Я, честно говоря, растерялся. Никогда в жизни не видел оживших мертвецов. Зрелище, конечно, крайне неприятное и ужасно неопрятное, но все-таки интересное. Больше всего меня интересовало, как эти штуковины устроены, и кто ими управляет. То, что это куклы, я не сомневался, потому что в оживших мертвецов, разумеется, не верил.

Кроме того, я знал, что зомби (даже если они настоящие) все равно моему СИЧУПу сделать ничего не смогут, поэтому спокойно разглядывал гнилые трупы, которые каким-то неведомым образом шли ко мне, покачиваясь из стороны в сторону и клацая зубами.

Первый зомби подошел ко мне вплотную и начал скрести своими костяшками по броне скафандра, видимо, пытаясь добраться до моего жаркого, живого, трепетного сердца. Я же, в свою очередь, пытался разобраться, как это чучело устроено, и где спрятаны механизмы, приводящие его в действие. Поэтому я начал копаться у него в полуразложившейся груди, собираясь рассмотреть его устройство поближе. Зомби же, видимо, не ожидал такого хамского поведения с моей стороны, поэтому начал что-то скрипеть (видимо, матерное) и цепляться за мои руки.

Через некоторое время я в растерянности замер, потому что никаких механизмов внутри зомби не обнаружил, зато испачкал свой скафандр слизью и гноем, которые выглядели вполне натурально. Пока я соображал, каким макаром эти спецэффекты двигаются, другие двое зомбей успели до меня доковылять и тоже принялись скрестись о мою броню.

Только я собрался плюнуть на все, поверить, что это настоящие мертвецы и изрешетить их из своих пулеметов, как сзади раздался воинственный крик, и что-то черно-белое прошмыгнуло мимо меня. В воздухе засвистела-замелькала длинная палка, на набалдашнике которой что-то сверкало и искрилось, и через некоторое время все зомби валялись на земле в полуразобранном состоянии.

А я смотрел на бледнолицего, белоголового паренька неприметной внешности, который стоял напротив меня, опираясь на здоровенный посох с желтым набалдашником. Паренек оправил свой черный изношенный балахон, посмотрел на меня глазами отравленной наркотиками коровы и печально улыбнулся.

– Вы в порядке? – поинтересовался, наконец, он.

– А что, не видно? – доброжелательно улыбнулся я в ответ.

Паренек смерил меня взглядом и кивнул. Выглядел я, наверное, недурно, хоть и был перепачкан в слизи и гнили.

– Меня зовут Фейсс. Я некромант, – сказал паренек. – Рад, что зомби вас не покалечили.

– Они и не могли меня покалечить, – буркнул я, не удосужившись узнать, что такое «некромант», и махнул рукой Альде.

Та подъехала, опасливо озираясь по сторонам, видимо, боялась, что из могил повылезают другие мертвяки. Наивная. После короткой сцены знакомства, Фейсс улыбнулся и сказал:

– Не хотите ли зайти ко мне в гости, выпить чашечку эля? У меня есть настоящий, гномий.

Я вспомнил вкус эля, который мы с Кральдом попробовали в Блуниле, и согласно кивнул, но Альда почему-то хмуро качнула головой.

– Простите, – сказала она, – но нам надо ехать дальше.

– Да брось ты, – я развел руками. – Мы же никуда не спешим. Посидим тут немного, попьем эля, Фейсс нам наверняка потом дорогу покажет.

Альда с сомнением поджала губы, но долго моему обаянию противиться не могла, а потому согласно кивнула.

– Вы заблудились? – участливо поинтересовался некромант.

– Слегка, – улыбнулся я.

– Проходите в дом, – сказал Фесс, прислонив свой посох к одному из надгробий. – Мне нужно тут навести порядок, но скоро я к вам присоединюсь.

Мы с Альдой отправились к часовенке, я обернулся и с изумлением увидел, что Фейсс собрал шевелящиеся останки зомбей и поволок их к могилкам, откуда они вылезли. На фига ему это, я не понял, но решил, что потом обязательно спрошу.

Свет в часовенку проникал через единственный витраж, на высоченных подставках горели толстенные черные свечи, так что в помещении царил таинственный полумрак. Пыль повсюду, паутина на балках, какие-то геометрически фигуры на полу и стенах, все это придавало часовенке мистический вид, и я подумал, что Фейсс специально поддерживает здесь подобный бардак, чтобы произвести на гостей нужное впечатление. А может, он просто ленивый и ему влом убираться.

