– А мне все равно, что вы скажете, – с вызовом бросила Хлоя, стараясь подавить дурные предчувствия. Ее смущало сострадание во взгляде Конрада.

Все последующие суматошные часы она старалась убедить себя в том, что ничего плохого случиться не может. Посетителей хватало, и Хлоя как заведенная сновала между кухней и залом. В конце концов ей удалось уверить себя, что у Томаса самые лучшие и честные намерения. Немалую роль сыграл огромный букет красных роз, принесенный лично владельцем цветочного магазинчика. На карточке было всего несколько слов: "Все время думаю о тебе. Томас".

Хлоя ликовала и буквально летала по кафе, притворяясь, что работает.

– Ты в самом деле влюблена? – не унималась Огастина, сурово сведя брови. За ее спиной маячила Лана, с любопытством ловя каждое слово.

О, да, она влюблена. По уши!

– Возможно, – кокетливо ответила Хлоя.

– А он?

Ей очень хотелось верить, что Томас отвечает на ее чувства. Но все не так просто. Любовь для него – чувство доселе неизведанное. Хлоя это прекрасно понимала. Она готова ждать. Только бы хватило сил…

– Надеюсь, да, – наконец сказала она.

– Пусть попробует не влюбиться, – пригрозила Огастина, чем вызвала хихиканье Ланы.

– Интересно, что ты собираешься делать? – вмешалась она, встав перед официанткой. – Треснешь его по голове сковородкой?

– Прекрасная мысль, – проворчала Огастина. – И не думай, что я на это не способна. Мальчишке следовало бы пореже показываться здесь, пока он не поймет, как нужно относиться к моей девочке! И лучше пусть сделает это поскорее, иначе я объявлю охоту на Магуайра!

Изобретая на ходу все новые способы пыток для Томаса, она двинулась к двери. Лана откровенно хохотала, пока не встретилась взглядом с прищуренными глазами хозяйки. Повариха сразу поняла, что попала впросак и ринулась в зал.

Томас, как и Хлоя, тоже пытался работать, твердя себе, что дела не терпят отлагательств, если ему действительно придется строить этот проклятый курорт. Он честно вознамерился засесть за компьютер. Но сосредоточиться так и не смог. Перед глазами стояла Хлоя, такая, какой он увидел ее сегодня утром. Томас проснулся, когда зазвонил будильник, но притворился спящим и едва удержался от улыбки, когда она принялась целовать его шею и грудь.

– Просто грешно так рано подниматься, – проворчал наконец Томас, но тут же тихо застонал, когда нежные пальчики пробрались под одеяло, а губы продолжали путешествовать по телу, спускаясь все ниже…

Позже, гораздо позже, она удовлетворенно, словно сытая кошка, улыбнулась ему и чувственно, лениво потянулась.

– Похоже, кое-кто забыл о работе, – наставительно бросил Томас и, к своему ужасу, обнаружил, что на нем нет ни белья, ни носков. Только спортивные брюки и куртка.

– Черт! Кажется, придется обойтись без трусов!

– У тебя много дел?

– Что?

Раздраженный мыслью о том, что придется выходить на мороз полуодетым, Томас почти не расслышал ее вопроса.

– Строительство курорта отнимает много времени? – сочувственно спросила Хлоя. Огромные доверчивые глаза серьезно смотрели на Томаса.

– Вот именно.

Скажи ей сейчас и покончи с этим раз и навсегда!

Но при виде растянувшейся на постели Хлои, такой теплой и разомлевшей от его объятий, наконец-то принадлежащей ему и только ему, Томас позабыл обо всем. Он шагнул к кровати, и их губы снова сомкнулись. Надолго.

Припоминая, как потом им пришлось наспех одеваться, чтобы Хлоя вовремя успела на работу, Томас расплылся в бессмысленной улыбке. Подумать только, его, Томаса Магуайра, веселят всякие пустяки! Невероятно! Немыслимо! Чудесно… Так чудесно, что он не выдержал и позвонил в "Домашнюю выпечку" в надежде поговорить с Хлоей. И когда в трубке послышался ее голос, не смог сдержаться: губы снова растянулись в дурацкой улыбке.

– Привет, – смущенно пролепетал он.

– Это ты? – задохнулась от неожиданности Хлоя.

– Я… – Томас никак не мог сообразить, что ей сказать. Язык словно сковало льдом. – Что ты делаешь? – наконец осведомился он и тут же поморщился.

