Брэндон — во всем черном, глаза антрацитовые, взгляд пристальный. Здорово смотрится.

А я — я выгляжу и одет как гладиатор!

Все мы — кроме Гарри — будто сошли со страниц комиксов о суперменах. Внешность обычная для доппельгангеров, к тому же выбор у нас был ограничен. Всех роботов на складе хакнуть не получилось, взяли тех, которые в глаза первыми бросились.

Ах да, Гарри. Он на фут ниже нас ростом, худой, в очках, с жиденькой бороденкой. Он — доппельгангер-ученый, в тела таких роботов загружаются извращенцы, которым хочется знать, каково это — быть ботаником. Телом Гарри не вышел, но силой нам не уступает. Мы быстрее, сильнее, выносливее любого человека.

И вот такие красивые и грозные мы идем на войну.

Четыре часа назад мы покинули хранилище роботов, где и украли себе тела.

Каждая секунда стала для меня благословением. Я больше ста лет провела в космосе, лишь однажды ненадолго заглянув на планету Дикого Запада. Ну как после этого не радоваться аромату цветов и коровьих лепешек! Как не радоваться теплу и прохладе, когда солнце то прячется, то вновь выходит из-за облаков!

Я будто заново родилась.

Забавно, я больше не чувствую себя лидером. Флэнаган то и дело спрашивает согласия что-либо сделать, а я в ответ бормочу.

— Да поступай как знаешь.

Чувство жизни и новизны совершенного тела опьянили меня. Я свободна, свободна от страха. Если это тело вдруг уничтожат — займу другое; выпадет зуб — отдам мысленный приказ, и вырастет новый. На этой планете я остаюсь неуязвимой, бессмертной.

Вернувшись назад, на Квантовый бакен, я, конечно, погибну. Но меня это нисколько не беспокоит. Странно…

Об остальных роботах на складе мы позаботились — сломали им мозги, так что на ремонт уйдут недели. Потом затарились гранатами, пистолетами, винтовками, автоматами, нательной броней и камера-ботами. Все это погрузили в машину; сопротивления не встречали — да и кто бы подумал, что можно взломать мейнфрейм Кембрии, используя Квантовый бакен!

Только на выходе мы встретили четырех доппельгангеров, но быстро их разоружили, а потом прострелили им головы.

Проехав окраинами города, мы остановились у подножия самого высокого холма в округе. И вот Брэндон запускает камера-боты, а Флэнаган набирает единый телефонный номер — по всей планете звонят, поют, жужжат. Мобильники звучат роялями и целыми оркестрами.

Включая видеофоны, люди на экранах видят нас. Мы принимаем нарочито картинные, грозные позы.

— Мы пришли дать вам свободу, — обращается Флэнаган к кембрианам, и у меня от возбуждения по спине пробегают мурашки.

Флэнаган произносит пламенную речь, но я не слушаю, не слышу его. Забываю о миссии, потому что занята совершенно другим. Я ловлю собственные ощущения. Солнце припекает мне щеки, запахи щекочут нос, необоримая сила так и распирает меня… Смертная плоть и генетика дают нам не так уж и много, а сейчас у меня тело, о котором я всегда только мечтала (собственное казалось мне тенью мечты).

Мечта сбылась, и я готова совершать подвиги!

Погруженная в самолюбование, я лишь краем уха слышу Флэнагана:

— …Я один из вас, родился на Кембрии. Я свершу революцию, и вместе мы сбросим оковы рабства, освободимся. От вас требуется… Не делать ничего! Где бы вы ни были. Прекратите работу, забросьте дела. Сядьте и сосредоточьтесь на ничегонеделании. Если едите ешьте молча. Не разговаривайте. Не отвечайте РД, если они с вами заговорят. Не подчиняйтесь. Если же вас ранили, и вы лежите, истекая кровью, — не издавайте ни звука, не плачьте и не стоните. Умрите молча, гордо, как настоящие люди. Иного оружия нет. Перестанем служить, перестанем быть рабами. Мы скорее умрем. Смотрите сюда, на экран, слушайте меня: умирайте достойно и гордо.

Да-а, великолепный план: взять и подохнуть всем вместе.

Я унижен! Всем достались такие тела, а мне — прыщавый задрот. Коленки трясутся, и глаз дергается в нервном тике.

