– Да ты философ, – хмыкнул я. – Только одного я не понял, на фига тебе тут кладбище?

– Это мое увлечение, – грустно пояснил Фейсс. – Понимаете, сидеть на одном месте я тоже не могу, а потому время от времени я отправляюсь странствовать по окрестностям. Здесь недалеко, на западе, есть городок с проклятым кладбищем. Так вот я по ночам собираю там неупокоенных, несу их сюда. Ночью меня никто не замечает, поэтому и жителям городка польза, и мне хорошо – навыки терять не хочу.

Эль уже шумел у меня в голове, поэтому соображал я с трудом.

– Что-то я не пойму. То есть ты ходишь по кладбищам, собираешь там мертвяков и тащишь их сюда? А что ж ты их сразу-то не кончаешь, прямо там?

– Тренироваться надо, – вздохнул Фейсс. – Боевые навыки оттачивать. Те зомби, что на вас сегодня напали, Пятый, Двадцать второй и Восемнадцатый, они у меня в коллекции особое место занимают. Они, знаете ли, самые неугомонные…

– Неупокоенные, ага, – кивнул я. – Но ты их, вроде бы, порубил в капусту, так что можешь расслабиться.

– Они срастутся, – сказал Фейсс, – я их в могилы сложил, через пару дней оклемаются.

Я промолчал, потому что совсем уже запутался. После допитого третьего кубка, я все-таки поинтересовался:

– А скажи мне, Фейсс, как нам выйти… Альда, куда нам выйти-то надо?

– К Серой Глыбе, – мрачно ответила Альда.

Она на меня еще дулась.

– О, это недалеко, всего несколько часов пути, – Фейсс неопределенно махнул рукой. – Увидите тропинку, вот по ней идите, она вас как раз к Серой Глыбе и выведет.

Альда тут же поднялась, намекая, что пора в дорогу. Я с сожалением допил эль и, вставая, сказал:

– Ну, Фейсс, спасибо тебе за угощение. Эль у тебя отменный, да и сам ты славный парнишка. Мы, пожалуй, поедем, дорога, как говорится, ждет.

Некромант грустно кивнул и проводил нас до дверей. Альда запрыгнула в седло и нетерпеливо дернула поводья, видимо, хотела как можно быстрее покинуть это место, но я задержался, пожал Фейссу руку и спросил:

– Слышь, Фейсс, а у тебя несчастных случаев тут не бывало? Я-то ладно, у меня скафандр есть, а другие-то? Зомби твои никого случайно не убивали?

Фейсс потупился.

– Ну, было несколько раз, что скрывать, – сказал он, отводя глаза. – Место-то здесь глухое, путников мало, один раз я спал, другой – перебрал эля, в общем, просто не слышал… Ну… Вот… Но я потом все исправил, жертвы закопал, пронумеровал, они теперь у меня в коллекции, с остальными… Совесть меня, конечно, гложет, ночами теперь спать не могу, проклятие некроманта не дает мне покоя. Сам, можно сказать, стал неупокоенным. Сделав однажды выбор, я теперь расплачиваюсь за свои грехи и грехи этого мира, а ведь когда-то я был уверен, что принесу людям благо, огражу от зла…

– Да-да, я понял, – поспешно кивнул я и хлопнул некроманта по плечу. – Ты, главное, поменьше рефлексируй. Выберись из берлоги, погуляй, свежим воздухом подыши. А то взаперти, среди плесени и пыли еще инфекцию какую подхватишь, окочуришься.

– Что? – не понял Фейсс.

– Гуляй, парень, вот что. Ладно, нам пора. Бывай.

С этими словами я отправился вслед за Альдой, которая уже доехала до леса.

– Будьте осторожнее, когда пойдете мимо 238 могилы, – услышал я за спиной голос Фейсса. – Там Хрящевая Ящерица, она буйная!..

В тот же день мы добрались до Серой Глыбы (которая оказалась громадным дорожным камнем), где мы с Альдой помирились, «привалившись» друг к другу прямо возле валуна.

Потом мы ехали полдня, и никаких приключений на нашу долю не выпало, что меня вполне устраивало. СИЧУП подсказывал мне, что теперь мы двигаемся на север. На исходе дня заросли расступились, и нам открылась величественная панорама долины у подножья череды гор.