В обществе Томас давно приобрел заслуженную славу неотразимого обольстителя. А сейчас не может найти слов, несет чушь, будто неуклюжий деревенский простак!

– Готовлю, Томас. Как тебе известно, именно так я зарабатываю на жизнь. Ты звонишь, чтобы только спросить об этом?

– Нет, Худышка.

Хлоя рассмеялась, и звонкие переливчатые звуки напомнили Томасу о сверкающих звездах, о теплом летнем дождике… О радости и надеждах… И о том, какое невероятное счастье выпало ему.

– Я скучаю по тебе, Томас.

Сердцу внезапно стало тесно в груди. Казалось, оно вот-вот вырвется наружу. И Томас, чтобы скрыть смущение, откашлялся.

– Нельзя ли поточнее? Что ты имеешь в виду – меня или всего лишь мое тело?

– Ну, конечно, тело, – весело объявила Хлоя, и Томас понял: теперь он знает, что значит оказаться на седьмом небе.

– Так я и думал.

– Я шучу, и тебе это известно не хуже меня, – тихо и застенчиво призналась Хлоя. – Я тоскую по тебе, Томас. Как и ты по мне. Ведь ты поэтому позвонил, верно?

Его сердце стучало так громко и часто, что он почти не слышал Хлою. Что сказать ей? Мужчина, которому исполнился тридцать один год, боится произнести такие простые слова.

– Да, Худышка. Именно поэтому.

– Знаешь, я весь день думаю о прошлой ночи, – заговорщически прошептала Хлоя. – Все хотят знать…

Она смущенно осеклась.

– Все хотят знать что? – не выдержал Томас, тоже переходя на шепот.

– Это просто глупо…

– Ну, Худышка.

– Все твердят, что я сегодня очень красивая. И спрашивают, что случилось.

– Ты всегда красивая, – заверил Томас.

Чудесно сознавать, что он ей нужен! Поклявшись про себя каждый день говорить Хлое, как много она для него значит, Томас поинтересовался:

– И что ты им сказала?

– Что заниматься любовью гораздо полезнее, чем тратить деньги на массажисток и дорогую косметику.

– Хлоя! – с притворным ужасом воскликнул Томас. – Надеюсь, у Огастины не случилось инфаркта?

– Ну… говоря о правде, у меня не хватило храбрости употребить именно эти выражения, – призналась Хлоя, – но она все спрашивала, почему я не хожу, а летаю. И вроде как пригрозила огреть тебя по голове сковородой.

Томас деланно заохал и решительно отодвинул лежащие перед ним документы. Он просто не способен сейчас думать о налоговых декларациях, финансовых отчетах и перспективном планировании. В голове у него только Хлоя…

– Мы увидимся сегодня? – спросил он вдруг, не в силах представить себе длинный скучный вечер без нее.

– Ты назначаешь мне свидание? – восторженно вскрикнула Хлоя.

Томас невольно улыбнулся, только сейчас с сожалением осознав, что они еще ни разу не проводили время как настоящие влюбленные. Не ходили в кино, в рестораны, на прогулки. Но у них впереди еще куча времени!

– Ну да, свидание. Что скажешь?

– Звучит заманчиво.

Судя по шуму, доносившемуся из трубки, в кафе было полно посетителей, и Томас понял, что отвлекает Хлою от работы.

– До вечера, Худышка.

Он ясно представил себе ее лицо, озаренное улыбкой.

– До вечера, Томас.

Ничего не поделаешь, надо браться за работу. Томас сосредоточенно смотрел на экран монитора, пытаясь найти наиболее оптимальное решение строительства нового курорта. Пушистый оранжевый комочек с острыми коготками молнией метнулся к руке Томаса, лежащей на клавиатуре компьютера.

Бросив взгляд на котенка, растянувшегося на столе с хозяйским видом, Томас строго объявил:

– Чем скорее я закончу, тем скорее мы пойдем обедать. Брысь!

Гарольдина зевнула, словно ее это не касалось. Хитрое создание хорошо усвоило, что Томас не может выносить жалобного мяуканья. Стоит только попросить – и весь холодильник к услугам Гарольдины. Она уже успела обзавестись довольно солидным животиком, что стало особенно заметно, когда она повернулась на спину в надежде, что Томас погладит ее.