Драка выйдет знатная, ее запишут на камеры, запись будут продавать на дисках веками… и меня запомнят ботаником!

Хочу зарычать от гнева, но не могу. Вместо «гр-ррррррыыы!» получается «хны-ыыыыы!»

НЕЧЕСТНО-ООООООООООООООООГРХХХХХ!!!!!!!!!!!!!!

— Хорошая речь, Флэнаган, — говорю я.

— Самому нравится.

— И на экранах ты неплохо смотрелся.

— Харизматичненько?

— Думаю, людей проняло.

— Да и сам я из себя мужчина-красавец, а?

Внизу живота, у меня растекается приятное тепло.

— Это все ненастоящее. Стереотипный образ, клише.

— Ага, точно. Но тебе меня хочется.

— Хотелось бы — при других обстоятельствах. Вроде… — Черт, забыла, что хотела сказать. А Флэнаган, нахальная морда, смотрит и лыбится.

Я указываю на горизонт — там собирает силы враг.

— Шансов ноль. Почему бы просто не ретироваться? — Ша! Нас видят и слышат.

Я смотрю в камеру заносчиво, а Флэнаган — повелительно. И в это время по всей Кембрии гордо умирают люди.

— Занимай позицию, Брэндон. — Слушаюсь, кэп, — отвечаю я. Воцаряется ад.

Армия РД окружает холм. Их вертолеты выпускают по нам ракеты, но в деревьях мы спрятали автоматические зенитки — Аллия управляет ими, наводит на вражеские снаряды лазерный прицел. Перебегая с места на место и переводя за собой ракетницы, чтобы враг не вычислил их положения, она создает над нашими головами непробиваемый щит.

С вершины холма мы видим всю армию, собравшуюся против нас.

Доппельгангеры не ожидали вызова. Они вооружены бластерами и щитами из суперпрочного плексигласа, но на этой планете один на один не дерутся, здесь не знают дуэлей. Здесь вообще не сражаются, потому что за века правления РД привыкли, что их окружают лишь овцы.

Однако сегодня РД видят перед собой шестерых матерых волков.

Мы бьемся парами. Плечом к Плечу со мной — Гарри. На бегу швыряем в роботов гранаты — так дети теплым летним днем швыряют капитошки.

Первый ряд андроидов взрывается. Мы сносим роботам головы, стреляем по ним из бластеров, не забывая подныривать под вражеские выстрелы, уворачиваться, прикрываться. Да, чтобы грамотно отразить лазерный луч, нужны практика и сноровка. У доппельгангсров ее нет, они держат щиты прямо перед собой, и мы легко пробиваем их.

Первый ряд врага уничтожен. Андроиды окружают нас, словно стога сена. Они понятия не имеют, что делать, как воевать. А мы подрезаем им сухожилия на ногах короткими мечами, которые сперли из тренировочной комнаты. Пробиваем клинками головы — тычем в глаза, убивая кибернетические мозги; отсекаем конечности.

РД феноменально сильны, но и мы — тоже. РД феноменально быстры, но и мы — тоже. РД глупы, неуклюжи, неопытны, а мы — команда пиратов.

Нас ничто не удержит. Мы врубаемся в сердце вражеских сил и пронзаем его.

Победили.

Аллия накрывает остатки армии роботов ракетами. Вертолеты кружат в смятении, пока один не врезается в другой.

Но тут мне в голову бьет лазерный луч, и я успеваю лишь мельком заметить лицо своего убийцы — злобное и победно скалящееся. А потом………………………………..

………………………………становлюсь ею!

Меня убила женщина-робот с невероятно мускулистым торсом. Лесбиянка, как пить дать, но я не жалуюсь. Только смотрю ее глазами, как мой доппельгангер-Брэндон умирает с развороченной головой, в луже искусственных мозгов и крови.

И тогда в бой вступает новый РД, Лесби-Брэнди. Остальные РД думают, что я — это не я, то есть их товарищ. А я разворачиваюсь и палю в них из бластера, напевая при этом:

— Ай кан'т гет но-оу са-тис-фэкшн, ай кан'т гет но-оу са-тис-фэкшн, ай кан'т гет но-оу са-тис-фэкшн!

Беру на прицел очередного РД и только чудом успеваю заметить, что он поет: «Ай кан'т гет но-оу са-тис-фэкшн! Ай кан'т гет но-оу са-тис-фэкшн!»