: мысли от страха крутятся в голове, будто вихрь. А жуксы тем временем облепили Лену. Ну же, Флэнаган, соберись… «БУДЬТЕ ДОБРЫ, САМОЛИКВИДИРУЙТЕСЬ».

И ничего. Не выходит. Сердце у меня сжимается.

— Мать твою! — вопит Лена. — Сделай же что-нибудь!

Я теряю дар речи.

Лена — будто черная мумия с гноящейся плотью. Роботы лезут ей в горло, в уши, в нос, не давая дышать, говорить… Пытаюсь смахнуть их — перебираются на меня, разлепляют мне веки, лезут в глаза. Тело зудит, я паникую. Соберись, Флэнаган, соберись!

…сосредоточиться…

…надо…

…сосредоточиться…

И вдруг зуд прекращается. Микробы мертвы, под ногами — толстый ковер из трупиков. Остервенело отряхиваюсь.

Лена задыхается, ее рвет зловещей черной массой. Знаю, Лене кажется, будто ее заново освежевали.

Криком велю бортовому компьютеру подать воду. Нас окатывает ледяными струями — они смывают с нас дохлых микробов. Запускаю пальцы в волосы Лене. Выгребаю оттуда черные комья, и они рассыпаются у меня в руках.

— Сработало, — говорю я.

И Лена — изможденно, испуганно, но все же с облегчением — улыбается.

Флэнаган все рассказал, и мы воздаем честь и хвалу его гению и коварству. И в то же время проклинаем за то, что не рассказал всего раньше. Пока он драл эту сучку Лену, мы тряслись от ужаса, в отчаянии ожидая гибели всего человечества.

Козлина такой, отколол трюк и доволен.

Мы переходим на Корнблатскую станцию-бакен. Все, что осталось от экипажа — лужицы слизи на полу. Под ногами хрустят мертвые нанороботы. То же творится и на бакенах по всему космосу.

Вычищаем станцию.

Флэнаган на все сто уверен, что его план сработал, и война окончена: бакенов больше нет, роботы-жуксы мертвы. Человечество спасено.

И мы празднуем нашу победу — освобождение всех и вся. Вот только… разве что…

Разве что победа на вкус — дрянь. Ага, все поражения, от которых становилось так больно, — они доставляли мне больше радости.

Почему же?

Отчего мне так плохо сейчас?! Кто объяснит?.. Вечеринку мы закатили что надо. Праздник великолепен, но…

Вашу мать!

Как же мне одиноко.

Мы добились великой цели, осуществили мечту, однако же…

Ощущение, будто с небес мне на голову упало огромное лезвие, разделив полушария. А как бы вы себя чувствовали?

На вечеринке Флэнаган пытается меня умаслить:

— Да, надо было раньше тебя во все посвятить, ведь я так тебе доверяю…

Мне по фигу. Да, спасли мы людей, да, обеспечили им завтра, да… еще раз да… Дакать можно до посинения, а что мы имеем с этой победы?!

Настоящая трагедия вот она: нет больше Вселенской сети.

Три с лишним тысячи планет остались без связи. Пропал моментальный доступ к ресурсам: музыка, книги, обзоры, статьи, просто сплетни… Пшик — и нет их! Больше не смотреть нам земного ТВ, и я не увижу любимых сериалов, а ведь их тысячи! В Солнечной снимают лучшие мыльные оперы. Да, есть в мире уродики, инфантилы, насильники и маньяки, но сериалов и кино мне будет так не хватать: Ждать теперь каждую новую серию по сотне лет, если не больше. Не плыть мне по реке времени, я застрял.

Но кого это волнует сейчас? Человечество-то свободно!

Я один в проигрыше, черт возьми!