Там, где по идее должен был находиться алтарь, возвышался здоровенный черный стол, вокруг которого стояли черные стулья. На столе лежала черная скатерть, а у стены стояла громадная черная бочка. Я огляделся, ожидая увидеть еще черный гроб на колесиках, но, как ни напрягался, гроба не заметил. Возможно, он спрятан где-нибудь в подвале…

Как вы сами понимаете, все это готическое убранство на меня не произвело никакого впечатления. Зато Альда явно испытывала трепетный ужас, и это меня безумно веселило. Особенно громко я смеялся, когда подкрался к ней сзади и ущипнул за попку, а она завизжала и подпрыгнула. После этого она на меня обиделась и некоторое время молча дулась. Но мне все было по фигу, у меня было хорошее настроение, поскольку внезапно на меня снизошла уверенность, что жизнь налаживается.

Сзади скрипнула дверь, и вошел Фейсс, таща подмышкой свой громадный посох.

– Проходите, присаживайтесь, – сказал он, указав на стулья, и мы последовали его совету.

Фейсс засуетился, достал откуда-то кубки, деловито выдул из них пыль, а затем налил в них темную жидкость из громадной черной бочки. Передав кубки нам, он сел за стол и благожелательно улыбнулся.

– Ну, за знакомство, – сказал я, поднимая свою чашу.

Альда пить не спешила, я это заметил и понял – она опасается, что Фейсс нас отравит. Паренек же, как ни в чем не бывало, уделал половину кубка и причмокнул. Я многозначительно поднял брови, посмотрев на Альду, мол, «дурочка, а ты боялась», и залпом осушил кубок. Эль у Фейсса оказался значительно крепче, чем в трактире Блуниля. Язык защипало, внутри разлилось приятное тепло. Я ухнул и одобрительно закивал головой.

Конечно, на столе не хватало закуски, но мне показалось, что просить Фейсса принести что-нибудь поесть, выглядело бы некрасиво. Да и, учитывая обстановку, мне что-то не хотелось заплесневелых или затянутых паутиной продуктов.

– Фейсс, ты чем занимаешься-то? – спросил я, пока паренек вновь наполнял мой кубок.

– Некромант я, – ответил Фейсс.

– Это я и в первый раз слышал. А занимаешься-то чем?

Паренек удивленно посмотрел на меня, подал кубок и пожал плечами.

– Да сейчас ничем особенным. Раньше ходил из города в город, упокаивал неупокоенных.

Я хлебнул эля и понимающе кивнул:

– Буйных, значит, скручивал? Санитаром работал?

Фейсс опять на меня уставился. Альда тоже. Я понял, что чего-то не понимаю, поэтому решил уточнить:

– А что такое «некромант»?

Фейсс уныло подпер рукой голову и сказал:

– Некромант – это проклятое ремесло. Будучи студентом в Академии Волшебства, я выбрал себе эту профессию, поскольку хотел помогать людям, ограждать их от зла, бороться с живыми мертвецами, которые сеяли ужас… Но очень скоро я понял, что все меня боятся и ненавидят. И живые, и мертвые.

– Какая лажа, – расстроился я.

Я пареньку сочувствовал. Уж кто-то, а я-то знал, каково это – узнать, что профессия, которую ты выбрал – совсем не то, чем казалась во время учебы. Мне сокурсники на эту тему все уши прожужжали, романтики несчастные. Меня даже не напрягло упоминание Академии Волшебства, видимо, потому что Фейсс не походил на чародея.

– Пару лет после выпуска я странствовал по земле, – продолжал некромант, – заводил себе друзей, которые понимали меня и ценили, но вскоре все мои друзья почему-то меня покинули. Я долго размышлял об этом, но так и не нашел ответа на этот вопрос. То ли из-за моей профессии, то ли из-за того, что я слишком часто жаловался им на свою судьбу, то ли их просто убили…

Некромант всхлипнул и вытер рукавом глаза.

– В конце концов, я решил, что мне надо бежать на край света. Я отправился на юго-запад, ища уединения и покоя, и, наконец, нашел этот лес. Здесь я построил часовенку, организовал кладбище и теперь живу, размышляя на досуге о своей жизни.