Долина цвела зеленью, я видел цветные заплатки возделанных полей, видел маленькие дома, стоявшие рядом с полями. Заснеженные вершины застыли над холмами, скрытыми густыми хвойными лесами. Крутые склоны скал, расчерченные снегом сизо-белыми полосами, непроходимой стеной нависли над всей долиной. На невозделанных полях в долине яркими россыпями краснели маки.

Красиво. Природа взывала к любви… Ею мы с Альдой и занялись.

Отдышавшись, я спросил:

– А мы где, собственно?

– Это долина Крупоронд, – ответила Альда, одеваясь. – Мы уже близко. Еще день пути, и мы будем на месте.

– Замечательно, – я тоже оделся и залез в СИЧУП.

Мы спустились в долину вечером. Практически в полной темноте мы ее пересекли и, когда на небе уже зажглись звезды, остановились у отрогов скал. Развели костер, подстелили одно одеяло, завернулись в другое и сидели, глядя на огонь до полуночи, разговаривая о том, о сем. Я чувствовал себя счастливым, сидя под ночным небом у костра.

Странно, потому что я обычно чувствую себя счастливым исключительно, когда мне удобно, а сейчас комфортом и не пахло – земля сырая, а холод проникал даже через одеяло под нами, к тому же дым периодически попадал нам в нос, заставляя кашлять, плюс какие-то местные комары нещадно нас жалили.

Но я был счастлив. Потому что меня грела Альда, к которой я испытывал более чем нежные чувства. И я все больше и больше убеждался, что втюрился в нее по уши. Любовь. Лямур. Амор…

– Завтра утром мы достигнем ущелья, – говорила Альда. – А там – по перевалу – пересечем горы Веринар и доберемся до места.

– Супер, – пробормотал я.

– Ты не устал?

– Не-а… Уо ай ни.

– Что это? – удивилась Альда.

– Те керо, – продолжал я.

– Что?

– Ай лав ю, мон амур.

– Ты о чем, Ваня?

– Это я признаюсь тебе в любви на разных языках Земли.

Альда улыбнулась и теснее прижалась ко мне своим жарким телом.

– Это так мило…

– Ай ноу.

Она смущенно покраснела, наверное, подумав, что это тоже признание в любви.

– Давай спать, – предложил я, и она согласилась.

Утром меня разбудил стук собственных зубов, и я обнаружил, что мои ноги онемели от холода. Альда стянула на себя одеяло и мои спина, задница и ноги оказались прямо на морозе. Я выполз из-под одеяла и принялся делать зарядку, стараясь вернуть чувствительность своим онемевшим конечностям. После пяти минут приседаний мне это удалось. Альда, лишившись грелки, то есть меня, тоже проснулась от холода и сонно огляделась.

– Доброе утро! – бодро воскликнул я. – Холодновато у вас тут по утрам.

– Твоя правда, – Альда поднялась и пошла к ручью, который журчал неподалеку.

Я последовал за ней, мы подурачились, брызгая друг в друга ледяной водой, потом умылись и, собравшись, отправились дальше, вдоль скалистых отрогов. Природа тут все-таки замечательная – лиственный лес, пышные кусты, чистые ручьи с прозрачной водой… Красота, да и только! Воздух наполнен лесными ароматами, которые сочетались со свежестью гор и дурманили голову экологической чистотой.

– Слушай, – спросил я у Альды. – А почему мы не заехали в деревни, которые тут рядышком?

– А зачем? Мы уже скоро будем на месте.

– Не знаю. Просто хотелось местного колорита.

Альда рассмеялась.

– Ваня, чем меньше людей тебя увидят, тем лучше. У чародеев полно доносчиков.

– Думаешь, Фейсс на нас донесет?

– Не знаю, – она нахмурилась.

– Да нет, вряд ли. Он, вроде бы, с чародеями не дружит. Эх, ему бы поменьше стенать по поводу своей судьбы, поменьше самокопаний, такой бы парень классный был… Но ты права насчет деревушек. Так что ладно, фиг с ним, с колоритом.

Вскоре мы достигли огромного ущелья, которое широким коридором врезалось в серые тела гор. Еще вчера эти горы казались мне непроходимыми, а тут – нате вам. Прямо настоящий туннель без потолка, ведущий строго на север. По дну ущелья текла звонкая речушка, мы отправились по левому берегу вглубь ущелья, намереваясь добраться до цели нашего путешествия к вечеру. По крайней мере, Альда меня убеждала, что мы доберемся туда к вечеру. И я ей верил.